Домой

Самиздат

Индекс

Вперед

Назад

 

 

 

ДЕЛА ПИСАТЕЛЬСКИЕ

 

На собрании по случаю чудную историю рассказал драматург Г. Зашел разговор о новой писательнице по фамилии Воланд. Молоденькая такая писательница, женские душещипательные романы пишет. Но – Воланд. Она местная, Булгакова, кажется, не читала, и не понимает, отчего русскоязычные то хлопают в ладоши, то смеются. Вот, говоря о ее творчестве, вспомнили буфетчика Сокова, пришедшего на квартиру к маэстро разбираться по поводу резаной бумаги.
Наш драматург в Москве, лет тридцать назад, писал пьески для разных столичных театров - подхалтуривал, как он выразился. Однажды сидел он на репетиции спектакля по своей пьесе. По ходу действия на столе, стоявшем на сцене, должны были появиться деньги.

-Я смотрю, а деньги-то – ненастоящие. Нарисованные, причем так грубо… Я говорю – эй, ребята, да ведь любой зритель из первых рядов это заметит и вас освистает. На премьеру нужно принести настоящие деньги. А помреж говорит – не положено, нам бухгалтерия на спектакли деньги не выдает по приказу директора. Пропьете, говорит, нельзя актерам в руки деньги давать, так что используйте фальшивые. А рядом со мной сидела симпотная такая девица, черт ее знает, с кем она пришла, - тоже репетицию смотрела. А давайте, говорит, я вам купюры получше нарисую. А вы кто, говорю? Я, говорит, вообще-то андерграундная художница-авангардистка, меня Федя сюда зазвал. А, говорю, это хорошо, раз андерграундная. Ну, нарисуйте купюру. И что вы думаете? В десять минут девица нарисовала червонец. Просто загляденье – если в полутьме, то не отличить от настоящего. А вы – мастер, говорю. И ручку ей поцеловал. Вот репетиция кончилась, всё прошло хорошо, мы собрались за сценой, как положено. И андерграундную девицу я пригласил тоже. Хорошая такая девица, и мне очень понравилось, как она фальшивый червонец нарисовала. Ну, выпили, закусили, то-сё. Чувствуем – нужно добавить. Актеры! А денег нет. Тогда я говорю – вот мы сейчас проверим, пойдет ли ваша купюра. Рискнем! И вот помреж Федю послал за водкой. А ночь уже, магазины не работают, водку тогда только у таксистов можно было достать. Федя побежал, поймал такси, сунул шоферу червонец – мастер, дай бутылку. Тот деньги взял, из-под сиденья вытащил "Московскую" и нашему гонцу вручил. Всё обошлось, обдурили шоферюгу. Федя возвращается, посмеиваясь, водружает торжественно бутылку на стол, откупоривает и разливает. И оказалось – вода.

А потом спорили по поводу стихов - обсуждали новые вещи Верочки. Напали на критика, толкнувшего в прессе рецензию на ее новый сборник. Там была такая фраза – "…стихи хорошие, и важно, что написал их хороший человек". Критик старенький уже, плешивый и очень робкий. Иру он любит нежно и думает, что никто этого не замечает. При том, что это давно все заметили. Нашим акулам пера на крючок не попадайся!..
-Почему это важно, какой человек написал стихи?! – кричал известный писатель М, разгоряченный обилием водки и нехваткой закуски, царившими на столе. – Это совершенно неважно! Какое мне дело, какой человек написал стихи – хороший или плохой! Может, он – сущее говно, этот человек!
-Спасибо, - тихо сказала молчавшая до сих пор Верочка, и известный писатель М. осекся.
-Да я не о тебе, ты не сущее говно… То есть что это я говорю, ты вообще не говно… Тьфу! Ты хороший человек, я хочу сказать, и стихи у тебя хорошие, и это важно.
Все засмеялись, потому что писатель и критик в своих высказываниях поменялись местами.
-Я вот знал одного поэта, - сказал Председатель, - он был вообще не человек, стукач он был, волк позорный, из-за его доносов в Союзе писателей люди пачками садились, а потом десятки лет сидели. Когда Никита стал их выпускать, то один из них, который отсидел лет двенадцать, даже решил придти к этому поэту и убить его. Он вынашивал месть все годы сидения в лагере. И вот, после освобождения, на третий день, он пришел к нему. Тот открыл дверь и встретил его на пороге, а на руках он держал маленького внука. И у сидельца не поднялась рука. Он постоял, плюнул себе под ноги и ушел. А поэт, кажется, даже не понял, кто к нему приходил… Да, а к чему это я?.. А, да. Я к тому, что стихи у этого поэта были замечательные. Когда я открывал книгу его стихотворений, то делал большое усилие, чтобы забыть, кто автор. И когда у меня получалось, то я получал настоящее наслаждение, лучше, чем от водки, и полдня потом ходил как пьяный. А вот хороший человек может быть ужасным поэтом, и даже просто графоманом. Так что для непредвзятого читателя действительно совершенно неважно, кто стихи написал. А вы что думаете?..

И все стали высказывать свои соображения. А потом Председатель сам прочел свое новое стихотворение, и волновался при этом, как начинающий поэт. И его тоже долбали, и велели заменить одно слово в первой строфе, два слова – во второй, а третью строфу вообще выкинуть. И мне было приятно, что в Содружестве царит такая демократия и чинонепочитание, и я гладил Председателя по руке, чтобы он не волновался так и воспринимал критику адекватно. Но он и так воспринимал критику адекватно, на то он и профессионал. Потом мы выпили за хорошие стихи, и известный драматург Г. даже спел ни к селу, ни к городу:
-За ветер добычи, за ветер удачи,
чтоб зажили мы веселей и богаче!..

-А я, - сказал задиристый публицист С., - до сих пор нахожусь под впечатлением истории об этом интеллигентном сидельце, который так и не зарезал эту суку, которая на него настучала. По этому поводу у меня есть тост.
И он встал, налил себе стакан и произнес:
-Давайте выпьем за то, чтобы тот, кто сидит, стал президентом, а президент стал тем, кто сидит.
И все с удовольствием выпили, потому что поняли подтекст, имеющий непосредственное отношение к реалиям нашей жизни.

А потом мы пошли домой.

 

Домой

Самиздат

Индекс

Вперед

Назад