ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Первый том воспоминаний
Ехезкеля Котика (1847-1921), предлагаемый ныне в русском переводе, вышел впервые
в Варшаве в 1912 году и был встречен критикой с большим энтузиазмом. Еврейские
писатели и публицисты, в их числе Шолом-Алейхем и Ицхок-Лейбуш Перец, не
пожалели для 65-летнего «простого еврея» - хозяина дешёвой кофейни на Налевках,
известного ходатая по еврейским делам и дебютанта на ниве литературы на идиш -
самых лестных слов. Первое письмо Шолом-Алейхема автору, написанное по
прочтении книги, – перед нами:
потрясённый неожиданным успехом автор поместил его как предисловие ко второму
изданию, вышедшему через десять лет, с которого сделан настоящий перевод.
Автор оказался с семьёй в
Варшаве после долгих скитаний по Российской империи в поисках того, что евреи
называют «парнаса» - более ёмкое слово, чем русское «заработок». Скитания эти
составили содержание как раз 2-го тома, вышедшего впервые в 1914 г. В первом
описан потерянный рай: родное местечко автора, Каменец-Литовский, «где евреи
жили бедно, но «спокойно» и – если можно так выразиться – со вкусом…», со всем
разнообразием его типов и учреждений, с его бытом и нравами, с взаимотношениями
внутри еврейской общины и окружающей средой, с верованиями и представлениями, с
городской верхушкой и духовенством, меламедами и арендаторами, скупцами и
филантропами, хасидами и их противниками, представителями власти и польскими помещиками - в обычное время и в эпохи кризиса, - со всем,
типичным для еврейского местечка на протяжении веков, но уходящим в прошлое: «ныне
этого ничего нет, нет и поэзии былых местечек. Америка их проредила, а тяжёлая
для евреев жизнь в России, полная чёрного свинца антисемитизма, их совсем
разрушила». До полного исчезновения еврейского Каменца осталось всего 30 лет,
но автор этого не знает, и его рассказ о прошлом лишён надрыва.
История семьи автора - одной
из самых уважаемых в местечке - ведется с прадеда. Главные герои книги –
любимый дед Арон-Лейзер и незабвенная бабушка Бейле-Раше. Автор рассказывает о своём
детстве, годах учения, о юности, об отношении к хасидизу и нарождающемуся еврейскому
Просвещению, о женитьбе и попытках найти своё место в жизни – в привычной среде
или вне её, найти источник пропитания для семьи, не отказываясь от потребностей
духа, о трудностях на этом пути - и
многом, многом другом.
О появлении русского
перевода книги стоит рассказать. В 1998 году в Центре по истории польского
еврейства Института по исследованию диаспоры при Тель-Авивском университете
вышел её перевод на иврит*. Рецензия
на этот перевод была напечатана в литературном приложении к ежедневной газете
«Ха-Арец» и попалась мне на глаза. Книгу захотелось прочесть, что по времени
совпало с занятиями языком идиш с учителем, выходцем из тех же мест, что и
автор. Но читать – лучше в оригинале, сверяясь с ивритским переводом, поскольку
мой учитель русского языка не знал. Погрузившись в чтение и перевод, я уже не
смогла оторваться и покончив с первым томом, занялась вторым. Было странно, что,
вызвав, в качестве исторического источника при своём появлении большой интерес
со стороны еврейской общественности, книга, появившись ещё раз через десять лет
в Берлине, вышла там же в отрывках в переводе на немецкий язык в 1936 году
и больше не появлялась, не попав,
фактически, в научный оборот ни в Израиле, ни в России. Ещё поразила позиция
автора – такая непохожая на нашу – как в России, так и в Израиле. Покинув
местечко, в котором стало тесно духу и неудобно телу, как его покинули наши
родители, никогда туда не вернувшись, Котик – не умалчивая ни о чём плохом -
нашёл для своего Каменца слова глубокой любви, чему нам следует поучиться.
«Что меня очаровало в Вашей книге, - писал Котику Шолом-Алейхем»,
- это святая, голая правда, безыскусная простота». Также и язык, которым
написана книга – прост и выразителен, и единственной задачей переводчика было –
сохранить эту простоту и выразительность в русском переводе, не пытаясь при
этом «говорить с еврейским акцентом», не прибегать к излишним вульгаризмам.
Говоря о себе как о «простом еврее», автор, однако, был – по понятиям своей
среды - человеком образованным, «базарным языком» не выражался. Большим
подспорьем в переводе было обилие славянизмов в языке «литваков», которым
пользовался Котик.
Будучи научным изданием,
вышедший в Тель-Авиве перевод на иврит снабжён обширным предисловием** и богатым справочным аппаратом, чем
было мне позволено неограниченно пользоваться, за что приношу глубокую
благодарность Давиду Асафу, переводчику книги на иврит и её редактору,
сотруднику Тель-Авивского университета. К сожалению, понятия, которые надо
разъяснять российскому и израильскому читателям, не всегда совпадают, а для
определения принятого написания имён и перевода названий пришлось обращаться к русским
справочникам. Библейские цитаты приводятся в новом, иерусалимском переводе
издательства «Шамир», как более точном в смысле иврита. Названия праздников,
предметов религиозного культа и духовные понятия – если есть необходимость
приводить их «на святом языке», даются в сефардском произношении, как принято в
Израиле. Имена – в ашкеназийском, идишистском.
Незадолго до выхода книги в Тель-Авиве Давид Асаф обменялся письмами с проживавшей в Москве внучкой Котика, Рахилью Абрамовной Котик, которая сообщила ему, что переводит книгу на русский язык. Не надеясь опубликовать перевод, Р.А. писала, что старается «для внуков». Вскоре после этого она умерла, и все мои попытки, находясь в Москве, узнать о судьбе перевода, были напрасны. Ничего об этом не знают и потомки Е.Котика, проживающие в Израиле. Памяти Р.А.Котик и моего учителя языка идиш, Дова Сискеля, относившегося к моей работе с большим сочувствием, посвящаю свой перевод.
* Парал. загл. л. на англ. яз.: What
I have seen… the memoirs of Yechezkel Kotik : edited and translated into Hebrew with an introduction by David
Asaf. Tel-Aviv : Center for the History of Polish Jewry, Diaspora Research
Institute, Tel-Aviv University, 1998. 378 p.
** Характеризовав
на с.13 воспоминания Котика как «действительно, из самых прекрасных и важных в
еврейской мемуарной литературе», переводчик приводит в сноске большой
библиографический список таких изданий.