Дядя Миша Чикагский прибыл ровно в полночь. Собственно
говоря, он приехал на свадьбу Димки, которая состоится в следующий
четверг. Уже подъезжая к аэропорту и входя в зал ожидания, мы чувствовали
себя задумчиво. Дядя Миша загодя обещал по телефону привезти порцию
шуток, и мы прикидывали, в чем они будут выражаться.
Первую шутку мы встретили ещё до того, как встретили самого Дядю Мишу.
Заняв места у мигающего табло с расписанием прибывающих рейсов, мы
настроились ждать. Ждать оказалось совсем недолго; уже через минуту
на весь зал разнесся голос диспетчера:
-По индивидуальной просьбе господина Михаэля
Брофтмана, пассажира рейса 28, прибывающего из Чикаго, с борта самолета
передаём срочное сообщение...
Мы приросли к стульям и втянули головы в плечи.
Голос замялся, откашлялся, потом продолжил:
-Пубертатный Дракон, привоз коллекции пластинок с речами товарища
Сталина отменяется. Вместо них в индивидуальное пользование поступит
полная коллекция пластинок с речами товарища Брежнева. Это и будет
мой свадебный подарок молодоженам. Точка.
Мне показалось, что весь зал смотрит на меня. Мелькнула мысль - это
сколько же баксов нужно заплатить, чтобы с борта ещё не приземлившегося
самолёта отправить такую радиограмму?
Через полчаса начался выход пассажиров чикагского
рейса. За стеной, оттуда, где выдается багаж, внезапно раздался дробный
бой тамтамов. Распахнулись двери, и вышел Дядя Миша. Он был одет приблизительно
так же, как в моём представлении одевался бабелевский Беня Крик -
в клетчатых брюках, лунном жилете с цепочкой часов, и сдвинутой на
затылок соломенной шляпе канотье.
Бой тамтамов усилился. Я не успел удивиться, почему Дядя Миша идёт
безо всякого багажа, руки - в карманах штанов, как понял уже причину
странных звуков: за родственником моей жены, держась на почтительном
расстоянии от него, двигались две фигуры. Невысокая, симпатичная негритянка
с натугой толкала перед собой тележку с горой чемоданов, а рядом с
ней шествовал гигантского роста и габаритов негр, у которого тоже
была полная тележка, на самом верху которой лежал огромный африканский
тамтам. Негр толкал свою тележку ногами, а в руках у него были деревянные
палки, которыми он самозабвенно колотил по барабану, временами что-то
выкрикивая гортанным голосом.
Дядя Миша не спеша, руки в карманы, подошел к нам.
-Мы тут посоветовались, и я решил, что нужно наконец представить вам
мою новую семью. Я захватил их, чтобы не было так скучно в полете.
На свадьбе вот этот парень будет бить в барабан, это получше всякого
оркестра, и вы сэкономите кучу денег на музыкантах. Это...
-Не надо, - упавшим голосом сказал я. - Не надо представлять. Всё
уже понятно. Это - Грэйси.
Негитянка улыбнулась и сделала книксен.
-А это, надо полагать, Чёрный Фюрер?
На моё плечо легла могучая рука. Надо мной навис белозубый оскал.
-О-кэй, бой! - прогудел довольный голос. - Йес, ай эм Блэк Фюрер фром
Харлем.
-Боже... - прошептала моя жена. - Лучше бы я пустила на постой табор
бедуинов со всеми их верблюдами.
Дядя Миша привез с собой жену Грэйси и её бой-френда.
Бой-френд был великолепен. Одет он был во всё черное:
распахнутая черная кожаная куртка, черные кожаные штаны, черные ботинки
пятьдесят какого-то размера со стальными пластинками на носках. Бритая
голова гигантопитека лоснилась, смазанная одуряющего запаха лосьоном.
Под курткой ничего не было. На могучей груди висела лента с огромным
Железным Крестом времен вермахта. На куртке висел значок с изображением
вылупившего глаза, оскалившегося негра с гигантской челюстью.
-Это Армстронг?.. - спросил я, потому что нужно было хоть что-то сказать.
-Это Луис Чомбе! - возразил Фюрер. - Единственный стоящий из всех
африканских диктаторов. Ну, кроме Иди Амина Дада, разумеется.
Я почувствовал, что вхожу в пике.
Чомбе был диктатором Конго в начале шестидесятых, пользовавшийся французским
Иностранным Легионом для геноцида враждебных племен. Ещё, кажется,
он был людоедом.
-Прошу в машину, - кротко произнес мой тесть, не
издавший до этого ни звука.
И мы полезли в машину.
* * *
Дядя Миша, Грэйси и Черный Фюрер живут в детской.
Грэйси и Дядя Миша спят на одном диване. Фюрер на диване не помещается,
он спит на раскладушке, где он не помещается тоже. Ночами он заходит
с моего компьютера в @сайт и смотрит фотографии моих читательниц.
Он принимает ванну три раза в день, он пьёт лучший из всех сортов
виски - по пятьдесят долларов бутылка - он привез чемодан этих бутылок,
- он курит мои сигареты, он смотрит по телевизору московские программы
и ругает Путина, демократов, фашистов, коммунистов, патриотов, космополитов,
правых, левых, центристов. Жириновского он ругает тоже. Он собирается
ехать со мной в сектор Газа в следующий понедельник, чтобы навешать
по чавке тем, кто хочет выселять поселенцев. Он взял на себя уборку
квартиры и мытьё посуды. Он ходит в супермаркет и на свои деньги покупает
всё, что нужно для дома, без очереди. Покупатели шарахаются от его
Железного Креста и белозубого оскала. По вечерам он играет на гитаре
негритянские спиричуэлс и бьет в там-там. Когда ему надоедает бить
в там-там, он слушает пластинки с выступлениями товарища Брежнева,
привезенные им сюда на собственном горбу по просьбе мужа его любовницы.
Трижды в день он выгуливает мою дочку, играет в лапту с детьми соседей
и демонстрирует праздно сидящим на лавочках пенсионерам родом из Жмеринки,
Буэнос-Айреса и Аддис-Абебы приемы каратэ. И дочка, и дети соседей,
и все дети и пенсионеры в районе от него без ума.
Мы до сих пор не знаем, как его зовут.
Он родился в Гарлеме, он сколотил в Гарлеме вооруженную
банду и торговал наркотиками, женщинами и оружием, он был гарлемским
координатором движения Черных Мусульман, он отсидел в гарлемской тюрьме
четырнадцать лет.
Он очень хороший человек. |