Репутация
Прюфера как корифея по части кремации была – стараниями Бишоффа – по
достоинству оценена и в хозяйственно-строительном управлении СС. И Прюфер
получил, наконец, доступ в кабинеты ответственных лиц. В середине ноября
1941 г. он был вызван в Берлин штурмбаннфюрером СС Вирцем (Wirtz), ответственным
за техническую сторону деятельности II отдела. В ходе состоявшейся продолжительной
беседы было решено создать в рамках хозяйственно-строительного управления
СС отдел, который будет заниматься исключительно крематориями. Руководство
отделом было возложено на унтершарфюрера СС Виттвера (Wittwer), специалиста
в этой области. Более об этом в частном – и, вероятно, единственном
– письме Прюфера Бишоффу не сообщалось ничего.88 Но на самом деле в
ходе встречи Прюферу было сделано предложение, открывавшее перед ним
самые радужные экономические перспективы: речь шла о строительстве огромного
кремационного комплекса в Могилёве.89 Прюфер не сообщил об этом предложении
Прюферу, поскольку его обязали не разглашать никакой информации, касающейся
этого проекта. Эсэсовец Вирц сообщил цивилисту Прюферу сведения военного,
следовательно секретного характера: в частях вермахта в России летом
1941 г. вспыхнула – и всё ещё не прекратилась - эпидемия сыпного тифа.
Из примерно 10 тысяч человек в частях, поражённых эпидемией, умерло
уже около тысячи.90 Учитывая, что обычно смертность при этой болезни
достигает 30%, число умерших в ходе этой эпидемии было, благодаря немецкой
гигиене, ещё сравнительно невелико. Возбудителем сыпного тифа были бактерии
вида Rickettsia, переносимые платяными вшами. Особенно опасна была эта
болезнь для истощённых и недоедающих людей, распространялась она преимущественно
в военное [38] время. Мрачные воспоминания об эпидемиях во время отступления
наполеоновской армии из России в 1812 г. наводили на германский генеральный
штаб ужас. Однако главною проблемою были всё же не немецкие солдаты,
а советское гражданское население и военопленные. В то время как немцы
в целом давно избавились от вшей, среди народов Востока они были ещё
вполне обычным явлением. Ещё в 1939 г., по завершении Польской кампании,
эпидемии сыпного тифа вспыхивали в различных частях этой страны. Власть
имущие в Генерал-губернаторстве утверждали, что прививки против сыпного
тифа были сделаны миллионам поляков. Но это была чистая пропаганда.91
Единственным средством, показавшим немедленный эффект, было переселение
полумиллиона человек из заражённых районов.92 В перспективе в больших
городах предполагалось оборудовать установки по уничтожению вшей.93
Затем немецкие войска вторглись в Советский Союз. И снова ужасы, нужда,
грязь и голод. Летом 1941 г. было зарегистрировано около 150 тысяч заболеваний
тифом.94 Медицинские службы Райха были перегружены, военные врачи жаловались,
что меры по уничтожению вшей приняты слишком поздно, а прививки оказались
малоэффективны. Берлину пришлось реагировать: в декабре 1941 г. были
проведены две конференции по сыпному тифу. Их целью было ускорить создание
более действенных вакцин. На конференциях присутствовали и медики из
СС. Совет по научным исследованиям Райха координировал работы в этой
сфере, например, Институту гигиены при имперском университете в Страсбурге
было выделено на исследования, объявленные государственной тайной, 8000
райхсмарок.95 В ходе этих работ ставились опыты на заключённых концлагерей,
точно также как это делали американцы с заключёнными в тюрьмах до войны
и во время её. Более дальновидные чины СС начали с осени 1941 г. подумывать
о миллионах советских военопленных, которых, скудно снабжаемых продовольствием
и без каких-либо санитарных мер, гнали беспорядочными толпами по дорогам
на запад, и из которых большей части было суждено вскоре умереть [39]
от голода и сыпного тифа. Катастрофу было легко предвидеть и она разразилась
зимою 1941 г.96 Чтобы воспрепятствовать распространению этой и других
неконтролируемых эпидемий, трупы умерших следовало сжигать вместе с
распространителями заразы. Это и было задачею Прюфера.
Он заключил сделку на сумму в 55 200 райхсмарок, предусматривавшую поставку
четырёх сдвоенных четырёхмуффельных печей, каждая стоимостью в 13 800
райхсмарок. Это означало, что в Могилёв должны были быть поставлены
всего 32 кремационные камеры.97 Этот белорусский город был избран потому,
что в нём расположилось центральное в географическом смысле из трёх
строительных управлений СС, работавших в тылу Восточного фронта. И это
управление было единственным, которое располагало собственным складом
стройматериалов и автопарком98 и могло таким образом успешно реализовать
строительные планы Прюфера. После своего последнего визита в Аушвиц
Прюфер занялся проблемой увеличения числа муффелей на каждую печь и
мог теперь представить Вирцу результаты своих новейших изысканий: двойная
четырёхмуффельная печь, схема которой выглядела следующим образом:
Надпись в левом верхнем углу:
Ofen 4 M : Печь 4 М
Список сокращений
справа от схемы:
G : Генератор
m : Муффель
S : Дымовая труба
r : Дымоотводный канал
s : Проём для загрузки угля (очевидно ошибка: на схеме нет такого обозначения)
Эта печь
представляла собою полевую, сильно упрощённую модель. По желанию строительного
управления из Могилёва, предусматривалось использование дров, из-за
отсуствием угля в этой местности. Генераторы не имели дверц, отсутствовал
и внутренняя теплоизоляция, поскольку неодходимые для этого материалы
были неудобны [40] в перевозке.99 Смета, представленная на все четыре
печи, была утверждена хозяйственно-строительным управлением СС в Берлине
4 декабря. Прюферу было предложено к 9 декабря явиться в Берлин с командировочным
предписанием для Генерал-губернаторства и России, чтобы вместе с унтершарфюрером
Виттвером отправиться на осмотр места будущего строительства. Несколько
позднее строительное управление в Могилёве должно было предоставить
Прюферу два-три грузовика для перевозки шамотного материала для печей.100
19-го числа фирма Топфа просила СС о выплате вперёд половины условленной
суммы, то есть 27600 райхсмарок (выплачено лишь в мае 1942 г.). 30-го
числа половина одной четырёхмуффельной печи была перевезена в Могилёв
и затем установлена. Но строительство крематория на этом и прекратилось,
хотя могилёвское строительное управление (Россия-Центр) и перевело фирме
как второй авансовый платёж ещё 15000 райхсмарок.101
Между тем крематорию Аушвица срочно требовалась третья кремационная
печь. Металлические части были высланы фирмой Топфа срочным грузом и
прибыли на место 30 октября. 11 ноября строительное управление Аушвица
запросила по телеграфу фирму Топфа о предполагаемых сроках начала и
завершения монтажных работ.102 19-го числа в Аушвиц приезжает мастер
Альберт Мэр (Albert Mahr)103, который на следующий день, 20 ноября,
начинает строительство фундамента печи, законченного 4 декабря.104 Затем
работы были прерваны из-за отсутствия шамотного материала, не поставленного
в срок фирмой Collmener Schamottenwerke из Колдица (Colditz) в Саксонии,
которая обычно поставляла этот материал Топфу. Даже после отчаянного
письма в Колдиц, в котором фирма Топфа живописала крайнюю срочность
работ и безвыходное положение своей монтажной бригады, не изменилось
ничего. 5 декабря Мэр уехал из Аушвица ввиду отсутствия шамотного материала.105
Сегодня первые убийства в Аушвице посредством ядовитого газа, состоявшиеся
в подвалах блока 11, датируются периодом с 5 декабря по конец этого
месяца106 (ранее считалось, что это произошло между 3 и [41] 5 декабря107).
Согласно показаниям свидетелей, жертвами этой акции стали около 250
больных, квалифицированных как неизлечимые, и около 600 советских военопленных,
которые прибывали в лагерь, начиная с 7 октября. В ноябре в лагере работала
специальная комиссия гестапо, прибывшая из Каттовиц. Её задачей было
отсортировать из числа заключённых «фанатичных коммунистов», подлежавших
ликвидации. К концу ноября было отобрано 300 человек. Все отверстия,
соединявшие подвал под блоком 11 с внешним миром, были засыпаны землёй.
Затем в подвал было засыпано некоторое количество препарата «Циклон
Б» и заперты двери. По словам коменданта Хёсса (который сам при этом
не присутствовал), смерть наступила мгновенно. По другим сведениям,
смерть жертв растянулась на два дня и в подвал была засыпана вторая
доза «Циклона Б», посколько первой оказалось недостаточно, чтобы убить
всех находившихся в подвале. Тот факт, что цианистый водород, испаряющийся
при 27°С, был применён в разгар силезской зимы в неотапливаемом подвале,
а также неосведомленность эсэсовцев относительно смертельной дозы могут
объяснить необычайную длительность всего процесса. Жертвы, по разным
данным от 550 до 850 человек, были затем в течение одной-двух недель
энергично кремированы в двух двухмуффельных печах крематория I. В итоге
возникли повреждения во второй печи.108 «Газация» смертников в подвалах
блока 11 обнаружила, в связи с отсутствием вентиляции, свою непрактичность.
Поэтому решено было перенести процедуру в более подходящее место – в
морг крематория. При таком варианте трупы не надо перетаскивать в крематорий,
а проветривание газовой камеры облегчалась наличной системой принудительной
вентиляции, которая располагала достаточной производительностью – при
условии, что во время «газации» она будет обслуживать исключительно
газовую камеру. В потолке морга были пробиты три прямоугольных отверстия,
приспособленные для засыпки «Циклона Б».109 Препарат засыпался прямо
в помещение, обе двери которого были герметизированы. Во время «газации»
рядом с крематорием парковался грузовик, шум мотора которого заглушал
крики жертв, доносившиеся из газовой камеры. Эсэсовцы могли использовать
крематорий I для «газаций» с января 1942 г. и до [42] возобновления
работ над третьей печью в мае, то есть, четыре месяца. Предполагается,
что в этом крематории газом было убито сравнительно немного человек,
число которых в показаниях непосредственных и косвенных свидетелей,
потрясённых до глубины души происходящим, представлялось несколько завышенным.
Это было и в самом деле первый раз, чтобы сотни человек одновременно
были умерщвлены газом в закрытом помещении. Тайна, окружавшая эти убийства,
стимулировала фантазию тех, кто не был непосредственным очевидцем. Это
относится как к эсэсовцам, так и к заключённым, которым всякое наблюдение
за происходящим было строжайше запрещено. При каждом акте «газации»
участок, на котором стоял крематорий, наглухо изолировался от прочего
лагеря, что, конечно, сказывалось на повседневной жизни лагеря. В период
работы в лагере гражданских специалистов такие акции были и вовсе немыслимы,
поэтому в конце апреля было решено перенести место убийств газом в Биркенау.
3 января 1942 г. «центральное строительное управление Ваффен-СС и полиции,
Аушвиц O/S», сокращённо ZBL, известило фирму Топфа телеграммой110 о
прибытии долгожданного вагона с шамотным материалом (Документ 12). Организация,
поименованная выше, официально существовала с 1 декабря 1941 г. и была
создана Бишоффом, объединившим под своим руководством «особое строительное
управление концлагеря» с обычным лагерным строительным управлением.
За время с середины января до начала февраля новым сотрудником строительного
управления, унтершарфюрером СС Ульмером (Ulmer), были набросаны восемь
чертежей нового крематория (часть так называемой серии 900). Исходя
из планов, присланных в ноябре 1941 г. из Берлина, он подготовил: чертежи
подвального и наземного этажей, поперечный разрез, виды с запада, севера,
востока и юга и чертёж крыши.111 Деяко, произведённый в унтерштурмфюреры
СС, и назначенный начальником планового отдела, приказал перенести вытяжную
трубу, которую Веркманн предполагал пристроить сбоку, в центр здания.
В подвальном этаже он добавил к двум уже предусмотренным помещениям
моргов третье, которое должно было служить как регистратура. В подвале
Л-3 должна была происходить приёмка и регистрация трупов, которые затем
временно складывались в подвале Л-2, чтобы потом окончательно оказаться
в подвале Л-1, [43] откуда
они доставлялись к печам. Судя по этим планам, новый крематорий должен
был находиться в главном лагере.112
20 января 1942 г. в Берлине состоялась так называемая конференция в
Ваннзее. Хотя на конференции речь шла о переселении евреев на восток,
в ходе которого должно было иметь место «естественное» сокращение их
численности в результате принудительного труда, но об индустриальной
массовой ликвидации пока ещё не говорилось. В последующие дни и недели
строительное управление Аушвица не получало [44] никаких
требований, будь то по телефону, телеграфу или по почте, начать проектирование
сооружений для целей массового уничтожения.
Грабнер, который был всегда в курсе происходящего и принимал близко
к сердцу дела крематория, узнав, что Прюфер находится 21 января в главном
лагере, потребовал у Бишоффа организовать ремонт повреждённой второй
печи.113 Приезд Прюфера был вызван двумя причинами: он должен был подготовить
планы для третьей печи и – вероятно по просьбе Бишоффа и вразрез с уже
подготовленным проектом нового крематория – заняться вопросом о строительстве
дополнительного крематория в Биркенау.
Монтажник Вильгельм Кох, которому было поручено возведение третьей печи,
должен был прибыть в начале февраля. Конечно, в присутствии цивилиста
травить в крематории газом «фанатичных коммунистов» или неизлечимо больных
эсэсовцы не могли. С разрешения хозяйственно-строительного управление
СС в Берлине было решено отсрочить приезд Коха и вызвать его в Аушвиц
только тогда, когда крематорий не будет более необходим для «особых»
целей. Что до строительства кремационныой печи в лагере для русских
пленных, то тут Прюфер предложил значительно упрощённый вариант своей
трёхмуффельной печи, без воздуходувки и с минимумом металлических частей.
Дверцы муффелей Прюфер предложил заменить задвижками с лебёдками и противовесами,
а оба генератора должны были загружаться коксом через один единственный
проём. В Биркенау таким образом должен был быть воздвигнут третий крематорий,
состоявший из двух упрощённых печей вокруг одной дымовой трубы. Каждая
печь стоила 7106 райхсмарок, стоимость всей сделки, включая внутреннюю
отделку дымовой трубы шамотным камнем, составила 14 652 райхсмарки.114
Однако Прюфер и тут, как и в Маутхаузене, допустил всю ту же ошибку
и проявил бестактность. 27 февраля Каммлер посетил строительное управление
Аушвица, чтобы проверить насколько Бишофф оправдывает его доверие. В
общем Каммлер остался доволен, но намерение строить крематорий в лагере
военопленных не нашло у него понимания. Поскольку новый [45] крематорий
основного лагеря собственно и предназначался для мёртвых из лагеря военопленных,
Каммлер счёл более рациональным и строить его прямо в Биркенау, вместо
того, чтобы создавать там ещё один. Таким образом, третий крематорий
с двумя трёхмуффельными печами был сочтён излишним и от планов его строительства
отказались. 5 марта фирма Топфа была информирована об этом решении.115
Прюфер был в бешенстве, но не мог позволить себе пробы сил с Каммлером,
оберфюрером СС и теперь ещё шефом управления С (строительство) в главном
хозяйственном управлении СС (SS-WVHA). Управление С было новой структурой,
возглавлявшейся Освальдом Полем, и созданной 1 февраля 1942 г. объединением
хозяйственно-строительного управления с управленческо-экономическим.
Всё же фирма Топфа потребовала выплаты неустойки в размере 1769,36 райхсмарки.
Деньги были уплачены, но впоследствии фирме пришлось об этом горько
пожалеть.116
В середине марта центральное строительное управление получило от фирмы
Топфа [46] новый план
вентиляционной системы будущего крематория, подготовленный к 10 марта
и базировавшийся ещё на двух первых набросках Деяко. Шульце увеличил
мощность электромоторов как в системе вытяжки, так и в системе нагнетания
воздуха, но сохранил прежние типы воздуходувок. Новые мощности выглядели
следующим образом (Документы 13, 14, 15):
- Подача
воздуха в подвал Б: 3,5 лс, производительность 8000 м?/ч (вместо 4800
м?/ч)
- Вытяжка из подвала Б: 3,5 лс, производительность 8000 м?/ч (вместо
4800 м?/ч)
- Вытяжка из подвала Л: 7,5 лс, производительность около 13000 м?/ч
(вместо 10000 м?/ч)
- Вытяжка из кремационного помещения: 4,5 лс, производительность около
12000 м?/ч (вместо 10000 м?/ч)
- Вытяжка из прозекторской, приёмного и умывального помещений: 1,5 лс,
производительность около 4000 м?/ч (вместо 3000 м?/ч)
2 апреля
центральное строительное управление утвердило предложенные параметры,
но в то же время потребовало от фирмы Топфа следующих изменений:
планы вентиляционной системы должны были быть приведены в соответствие
с чертежами серии 900,
вентиляционные каналы из жестяных труб должны были быть заменены на
сложенные из кирпича.117
На чертежах фирмы подвал Б получил обозначение «подвал Л-1», а подвал
Л стал «подвалом Л-2». Модифицированные в соответствии с пожеланиями
заказчика планы были высланы фирмою в Аушвиц 8 мая.118
16 апреля в Эрфурте фирма Топфа загрузила в железнодорожный вагон 11
тонн материалов для Аушвица119. В составе груза были две трети необходимых
металлических частей и воздуходувки для всех пяти трёхмуффельных печей,
предназначенных для нового крематория в Биркенау, а также металлические
части для третьей двухмуффельной печи в крематории главного лагеря (сама
печь была поставлена ещё в конце октября 1941 г.) и всё элементы его
вентиляционной системы: воздуходувка номер 550, электромотор в 3 лс,
и [47] трубы. Материалы
для пяти трёхмуффельных печей и вентиляционной системы крематория I
(в главном лагере) не могли быть немедленно использованы и потому были
складированы в главном лагере. Третья двухмуффельная печь была смонтирована
в мае и сдана в конце этого месяца.120
В это же время Прюфер контролировал в Бухенвальде монтаж своей первой
трёхмуффельной печи, который был начат мастером Мартином Холиком (Martin
Holik) в начале мая. Поскольку Прюферу требовались точные данные по
трёхмуффельной модели, прежде чем приступить к монтажу пяти таких печей
в Биркенау, он договорился со строительным управлением Бухенвальда,
с которым у него были хорошие отношения, о поставке двух печей этой
модели. В конце мая первая печь была готова, не хватало лишь воздуходувки
и мотора. Дело в том, что все наличные материалы были отправлены 16
апреля в Аушвиц. 29 мая фирма запросила строительное управление Аушвица,
не может ли оно одолжить Бухенвальду воздуходувку номер 275 и мотор
в 3 лс, необходимые для сдачи печи в эксплуатацию.121 Неизвестно, пошёл
ли Аушвиц навстречу этой просьбе или фирме пришлось добывать недостающие
материалы другим путём, но печь в Бухенвальде заработала лишь 23 августа.
Вторая была сдана в эксплуатацию 3 октября. 15 ноября, после соответственно
двенадцати- и шестинедельного опыта эксплуатации, Прюфер пришёл к выводу,
что производительность новой модели примерно на треть превышает ту,
на которую он рассчитывал, исходя из опыта с двухмуффельными моделями.122
Для пяти печей в новом крематории в Биркенау он мог теперь уверенно
оценить суммарную производительность в 800 трупов в сутки, что однако
было заметно ниже тех 1440 трупов, о которых он говорил Бишоффу в конце
октября 1941 г.
В мае 1942 г. комендант Хёсс решил, что для дальнейших убийств с помощью
газа временно будет использоваться небольшой крестьянский дом, стоявший
в Биркенау на опушке берёзовой рощи. Этот дом должен был заменить морг
крематория в главном лагере, в котором должны были начаться строительные
работы. В нём имелись две комнаты, а общая площадь дома составляла от
60 до 80 м?. В помещение такой площади можно было загнать 300-400 человек.
В каждой комнате имелась дверь, которая была [48] уплотнена.
Окна были замурованы. На высоте человеческого роста в стенах были проделаны
отверстия, снабжённые заглушками, через которые внутрь засыпался Циклон
Б. Проветривание помещений происходило естественным путём – двери просто
оставлялись на ночь открытыми. «Газации» производились по вечерам и
на следующее утро можно было не подвергаясь риску отравления выносить
трупы наружу к вырытым в берёзовой роще массовым могилам. Всё совершалось
втайне, в месте, защищённом от посторонних взоров. Так называемый «красный
дом» после переоборудования в газовую камеру стал называться «Бункер
I». По-видимому, он использовался в качестве газовой камеры с конца
мая 1942 г. От даты 20 марта, которая обычно называется в этой связи,
следует отказаться. Она базируется на ошибочной интерпретации данной
Хёссом неопределённой датировки - весна 1942 г.123
Строительство третьей печи давало возможность для одновременного проведения
и других работ в крематории I. Накануне прибытия мастеров фирмы Топфа
три люка в потолке морга для вброса препарата Циклон Б были забетонированы.
Затем, 14-15 мая были приведены в порядок подземные дымоотводные каналы
и в помещении у подножия дымовой трубы, где помещалась воздуходувка,
были оштукатурены потолок и стены.124 30 мая лопнула окольцовка дымовой
трубы, перегревшаяся очевидно в результате чрезмерно интенсивной и слишком
рано возобновлённой эксплуатации крематория. В трубе образовались широкие
щели. Заделывать их раствором снаружи было бы бесполезно, при сильном
ветре возникала опасность того, что труба рухнет. Теперь заволновались
эсэссовцы из политического отдела: труба могла рухнуть прямо на их блок
и похоронить их всех под обломками. Бишофф поручил Поллоку (Pollock),
обершарфюреру СС, которому подчинялась строительная полиция, составить
доклад, который затем был отослан в Берлин Каммлеру.125 2 июня Каммлер
распорядился о немедленном ремонте трубы.126 Один местный специалист
по дымовым трубам, инженер Роберт Кёлер (Robert Kohler) из Мысловец
был привлечён в качестве эксперта. Он рекомендовал строительство новой
дымовой трубы высотой [49] от
25 до 30 метров. Узнав об этом Грабнер, которому представление о постоянно
нависающей над его служебным кабинетом угрозе отнюдь не импонировало,
потребовал, чтобы новая труба не превышала высотой 10 метров.127 Кёлер
успокоил Грабнера, согласившись для вида с его требованиями, но он знал,
что это невозможно, поскольку не было достаточно места для прокладки
прямолинейного подземного дымоотвода длиной в 20 метров от крематория
до трубы. Строительное управление, согласившись с соображениями Кёлера,
запросило фирму Топфа о том, хватит ли для крематория дымовой трубы
высотой в 13 метров.128 Фирма телеграфировала, что менее 15 метров никак
невозможно129, а Прюфер прислал в начале июня план новой дымовой трубы.130
Кёлер добавил к нему дымовой канал длиной 12 метров, с тем чтобы получить
общую длину дымохода в 27 метров (Документ 8). Работы начались 12 июня
со сноса старой дымовой трубы.131 [50]
Подпись под схемой:
Фрагменты из чертежа 932 строительного управления от 23 января 1942
г. (в упрощённом виде): «Эскиз крематория»; «Подвальный этаж – вид сверху».
Надписи на
схеме:
L-Keller 1 : Подвал-морг 1
Aufzug : Лифт
Rutsche : Пандус (наклонная плоскость)
Absetzgrube : Сточная яма
Vorraum : Вестибюль
Gang : Коридор
nicht unterkellert : без подвала
L-Keller 3 : Подвал-морг 3
L-Keller 2 : Подвал-морг 2
Au?entreppe : Внешняя лестница
Подпись под схемой:
Упрощённая трёхмуффельная модель Топфа для крематория в лагере военопленных.
Надпись сверху:
nach Schornstein : в дымовую трубу
Сокращения
справа от схемы:
S : Шибер, задвижка.
A : Задвижная дверца
R : Дымоотводный канал
L : Трупы
m : Муффель
G : Генератор
s : Крышка проёма для загрузки угля в генератор
|