Ж.-К. Прессак.
Крематории Аушвица. Техника массовых убийств.
Перевод на русский И. Островский
 
       
 

IX

Сооружение в крематориях газовых камер

 
       
       

        То обстоятельство, что Прюфер сумел помимо могилёвского контракта заключить ещё и договор по крематориям Аушвица, весьма впечатлило его начальство. И прежде всего Фрица Зандера (Fritz Sander), которому Прюфер сделал доклад по возвращении в Эрфурт. Хотя Прюфер излагал суть дела лишь в общих выражениях, как это в отношении его самого делали хозяйственно-административное управление СС и Бишофф, вовсе не упоминая об уничтожении евреев в Биркенау, но всё же ему пришлось рассказать о том, что победоносное начало похода против России сделало необходимым сооружение на восточных территориях сборных лагерей для большого числа военопленных, смертность среди которых весьма высока из-за эпидемии сыпного тифа. Поскольку погребение такого большого числа мёртвых, многие из которых были переносчиками заразных болезней, было бы несомненно чревато заражением окрестностей, то массовая кремация была в этом случае самым лучшим, быстрым и гигиеническим решением. Конечно, практика такого рода в Германии была под запретом, но в такой отсталой стране как Россия она была не только возможным, но, пожалуй, и единственно реальным выходом. Зандер, захотевший помочь этой «санитарной кампании», набросал в октябре схему огромной печи, которая могла бы, работая непрерывно,  кремировать трупы в больших количествах. Патентную заявку на эту модель он подал 4 ноября.171  Это был безумный проект, как и крематорий Прюфера, но к этому моменту оба этих способных инженера уже не осознавали, где пролегает граница между нормальным и ненормальным. Таким путём они стали соучастниками массовых убийств.

            Строительное управление Аушвица, несмотря на то, что в его распоряжении была рабочая сила многих тысяч узников,   [69] не могло самостоятельно справиться со строительством крематориев в Биркенау. Оно было в состоянии строить менее сложные объекты, такие как деревянные бараки или жилые дома, но при технически более сложных проектах ему требовалась помощь со стороны а) при предварительном планировании, для чего привлекались гражданские инженеры специализированных фирм, и б) при исполнении, для чего соответсвующие фирмы присылали одного или нескольких мастеров. Бишофф со своей стороны назначал одного из своих сведущих в строительстве унтерштурмфюреров (называвшихся фахфюрерами, позднее зондерфюрерами СС) ответственным за определённый проект со всеми требуемыми полномочиями. Руководитель проекта вёл переговоры с гражданскими фирмами, надзирал за проведением работ и контролировал своевременное их завершение. Так например, унтершарфюреру СС Киршнеку, технику-строителю по специальности, было поручено курировать восстановление дымовой трубы крематория I, осуществлявшееся фирмой Кёлера. И поскольку он своё первое поручение исполнил быстро и толково, то он был незамедлительно произведён в унтерштурмфюреры СС.172 

            К строительству крематориев в Биркенау было привлечено двенадцать гражданских фирм. Эрфуртская фирма Топфа, планировавшая крематории, должна была возвести печи и смонтировать системы вентиляции. Фирма Кёлера из Мысловиц отвечала за дымовые трубы. Фирма Хута из Каттовиц, выполнившая кладку стен в крематории II,  приняла на себя также и возведение зданий крематориев IV и V, а в конце концов согласилась сделать то же и для крематория III. Поставщица фирмы Хута,  фирма Vedag из Бреслау, делала гидроизоляцию подвалов крематориев II и III. Дренаж крематория II, начатый фирмой Continentale Wasser-Gesellschaft mbH из Берлина, был завершён фирмой Карла Фалька (Karl Falck) из Гляйвиц и фирмою Triton из Каттовиц. Обе фирмы впоследствии отвечали и за дренажные работы в крематориях III, IV и V. Фирма Конрада Зегница (Konrad Segnitz) из Бойтена проектировала каркасы крыш для всех четырёх зданий и поставила необходимые для них части и материалы. Выполнение кровельных работ переняла фирма Industrie-Bau-AG из Билиц. Фирма Riedel und Sohn из Билиц закончила   [70] начатую фирмой Хута кладку зданий крематориев IV и V. Фирма Йозефа Клюге (Josef Kluge) из Гляйвиц помогла фирме Топфа при монтаже печей в крематориях IV и V.173  Фирма Германна Хирта (Hermann Hirt) отвечала за отделку зданий крематориев IV и V. На каждой стройплощадке работало 100-150 человек – из них примерно две трети заключённых и  треть вольнонаёмных, а руководство работ осуществлялось мастерами и бригадирами от соответсвующих гражданских фирм. В документации строительного управления эти четыре объекта проходили под индексами:

крематорий IIBW30,

крематорий IIIBW30a,

крематорий IVBW30b,

крематорий VBW30c.

            В конце августа фирма Хута закончила бетонирование пола и стен обоих подземных моргов крематория II. Оставалось сделать гидроизоляцию. Для этой цели фирма Хута подрядила специализирующуюся на гидроизоляционных работах фирму Vedag. Но поскольку битум также был включён в список рационируемых материалов, то фирма Vedag должна была сначала подать заявку на получение неодходимого количества битума, поскольку на её складах столько не имелось. По-видимому, эта фирма не отдавала себе ясного отчёта в том, на кого она работает, и действовала так, словно речь шла об обыкновенном частном заказчике. Соответственно, заявка, поданая обычным путём, рассматривалась без всякой срочности, более того, приходилось считаться с возможностью отказа.174  Убедившись, что время уходит и дело затягивается самым неприятным образом, Бишофф обратился непосредственно к своему другу оберштурмфюреру СС Веберу (Weber) из административно-хозяйственного управления СС с просьбой о скорейшем выделении потребного количества битума.175  В конце октября битум был доставлен в Аушвиц и подвалы-морги крематориев II и III  был изолированы до того, как уровень грунтовых вод поднялся, как это бывает зимой. Поскольку в случае с двойной четырёхмуффельной печью, обозначаемой также иногда как восьмимуффельная, речь шла о полевой модели, то её следовало переделать перед установкою в Биркенау. Отопление должно было снова приспособлено под кокс вместо дров, внутренняя часть защищена огнеупорным слоем и оба кокс-генератора снабжены дверцами. Стоимость работ для обеих печей составила 3258 райхсмарки.176  8 сентября важнейшие части (арматура и шамотный камень) для двух восьми-   [71] муффельных печей (общим весом 12 тонн) были отгружены в Эрфурте и прибыли по железной дороге в Аушвиц 16-го числа.177  Принят был этот материал двумя мастерами фирмы Топфа - Мартином Холиком (прибывшим в Аушвиц первым) и Вильгельмом Кохом (приехавшим неделею позже Холика), которые в это время как раз начали работы по подготовке фундаментов для пяти печей крематория II.

            Поскольку печи, монтируемые Холиком и Кохом, должны были быть введены в строй только через несколько месяцев, то при устранении трупов из массовых могил в Биркенау на них ещё нельзя было рассчитывать. Однако откладывать устранение было тоже невозможно,  ибо разлагающиеся трупы начали заражать грунтовые воды. При повышении уровня грунтовых вод положение ухудшилось бы ещё более. Таким образом, не было другого выхода как еще до наступления зимы выкопать трупы и сжечь их под открытым небом. Эксгумация трупов не была для эсэсовцев проблемой, поскольку вся тяжесть этой ужасной работы ложилась на плечи узников-евреев. Однако опыта сожжения такого большого количества трупов у эсэсовцев в Аушвице не было. Поэтому комендант Хёсс, сопровождаемый унтерштурмфюрером СС Францем Хёсслером  (Franz Hößler) и Вальтером Деяко, выехал рано утром 16 сентября в Лицманнштадт (Лодзь), чтобы осмотреть «особую установку» штандартенфюрера СС Пауля Блоделя (Paul Blodel).178  Поездка оказалась крайне утомительной, но весьма поучительной.  Согласно показаниям Деяко, «особая установка» представляла собою нечто вроде большого круглого кострища, какие делают углежоги для получения древесного угля, диаметром от четырёх до шести метров, окружённого земляной насыпью.179  Блодель подчеркнул, что для успешного функционирования установки существенно важно, чтобы слои трупов чередовались со слоями из дров. Деяко набросал схему  этого сооружения.  По мнению Блоделя, его установка не годилась для быстрой кремации - сгорание проходило довольно медленно. Однако основной принцип – чередование слоёв – был сам по себе весьма практичен. Наконец, Блодель проинформировал Хёсса, что фирма Schriever & Co из Ганновера производит шаровые мельницы, которые способны  [72] эффективно размельчать  несгоревшую «субстанцию». Трое эсэсовцев, очевидно, провели ночь в Лодзи, поскольку в Аушвиц они вернулись лишь на следующий день к полудню. Деяко написал отчёт о поездке, к которому приложил сделанную им зарисовку (последняя до сих пор не была найдена).

 

 

            В Аушвице не стали копировать установку Блоделя, но взяли на вооружение его основной принцип: дрова и трупы укладывались послойно на огромную решётку из железнодорожных  рельс, опиравшуюся на невысокие колонны, сложенные из кирпича. За эту «работу» отвечал Хёсслер, которому удалось с помощью 20-30 эсэсовцев, надзиравших за работой 300 еврейских узников, с 21 сентября до конца ноября сжечь около 50 000 трупов узников и «неработоспособных» евреев, выкопанных из массовых могил.180  В своих «мемуарах» Хёсс сообщает неверную цифру в 107 000 трупов и утверждает, что сам руководил сожжениями в массовых могилах, что в этом случае было бы невозможно. Хёсс путает события осени 1942 г. и лета 1944 г., когда действительно сжигали в свежевырытых могильных ямах.181  В эти два месяца, в ходе которых были ликвидированы массовые захоронения в запретной зоне Биркенау,  адское пламя в глубине берёзового леса горело день и ночь. Мастер фирмы Кёлера,  со строительных лесов вокруг дымовой трубы крематория II, видел это пламя точно так же,  как  кровельшик фирмы Industrie-Bau-AG с крыши крематория. Спускаясь вниз они рассказывали специалистам из других фирм, Холику и Коху, а также другим гражданским рабочим об огне, пылавшем в глубине запретного леса.   [73]

 

Однако какое-то время эта информация не могла просочиться за пределы лагеря, поскольку гражданским рабочим не разрешалось его покидать из-за карантина, вызванного эпидемией сыпного тифа. Эти рабочие стали невольными и единственными, не считая самих эсэсовцев, свидетелями завершающего этапа массового уничтожения евреев, потому что из узников, участвовавших в ликвидации трупов, не осталось в живых ни одного.

            Утром 23 сентября 1942 г. в Аушвиц с неожиданным визитом прибыл шеф административно-хозяйственного управления СС обергруппенфюрер СС Поль. Целью его было выяснить, что, собственно, происходит в Аушвице и что сделано с выделенными лагерю тоннами Циклона Б.182  Сначала Поль направился в строительное управление, где его проинформировали о ходе строительных работ, в том числе и о четырех крематориях Биркенау, а также о других намеченных к осуществлению проектах. На его вопросы об использовании Циклона Б ему ответили, что препарат применяется как для уничтожения вшей, так и уничтожения евреев. Поль, который был достаточно впечатлителен, дальнейших вопросов задавать не стал. Во избежание новых вспышек тифа и малярии в окрестностях лагеря, он рекомендовал строительство водоочистых сооружений возле Брошковиц (полтора километра севернее города Аушвиц). Сразу по возвращении в Берлин он поручил «имперскому врачу» СС (Reichsarzt SS) Эрнсту Гравицу (Ernst Grawitz) позаботится о ликвидации эпидемии сыпного тифа, чьи масштабы не ускользнули от его внимания. Гравиц, глупый, заносчивый и агрессивный человек, приехал в Аушвиц 25-го числа. Его некомпетентные рекомендации только ухудшили санитарное состояние лагеря.183

            Получив от РСХА зелёный свет на строительство крематория III, строительное управление Аушвица 25 сентября передало фирме Топфа официальный заказ на пять трёхмуффельных печей и три воздуходувки для усиления тяги (каждая производительностью в 40000 м3/ч), на сумму в 53702 райхсмарки, а также на соответствующие системы вентиляции (точно такие же как в крематории II), стоимостью в 7795 райхсмарок.184  Строительство второй мусоросжигательной печи к этому   [74] моменту ещё не планировалось. Вопреки принятому в конце августа решению строить крематорий III в последнюю очередь, Бишофф решил дать проекту 30а  (крематорий III) приоритет перед проектом 30c (крематорий V), чьё строительство теперь практически совсем остановилось.

            Решение оснастить крематории IV и V восьмимуффельными печами было принято настолько поспешно, что финансовая сторона заказа вовсе не была обговорена. В конце октября строительное управление осведомилось, наконец, о цене печей включая арматуру для их анкеровки. Топф телеграфировал, что восьмимуффельная печь будет стоить 13800 райхсмарок.186  Но согласно детальной смете, присланной затем строительному управлению, цена составляла лишь 12972 райхсмарки187 без стоимости анкеровочной арматуры, изготовленной к тому времени в слесарных мастерских фирмы DAW в самом лагере.188  Эта разница в 828 райхсмарки, ставшая результатом недосмотра в секретариате фирмы, стала в 1944 г. причиною упорной административной войны между фирмой и строительным управлением, в ходе которой вскрылся обман на сумму в 20700 райхсмарок со стороны фирмы в ходе заключения сделок по двум восьмимуффельным печам для Могилёва и Аушвица. Обман однако оказался ненамеренным и потому извинительным.

            Приближающаяся верхнесилезская зима делала использование Бункера 1 и Бункера 2 всё более затруднительным. Поскольку температура воздуха постоянно снижалась, то газовые камеры, в которых испарение синильной кислоты обеспечивалось за счёт тепла тел жертв, было едва ли возможно проветривать через открытые двери, если снаружи было холодно и безветрено. Ввиду этого в конце октября эсэсовцам пришла в голову логичная идея, что «газации» следует перенести  из бункеров в то помещение внутри крематория, которое располагает принудительной вентиляцией, точно так же как это было сделано в декабре 1941 г. с моргом крематория I. Строительное управление, таким образом, обратилось к фирме Топфа с настоятельной просьбой прислать ещё раз схемы всех вентиляционных систем (присланные ранее планы были строительным управлением уже архивированы).189 Неделею позже в Аушвиц была прислана обзорная схема всех систем вытяжной и нагнетательной вентиляции крематория II, которая была действительной и для крематория III, а кроме того и окончательный чертёж крематория I.   [75] Необходимые части были доставлены ещё в апреле, но до сих пор не смонтированы. Этот запрос представляет собою часть первого недвусмысленно криминального «недосмотра», датированного 27 ноября. (В тексте этой книги под «недосмотром» здесь и далее понимается всякое указание на использование крематориев не по их обычному и нормальному назначению, найденное в каком-либо документе – тексте, чертеже, фотографии – и объяснимое только тем, что в крематориях производилось уничтожение людей посредством ядовитого газа.) В обоих подвалах-моргах объекта BW30, в которых битумная гидроизоляция была теперь готова, заливка бетонных потолков могла начаться лишь после укладки арматуры и изготовления опалубки. Бишофф, не желавший никаких промедлений в строительстве, поручил унтерштурмфюреру СС Вольтеру (Wolter) сообщить фирме Топфа, что пора слать мастера для монтажа вентиляционных систем в подвалах. 27 ноября Вольтер позвонил в Эрфурт Прюферу, который сказал ему, что слесарь-монтажник может прибыть в Аушвиц через восемь дней. После консультации со своим коллегой Янишем (Janisch), бывшим унтерштурмфюрером СС, курировавшим теперь объект, Вольтер перенёс приезд монтажника Генриха Мессинга (Heinrich Messing) на 17 декабря. Однако ввиду событий, потрясших лагерь, этот оказалось неудачным решением и дата приезда была перенесена на 5 января. По указанному поводу Вольтер написал для Бишоффа служебную записку, озаглавленную «Вытяжная вентиляция крематориев (I и II)», в которой он обозначил «подвал-морг 1» крематория II как «особый подвал» („Sonderkeller“). Он указал Прюферу и на планировавшуюся последовательность в монтаже вентиляционных систем: сначала вытяжные системы в подвалах крематория II, затем усилители тяги для пяти трёхмуффельных печей и, попутно, система вытяжки для крематория I.190

            Последовательность монтажных работ, сообщённая Прюферу, проливает свет на намерения эсэсовцев к этому моменту времени: они планировали проведение «газаций» в «подвале-морге 1» крематория II, как только тот будет готов к использованию. Если же однако поставки необходимого оборудования и материалов задержатся, то можно будет использовать морг крематория I, после того как там будет смонтирован окончательный вариант вентиляционной системы.   [76] Всё для неё необходимое было уже на месте, её суммарная производительность составляла 8300 кубометров воздуха в час, из которых около 3000 кубометров приходилось на морг. Это обстоятельство и предопределило решение, несмотря на то, что оно означало нежелательный перенос «газаций» обратно в главный лагерь, где они происходили у всех на глазах. Это было прямой противоположностью первоначально преследуемой цели – перенести «газации» в Биркенау, подальше от главного лагеря. 30 ноября Рудольф Йерлинг (Rudolf Jährling), гражданский сотрудник строительного управления, информировал фирму Топфа, что последовательность проведения монтажных работ изменена следующим образом: сначала немедленный (это слово было подчёркнуто) монтаж вытяжной вентиляции в крематории I, затем монтаж усилителей тяги в дымовой трубе крематория II, и в заключение, по мере поставки деталей, монтаж вытяжной системы крематория II.191

            Но это изменение приоритетов не было соблюдено. Поскольку эсэсовцы были мнения, что «газации» в главном лагере порождают слишком много проблем, то от намерения смонтировать вентиляционную систему Топфа в крематории I отказались и на сей раз окончательно. Когда в конце июля 1943 г. крематорий I был выведен из эксплуатации, там всё ещё оставалась временная вентиляционная система фирмы Boos, так и не заменённая на постоянную.

            В период с 10 по 18 декабря строительное управление Аушвица составило список стройматериалов (цемент, известь, кирпич, железо, цветные металлы, лесоматериал, камень, гравий и т.д.), необходимых для всех уже реализуемых или ещё только планировавшихся строительных проектов в концлагере Биркенау. Всего в списке был учтен 41 объект. Объекты были совершенно разного назначения, например бараки для узников с соответсвующими санитарными сооружениями, медицинские пункты, дезинфекционные сооружения, четыре крематория, заборы из колючей проволоки и сторожевые вышки, помещения для охраны, комендатура, пекарня, жилые бараки для гражданских работников, автомобильные и железные дороги для участка между Биркенау и железнодорожной станцией Аушвиц. Все строительные объекты, даже сауна для эсэсовцев, были каталогозированы под следующим заголовком:   [77]

 

Содержание: Лагерь военопленных Аушвиц
(осуществление особого обращения)

 

Это была чудовищный бюрократический «недосмотр»,  повторённый к тому же в других документах ещё 120 раз, который совершенно недвусмысленно подтверждает, что с конца ноября – начала декабря 1942 года концлагерь Биркенау не рассматривался более как лагерь для военопленных, но стал в общем и целом местом осуществления «особого обращения».192

            В округе Билиц (Bielitz), включавшем в себя город Аушвиц с его окрестностями, росла озабоченность по поводу возможного распространения эпидемии сыпного тифа. В конце июля 1942 г. ландрат {руководитель администрации округа – Прим. переводчика} потребовал от коменданта Хёсса строго наблюдения за гражданскими работниками, которые пытались покинуть лагерь и вернуться домой даже несмотря на опасность заражения своих же семей. В августе-сентябре эпидемия достигла апогея и постепенно затихла к октябрю. Во время одного совещания, состоявшегося в Билице 17 ноября,  ландрат сообщил о двух новых случая заражения сыпным тифов. Речь шла о двух польках: одна из них жила в Аушвице и заразилась 24 октября потому, что её сын, работавший в фирме Карла Фалька (Karl Falck),  навещал её ежедневно. Другая жила в Пржецишау (Przecischau) и её муж работал в концлагере; она заболела 31 октября и умерла 3 ноября в больнице населённого пункта Вадовиц (Wadowitz). Ландрат возложил ответственность за оба случая на СС, поскольку оба гражданских работника соприкасались с больными заключёнными во время работы, и настоятельно просил о строгом соблюдении карантина, несмотря на ходатайства семей вольнонаёмных о его снятии.193  4 декабря в Аушвице состоялось ещё одно совещание, среди участников которого были: ландрат, новый гарнизонный врач концлагеря гауптштурмфюрер СС Эдуард Виртс (Eduard Wirths) (Документ 22), занимавший этот пост с сентября, а также другие представители местной администрации и политических, военных и санитарных органов и учреждений. На сей раз было сообщено о трёх новых случаях сыпного тифа, диагностицированных у лиц, связанных с лагерем.   [78] Тут у Виртса лопнуло терпение. Он вспомнил ещё раз о случаях, о которых сообщалось на совещании 17 ноября, и решительно отклонил всякую мысль об ответственности СС: сын польки из Аушвица один раз оставил лагерь без разрешения, а муж другой польки работал вовсе не в лагере, а в ратхаузе города Аушвиц. И поскольку карантин строго соблюдается, то вина за новые случаи заболеваний не может быть возложена на СС. Обербургомистр Аушвица указал, что Виртс прав лишь отчасти, ибо он сам видел на станции Аушвиц эсэсовцев из лагеря и гражданских работников, опознанных по зелёной полосе на рукаве, в общении с представителями местного населения. Затем собрание перешло к основному пункту повестки дня: отпуску для гражданских работников в связи с предстоящими рождественскими праздниками. Было решено, что они должны пройти тщательную дезинфекцию и до отъезда из лагеря, назначенного на 25 декабря, три недели содержаться в строгой изоляции, что было на редкость неразумным решением.194  Виртс попытался подправить его, объявив 15 декабря, что со 2 ноября среди гражданских работников в лагере не зарегитрировано ни единого случая заболевания и что с середины ноября то же самое можно сказать и о заключённых.195

            Когда 32 фирмы, работавшие в «сфере интересов» концлагеря, узнали, что карантин будет всё же продлён ещё на 21 день, поднялся общий протест, который перерос уже в своего рода мятеж, после того как Виртс 16 декабря отсрочил отъезд вольнонаёмных до 31 декабря. Дело в том, что ему стало известно, что от него скрыли  новый случай сыпного тифа, замеченный 10 декабря в совместном общежитии сотрудников фирм  Huta и Lenz. Больной был втайне доставлен в окружную больницу Билица, чтобы эсэсовцы ничего об этом не узнали.196  Огласка этого дела обозлила вольнонаёмных, сидевших в лагере безвылазно в течение пяти месяцев. Что именно произошло нельзя сказать точно, но 17-18 декабря ни одного гражданского работника не было на их рабочих местах на стройплощадках и работы были возобновлены только 19-го числа.197  17 декабря, должно быть,   [79] состоялась спонтанная забастовка, приведшая к вмешательству в дело лагерного гестапо (политического отдела), с тем чтобы взять ситуацию под контроль. Это вмешательство было обозначено как «особая акция из соображений безопасности». Гражданские работники были подвергнуты допросу в политическом отделе, с целью установления действительных причин отказа от работы. К вечеру 17-го числа эсэсовцы пришли наконец к выводу,  причиной было и на самом деле перенесение рождественского отпуска. 18 декабря, по всей видимости после консультаций с представителями соответствующих фирм, комендатура пошла на уступки и предоставила примерно одной тысяче вольнонаёмных отпуск с 23 декабря 1942 г. до 4 января 1943 г.198  Естественно в документах эта забастовка не упоминалась, поскольку информировать начальство об этом скандальном происшествии было не в интересах лагерной администрации. Чтобы обезопасить себя со стороны Каммлера, Бишофф поручил Эртлю направить тому письмо (по телетайпу), в котором давалось иное объяснение отъезду гражданских рабочих и перерыву в строительных работах. Исходя из факта временного прекращения работ график ввода крематориев в строй был теперь представлен следующим образом:

31 января 1943 г. – крематорий II (на самом деле на два месяца позже);

28 февраля 1943 г. – крематорий IV ( на самом деле месяцем позже);

31 марта 1943 г. – крематорий III (на самом деле на три месяца позже).199 

Для крематория V срок сдачи указан не был. С другой стороны Бишофф уведомил Топфа, что фирма должна поставить необходимые материалы с таким расчётом, чтобы крематории II и III  были готовы к 31 января 1943 г.,  а крематории IV и V – к 31 марта 1943 г. Эти сроки не соответсвуют тем, что были сообщены Каммлеру и свидетельствют скорее о бюрократическом безумии, чем о трезвой оценке реального положения. Фирме также было сообщено о желательности скорейшего приезда Прюфера для координации всех работ.200

            На бумаге перенос «газаций» в крематории II и III выглядел гораздо проще чем в действительности. Здание, проект которого был набросан Прюфером и доработан Веркманном, для этой цели изначально не предусматривалось. Наземный этаж, с кремационным и служебными помещениями не было нужды   [80]

 

переделывать. Но подвальный этаж, в котором должны были проводиться «особые акции», требовал изменений. Так, например, Веркманн предусмотрел в средней части ведущей в подвал лестницы наклонную плоскость, облегчавшую перетаскивание трупов вниз. Новое предназначение подвала потребовало удаления этой плоскости, поскольку подвал должен был заполняться ещё живыми людьми, а не трупами, а для живых целесообразнее была лестница. 19 декабря 1942 г. Деяко подготовил новый чертёж – номер 2003 – для подвального этажа, в котором допустил большой архитектурный «недосмотр». Согласно надписям на чертеже, лестница с северной стороны была теперь единственным доступом в морг, что означает, что мёртвые – если бы это действительно был морг – должны были бы спускаться в морг по лестнице! Чертёж 2003201 был доставлен на стройплощадки объектов 30 и 30а слишком поздно – наклонные плоскости были уже отлиты из бетона. Позднее, когда было решено к газовой камере («подвал-морг 1») добавить ещё и раздевалку («подвал-морг 2») с собственной лестницей, выяснилось, что выступающая нижняя часть наклонной плоскости, выходившей в промежуточное между газовой камерой и раздевалкой помещение, препятствует прохождению жертв. Поэтому выступающая часть наклонной плоскости была обрублена, а образовавшийся вертикальный срез закрыт деревянной панелью.

            Возвращение Холика и Коха в Эрфурт привело к тому, что внутри фирмы начали курсировать слухи. Поскольку они были в прямом подчинении у Прюфера, то и докладывали они прямо ему, рассказав и о зловещем пламени в глубине берёзовой рощи. Хотя инженер и слыхал уже о том, что там происходит, но лицом к лицу с этим никогда не сталкивался. В смущении посоветовал он рабочим держать язык за зубами, а пока идти домой и праздновать рождество. Холик, работавший уже в Бухенвальде и знакомый с лагерной действительностью, не мог всё же себе представить, чтобы погромные речи Гитлера против евреев вылились в то ужасное, что он и Кох видели в Аушвице. В одном из писем Топфа, датированном началом марта 1943 г., можно найти отзвук того, о чём рассказали оба командированных в Аушвиц мастера.   [81] Утечка информации имела место то ли непосредственно на предприятии, после того как они оба были распрошены братьями Топф об их пребывании в Аушвице,  то ли в домашней обстановке, в обществе родных и друзей, кто-то из которых незамедлительно передал услышанное руководству фирмы. В итоге Прюфер был затребован к братьям Топф, которые потребовали от него объяснений. Этот разговор состоялся в начале января 1943 г. Прюферу было легко поставить Людвига Топфа на место, вежливо осведомившись у того, показался ли ему рождественский праздник в обществе очаровательной фройляйн Урсулы   [82] Альбрехт (Ursula Albrecht) столь же приятным как и в прошлом году, и добавив, что фройляйн безусловно должна быть весьма счастлива тем, что герр директор больше не должен носить солдатскую форму. Эрнста-Вольфганга Топфа, который санкционировал первые сделки с Аушвицем и  гордо подписывал договоры о поставке десяти трёхмуффельных печей для крематориев II и III, также можно было легко убедить в том, что если  не фирма братьев Топф, то её конкуренты – Кори или Didier-Werke из Берлина всё равно поставили бы в Аушвиц требуемое оборудование. Кроме того, печи фирмы Топфа не имеют отношения к кошмару, происходящему в берёзовой роще, а служат исключительно санитарным целям, а именно уничтожению огнём возбудетелей инфекционных болезней. Эрнст-Вольфганг Топф удовлетворился уклончивыми объяснениями Прюфера, Людвиг Топф также не стал спорить. Он был полностью нейтрализован тем, что после своего возвращения с военной службы подписал смету на вентиляционную систему крематория III, а девятью месяцами позже смету на вентиляционные системы для крематориев IV и V, которые совершенно недвусмысленно предназначались для преступных целей, и таким образом оказался окончательно вовлечённым в преступление.

            Монтажник Генрих Мессинг выехал из Эрфурта утром 4 января. Он приехал поездом, один или в сопровождении Вильгельма Коха, чьё пребывание в Аушвице однозначно фиксируется лишь с 18 января. Несмотря на доверительные разговоры с «Вилли», которые вполне могли иметь место, Мессинг не знал ничего о той существенной роли, которую ему предстояло играть при подготовке условий для массового уничтожения евреев. Он прибыл в Аушвиц на рассвете следующего дня и был немедленно направлен к крематорию II, где он в течение 10 часов работал над монтажом усилителя тяги в дымовой трубе. В следующие недели Мессинг работал без перерывов по 11 часов в день шесть дней в неделю, кроме воскресенья, когда он должен был работать 8 часов.  Установка трёх усилителей тяги для крематория II была завершена 26 января.202

            Решив в ноябре 1942 г. оборудовать в крематориях газовые камеры, строительное управление вступило, так сказать, на неизведанную территорию. Оно   [83] должно было экспериментировать, сначала в одиночку, затем при содействии фирмы Топфа, в поисках подходящего решения. Неуверенность и колебания на этом пути нашли своё отражение в вариацих принципиальной схемы, сменявших друг друга столь быстро, что их нелегко отличить одну от другой. Эсэсовцы должны были функциональную схему Бункеров 1 и 2:

 

раздевание жертв в бараках-конюшнях – «газация» в Бункерах 1 и 2 – захоронение в массовых могилах в берёзовой роще

 

приспособить к условиям крематориев:

 

раздевание жертв в отдельном бараке или подвальном морге – «газация» в одном из вентилируемых подвальных моргов – кремация в печах.

 

В связи с этим возникали проблемы с выбором и пригодностью помещений. Для крематориев II и III напрашивался выбор подвала-морга 1 (с нагнетательной и вытяжной вентиляцией) на роль газовой камеры. Эсэсовцы обдумывали возможность использования обоих подвальных моргов в качестве газовых камер, поскольку в то время они ещё исходили из ошибочного допущения, что обещанная высокая производительность пяти трёхмуффельных печей позволит попеременное использование двух газовых камер. При этом варианте требовалось и находящееся вне здания крематория раздевальное помещение, из которого можно бы было попасть непосредственно к транспортному входу, а затем через вестибюль к обеим газовым камерам. Кроме того необходимо было обязательно улучшить вентиляцию подвала-морга 2, располагавшего лишь вытяжной системой, добавив к ней устройство для нагнетания воздуха. После приёма печей в эксплуатацию их реальная производительность могла быть оценена более точно и потому мысль об использовании двух газовых камер в одном крематории была оставлена: горы трупов в подвале не могли бы быть кремированы с достаточной быстротой.   [84] В конце концов было решено использовать подвал-погреб 2 в качестве раздевалки. Однако в этом случае установленная там вытяжная вентиляция была совершенно излишней. Конечно, она была бы небесполезна для освежения воздуха, но тот же результат достигался и простым проветриванием. Поиски более рациональных вариантов продолжились и после того как печи крематориев заработали. Для повышения «рентабельности» крематориев II и III лагерное управление распорядилось в конце 1943 г. разделить газовые камеры надвое перегородками. Таким образом, площадь камеры можно было при необходимости уменьшить до 100м2, что позволяло за один раз умертвить 500-700 «селектированных»  по прибытии евреев и кремировать их в течение 24 часов.203

            Что касается крематория IV V), то первый чертёж, датированный августом 1942 г.204, показывал лишь ту часть его, которая предназначалась для собственно кремации. В середине октября Конрад Зегниц (Konrad Segnitz), отвечавший за кровельные работы, представил чертёж, по которому можно судить об окончательных размерах здания. К кремационному помещению был добавлен большой морг размерами 48 на 12 метров (576м2), который по своему назначению стоял, так сказать, в конце «технологической линии»: раздевание и умерщвление жертв происходило всё ещё в Бункере 2, но трупы в ожидании кремации складывались в морге крематория IV. Эсэсовцы намеревались теперь устроить в середине здания газовую камеру (обогреваемую печью), что давало следующую функциональную последовательность:

 

раздевалка – газовая камера – промежуточное помещение – кремационное помещение с восемью муффелями.

 

Поскольку для крематориев IV и V изначально не было предусмотрено никаких механических вентиляционных систем, то лежащая в середине здания газовая камера с естественной вентиляцией была сочтена слишком большим риском. Поэтому было принято решение перенести газовые камеры возможно дальше, а именно в крыло здания, противоположное кремационному помещению. По этой причине первоначальная функциональная последовательность была изменена таким образом:   [85]

 

газовая камера – морг – промежуточное помещение – кремационное помещение с восемью муффелями.

 

Но в этой схеме отсутствовала раздевалка. Для этой цели рядом с крематорием был поставлен барак-конюшня и теперь вся цепочка выглядела так:

раздевалка – газовая камера – морг – промежуточное помещение – кремационное помещение с восемью муффелями.

 

Поскольку крематории IV и V имели производительность, вдвое меньшую, чем у крематориев II и III, то и их газовые камеры должны были быть меньшего размера. Соответственно пожеланиям эсэсовцев иметь газовую камеру меньшей вместимости (100м2), для групп жертв меньшей численности, а также исходя из представления о попеременном использовании камер, окончательный план крематория IV V)206, датированный 11 января 1943 г., выглядел в упрощённой форме следующим образом:

 

Раздевалка – газовая камера 1 для 500 «нерабороспособных» -

                     -             газовая камера 2 для 500 «неработоспособных» - коридор- морг – промежуточное помещение – кремационное помещение с восьмью муффелями.

 

 

Чтобы сделать «индустриальный» характер процесса более явным, эту схему можно изобразить в следующем виде:

 

Сырьё – переработка (500 штук) –

            - переработка (500 штук) – промежуточный склад – использование

 

[86]

 

            Эта схема требовала строительства здания для раздевалки вне стен собственно крематория. В хорошую погоду можно было обойтись и без него – жертвы должны были раздеваться под открытым небом (летом 1944 г.), зимой однако оно было необходимо. Чтобы обойтись без строительства раздевалки, одному и тому же помещению была отведена двойная функция: попеременно оно служило как раздевалка и как морг. Жертвы входили в него, раздевались и шли затем, нагие, в одну из двух газовых камер. После того как они были умерщвлены, их трупы оттаскивались в то же помещение обратно, где оставались до переноса в кремационное помещение. Приспособление крематория IV V) для преступных целей, планировавшееся исключительно техниками и инженерами строительного управления Аушвица, было сопряжено с таким количеством ошибок, что без вмешательства фирмы Топфа (ответственной впрочем частично за плохую работу печей) использование их по назначению было бы практически невозможно.

Для сравнения можно указать на новый крематорий в Дахау, оснащённый газовой камерой, размещённый как и крематорий IV в Биркенау в вытянутом в длину здании. Планировка отличалась целесообразностью и в упрощённом виде выглядела таким образом:

вход – отапливаемая раздевалка – отапливаемая газовая камера с вытяжной вентиляцией – морг – кремационное помещение с четырьмя одномуффельными печами фирмы Kori

 

 

Помещение газовой камеры в центре здания не представляло – при наличии механической вытяжной вентиляции – никакой опасности. К счастью эта газовая камера так никогда и не была принята в эксплуатацию.

           Каммлер, информированный Бишоффом о запланированных сроках сдачи объектов, настаивал на том, чтобы сдача и осуществлялась строго по плану и потребовал предоставления ему еженедельных    [87] сводок о ходе строительства, которые должны были направляться ему в виде радиограмм.207 Адьютанта коменданта лагеря Хёсса отказался, ссылаясь на директиву Гиммлера, использовать радио для этих целей и таким образом сводки стали отсылаться в Берлин по почте.208  Бишофф делал всё возможное, чтобы закончить строительство крематория II к 31 января.209 Но это оказалось невозможным. Пятеро печей были уже сложены и находились в стадии сушки, однако воздуходувка, от которой зависела скорость сгорания, всё ещё не была установлена. Её монтаж был начат Мессингом 26 января и закончен 7 февраля. Тем не менее Каммлеру слались успокоительные доклады о том, что крематорий II будет своевременно или даже досрочно сдан в эксплуатацию, что должно было свидетельствовать об усердной работе строительного управления Аушвица. На 29 января Прюфер был вызван для ускорения работ  в Аушвиц.

            В этот день объекты 30, 30а, 30b, 30c были проинспектированы Бишоффом, Прюфером, Киршнеком и наверняка также Янишем. Киршнек составил детальный доклад о состоянии работ на каждом объекте. Прюфер, ориентируясь на этот доклад и попросту опустив негативные моменты, составил свой собственный, направленный  затем Каммлеру. Хотя крематорий был ещё далёк от рабочего состояния, Прюфер тем не менее утверждал, что к 15 февраля он может быть полностью принят в эксплуатацию. Сразу по получении доклада Каммлер произвёл Бишоффа в штурмбаннфюреры СС.  В письме Бишоффа от 29 января, которое он приложил к докладу, направленному Каммлеру, была допущен грубый «недосмотр»: подвал-морг 1 в крематории II был обозначен как подвал для «газаций».210  Во время своего пребывания в Аушвице Прюфер, должно быть, потребовал от Бишоффа правды о том, что происходит в берёзовой роще и об истинном предназначении четырёх крематориев. Он хотел избежать ухудшения психологического климата на эрфуртской фабрике, связанного с заказами для Аушвица. Надо учитывать, что Прюфер неоднократно покрывал Бишоффа, например, в докладе Каммлеру, и мог требовать от того ответной услуги, чтобы привести к молчанию своих критиков   [88] тем,  что он обеспечивал фабрику заказами, гарантировавшими работу для всех. Бишофф оказался понятлив и заказал у Прюфера: одну мусоросжигательную печь для крематория III (5791 райхсмарка)211,  один временный грузовой лифт на 1500 кг для крематория III (968 райхсмарки) и два электрических лифта для крематориев II и III (9371 райхсмарка каждый)212,  ещё один новый крематорий (позднее получивший номер VI), для кремаций под открытым небом (25148 райхсмарки)231 и, наконец, «2 штуки дезинфекционных печей Топфа с двойной камерой» для «центральной сауны» (39122 райхсмарки).214 Этот заказ форма Топфа получила несмотря на то, что равноценную установку фирма Кори предлагала за 5000 райхсмарок.215 Суммарная стоимость новых контрактов составила 90000 райхсмарок. Услуги специалистов фирмы Топфа по установке заказанных изделий должны были оплачиваться отдельно. «Центральная сауна», которая была сауной лишь по имени, представляла из себя на самом деле мощный санитарный комплекс, в который должны были войти  четыре дезинфекционные камеры горячего воздуха (Документ 23), три промышленных автоклава (Документ 24), помещение для стрижки волос, помещение для обследований и пятьдесят душевых головок. При помощи этого сооружения эсэсовцы надеялись «окончательно» покончить с опасностью тифозных эпидемий в Биркенау. Заключённые должны были быть обриты, обследованы, дезинфицированы и помыты в «центральной сауне», в то время как их одежда также проходила дезинфекцию. К несчастью этот комплекс вступил в строй лишь в конце января 1944 г.

            Бишофф поручил Прюферу поставку в Аушвиц лифтов, поскольку самим эсэсовцам не удалось их достать. На 29 января в крематории II подвальный и наземный этажи соединялись ещё импровизированной рампой. Первоначально решение проблемы с лифтами было поручено фирме Huta, которая смогла отыскать во всей округе лишь один мощный грузовой лифт, хотя и бывший в употреблении, но в отличном состоянии. В начале февраля рампа была разобрана, уступив место лифту. Поэтому заказ Прюферу касался лишь всё ещё недостающих элементов: временного лифта для крематория III, который требовалось поставить немедленно, и двух электрических лифтов для крематориев II и III, которые должны были быть поставлены   в течение   [89] семи месяцев (до сентября 1943 г.). Прюфер отыскал то, что было нужно, у эрфуртской фирмы Gustav Linse и причём весьма быстро. Это был «патентованный электрический лифт фирмы Demag, грузоподъёмностью 750 кг при одном тросе и 1500 кг при двух [тросах]» (Документ 25).

            Договоренность между фирмой Топфа и строительным управлением Аушвица предусматривала, что Прюфер будет находится в лагере 2-3 дня в неделю для надзора за ходом строительных работ. Прюфер, как кажется, с этим не был согласен, но в порядке компенсации направил в Аушвиц в начале февраля дополнительно ещё двух мастеров: Мартина Холика и Арнольда Зайффарта (Arnold Seyffarth). Прюфер также обещал прислать ещё одного (второго по счёту) квалифицированного слесаря для ускорения монтажа вентиляционных систем, но так и не прислал. Кроме всего прочего, возникли сложности с изготовлением элементов вентиляционных систем для крематория II, поскольку получения необходимых для них материалов приходилось добиваться с большим трудом. Часть материалов и элементов для монтажа вентиляционных систем была отослана в Аушвиц ещё 8 ноября 1942 г. Вторая партия была отправлена 25 января 1943 г., но при проверке груза 3 февраля Мессинг установил, что отсутствует половина необходимых деталей.216 Таким образом он не смог, как это предусматривалось, начать монтаж втяжной и вытяжной систем  8 февраля. Чтоб не сидеть сложа руки, он работал вместе с Кохом над анкеровкой печи для крематория IV. Недостающие элементы, высланные из Эрфурта по железной дороге 6 февраля, прибыли на место 11-го числа. В тот же день Мессинг прекратил свою работу у Коха и вернулся в крематорий II. Эти три дня простоя настолько досадили Бишоффу, что он пожаловался Каммлеру. Главным пунктом жалобы было то, что в последней партии груза мотора для вытяжной вентиляции в подвале-морге 2 всё ещё не было.

            В письмах и телеграммах, которыми обменялись 11-12 февраля строительное управление и фирма Топфа по поводу некомплектной поставки, упоминается некая деревянная воздуходувка.217 Она была предназначена, как позднее указал Прюфер218, для вытяжной системы подвала-морга 1. Упоминание о том, что речь идёт о деревянном изделии было ещё одним «недосмотром». Из этого факта следовал только один возможный вывод: а именно, что   [90] воздух, подлежавший вытяжке, не был воздухом морга (то есть, просто дурнопахнущим), но был смешан с каким-то агрессивным химическим продуктом. Поэтому вентилятор вытяжной системы не мог быть изготовлен из материала, подверженного коррозии, но должен был быть целиком из дерева, лучше всего из кипариса (Документ 26). Газ, применявшийся в газовых камерах, был высококонцентрированной синильной кислотой (20 грамм на кубометр воздуха), а кислоты способствуют коррозии металлов. Шульце, проинформированный Прюфером о тех целях, в которых должны были применяться системы вытяжки и нагнетания воздуха в подвале-морге 1, спроектировал вытяжной вентилятор, недоступный корродирующему воздействию кислотных паров. Кроме того, в середине февраля фирма Топфа получила то ли по телефону, то ли по почте поручение из Аушвица раздобыть для лагеря прибор для измерения остатков синильной кислоты в крематории II. Непосредственным начальникам Прюфера и Шульце, Зандеру (Sander) и Эрдманну (Erdmann), было доложено об этом необычном пожелании и Зандер направил запросы на этот счёт ряду специализированных фирм. Инженерам Зандеру, Эрдманну и Шульце не могло не быть ясно, что применение цианистого водорода в морге не имеет никакого смысла – разве что морг используется в качестве газовой камеры. Известия о поражении под Сталинградом и публичные обещания нацистских лидеров, что отныне за каждую каплю пролитой немецкой крови будет проливаться кровь евреев, по-видимому нейтрализовали у инженеров фирмы Топфа последние остатки совести, – если они её когда-нибудь имели – так что ничто не мешало их соучастию в массовых убийствах.

            Прюфер должен был снова ехать в Аушвиц 15 февраля 1943 г., чтобы доставить туда чертежи устройств для подачи кокса и удалению пепла. Но как кажется, он так и не приехал, поскольку строительное управление справилось с задачею самостоятельно, поручив заключённым, работавшим в слесарной мастерской фирмы DAW, изготовить тачки, использовавшиеся потом для этих целей.219 Вполне может быть, что хотя Аушвиц и был для Прюфера весьма привлекателен в деловом отношении, но дальнейшее пребывание в столь нездоровом месте его пугало. С конца января в лагере  стали обнаруживаться новые   [91] случаи сыпного тифа. Возникла угроза второй эпидемии. Скоро территорию лагеря снова устилали тысячи трупов, но на сей раз тиф не пощадил и эсэсовскую охрану. Эпидемия достигла такого масштаба, что инспектор концентрационных лагерей бригадефюрер СС Рихард Глюкс (Richard Glücks) поставил лагерь 9 февраля под полный карантин. Строительные работы были прекращены из-за нехватки надзирателей.220 В начале марта эпидемия достигла высшей точки и сошла постепенно на нет в апреле.

            Когда монтажные работы Мессинга продвинулись достаточно далеко (Документ 27), строительное управление телеграфировало фирме Топфа (26 февраля) о необходимости немедленной присылки десяти газоанализаторов для строительного объекта 30 (крематорий II).221  Эсэсовцы намеревались проверить соответствуют ли мощности новой вентиляционной системы подвала-морга 1 изменившимся требованиям: первоначально предусматривалось, что мощность, с которой воздух нагнетался внутрь помещения, должна быть значительно больше той, с которой он вытягивался из него; однако при использовании помещения в качестве газовой камеры соотношение должно было быть обратным: меньшая производительность системы нагнетания воздуха, большая – вытяжной системы. Зандер и Прюфер ответили на телеграмму 2 марта (Документ 28):

 

                                                                                                          Эрфурт, 2.3.43

Тема: Крематорий [II]

Газоанализатор

Мы подтверждаем получение Вашей телеграммы следующего содержания:

«Высылайте немедленно 10 газоанализаторов как договорено затем высылайте счёт»

В этой связи мы можем сообщить, что нами две недели назад сделаны запросы в пяти фирмах относительно требуемых Вами анализаторов остатков синильной кислоты. От трёх фирм получены отрицательные ответы, от остальных двух ответов ещё нет.

Если мы получим положительный ответ, то немедленно поставим Вас в известность,  с тем чтобы Вы могли сами связаться с фирмой, производящей эти приборы.

Хайль Гитлер!

Й.А.Топф и сыновья

по полномочию                                                                              по поручению

Сандер                                                                                             Прюфер

[92]

 

Строительное управление получило письмо 5 марта. Этот документ доказывает однозначно наличие газовой камеры в крематории II.

            Шульце выехал в Аушвиц 1 марта, чтобы проконтролировать прибытие оборудования для систем втяжной и вытяжной вентиляции для газовых камер.222 4-го прибыл и Прюфер, с тем чтобы договориться о монтаже дезинфекционных камер горячего воздуха в «Центральной сауне» и провести испытания своих печей. В этот день в пяти печах крематория II (Документ 29) был фактически в первый раз разведён огонь. Присутствовали при этом эсэсовские чины из политического отдела и строительного управления лагеря, высокопоставленные эсэсовцы из Берлина, а также Прюфер и Шульце. 45 трупов людей крепкого сложения были отобраны в Бункере 2 и доставлены в крематорий II, где их поместили в кремационные камеры – по три трупа в каждую. По оценке Хенрика Таубера (Henryk Tauber), одного из «кочегаров» зондеркоманды, трупы сгорели примерно за 40 минут. Эсэсовцы засекли время, необходимое для полной кремации, и установили, что оно больше запланированного. По итогам испытаний Прюфер пришёл к выводу, что печи ещё недостаточно высохли, и рекомендовал топить в течение недели без того, чтобы использовать для сжигания трупов.223

            Каждый из трёх усилителей тяги, смонтированных вокруг дымовой трубы, находился в отдельной каморке. Недостаток такого расположения заключался в тесноте. Стоило включить усилители тяги и температура в этих помещениях поднималась до опасного предела. Уже 19 февраля Прюфер указал на этот недостаток и предложил устранить его, отводя излишнее тепло в морг 1 крематория II.224 Однако морг это такое место, которое по определению, должно быть холодным. Таким образом, Прюфером был допущен очередной саморазоблачительный «недосмотр». Предложение Прюфера обогревать помещение морга доказывает, что первоначальное предназначение этого помещения было изменено. Тёплый воздух должен был обеспечить скорейшее выделение цианистого водорода, испаряющегося при 27 градусах Цельсия. Это предложение было строительным управление немедленно   [93] принято и 22 февраля фирма Топфа отослала в Аушвиц железнодорожным грузом кованую воздуходувку номер 450.  Воздуходувка была сопряжена с электромотором в  4 лошадиных силы, имела производительность от 9 до 10 тысяч кубометров воздуха в час и стоила 522 райхсмарки.225 Теперь оставалось лишь смонтировать соединительную металлическую трубу в форме трезубца на чердаке, пролегающую поверху от помещений для усилителей тяги до места установки воздуходувки. Выход воздуходувки был соединён с вентиляционным каналом, служившим для вытяжки воздуха из камеры. При перекрытии этого канала задвижкой и включении воздуходувки тёплый воздух направлялся по сложенному из кирпича  вентиляционному каналу, предназначенному собственно для отвода отравленного воздуха,  в обратном направлении, то есть в камеру, которую, таким образом, возможно стало перед «употреблением» прогреть. Заказ на поставку указанных соединительных труб был выдан официально 6 марта,  стоимость его составила 1070 райхсмарок и выполнен он был в ту же самую неделю.226

            10 марта Шульце и Мессинг провели 16-часовое испытание втяжной и вытяжной вентиляции газовой камеры крематория II. По-видимому, системы функционировали всё ещё не идеальным образом, поскольку 11 марта Мессинг работал над ними ещё 11 часов, а 13-го – ещё 15.227  В ходе испытаний в камеру вбрасывался препарат Циклон Б, а измерение остатков синильной кислоты производилось, очевидно, при помощи  химических реагентов, поскольку газоанализаторы были заказаны слишком поздно, чтобы быть полученными в срок.  В субботу вечером 13 марта, между 22 и 23 часами,  после 15-часового прогона вентиляционные системы были официально сданы в эксплуатацию. Отосланное Бишоффом 11 марта подтверждение говорит, что Шульце находился в Аушвице с 1 по 12 марта, однако на деле тот должен был задержаться ещё на день до окончательной приёмки вентиляционных систем заказчиком. Не успели Шульце и Мессинг закончить свою работу как в ночь с 13 на 14 марта 1943 г. 1492 неработоспособных еврея – после того как они были раздеты в бараке, сооружённом во дворе крематория,- стали первыми жертвами новой установки массового уничтожения. Это были женщины, дети   [94] и старики, прибывшие в Аушвиц в составе партии в 2000 человек из Краковского гетто.228 Шесть килограммов Циклона Б было высыпано в четыре решётчатых колонны, выведенные на крышу подвального помещения в виде невысоких печных труб, закрывавшихся деревянными крышками.229  Для проведения «газации», которую комендант Хёсс полагал «гуманным» способом умерщвления, четверо эсэсовцев должны были высыпать содержимое полуторакилограммовой банки препарата Циклон Б  (Документ 30) – по одной в каждую из труб, чтобы ускорить наступление смерти. В случае, если препарат засыпался в камеру одним человеком, – а так и было в большинстве случаев – который при этом ещё и не особенно торопился, то смерть распространялась по камере волнообразно, повергая ещё живых в паническое состояние  и приводя к тем чудовищным сценам, которые эсэсовцы именовали «борьбой за жизнь». В течение 5 минут все жертвы были мертвы. Затем были включены система нагнетания (8000 м3/ч) и система вытяжки (8000 м3/ч) воздуха и через 15-20 минут атмосфера в камере, обновляемая каждые 3-4 минуты, очистилась настолько, что члены зондеркоманды могли войти в камеру, всё ещё согретую теплом тел жертв. В ходе этой первой «газации» из соображений безопасности было предписано ношение противогазов.230 После того как мёртвым были обрезаны волосы (Документ 31), вырваны золотые зубы, сняты обручальные кольца и другие украшения, вытащенные из газовой камеры трупы были постепенно перетащены к грузовому лифту (Документ 32). В кремационном помещении их подтаскивали непосредственно к печам по широкому, наполненному водой, желобу (Документ 33).  Сожжение 1492 «штук» длилась двое суток.

            В воскресенье 14 марта Мессинг работал над системой вытяжной вентиляции подвала-морга 2. При этом столкнулся с результатами своего усердия – примерно с тысячью трупов, которые, как показалось ему, производили впечатление спящих. Вечером, заполняя бланк еженедельного отчёта о выполненной работе, он, вероятно, всё ещё находился в состоянии шока от увиденного и потому допустил очередную «ошибку», записав, что 8, 12 и 14 марта работал не в «подвале-морге 2», но в «подвале-раздевалке II» (Документ 34). Но он не был   [95] столь хладнокровен, чтобы написать, что в прочие дни он работал над вентиляционными системами в «подвальной газовой камере I» вместо положенного обозначения «подвал-морг I», как это сделал один из мастеров фирмы Riedel & Sohn, работавший в крематории IV. 31 марта  Мессинг закончил монтаж вытяжной трубы в подвале-морге 2. Барак-конюшня был разобран и жертвы отныне раздевались в подвале-морге 2 (Документ 35), куда они попадали по лестнице, расположенной в самом конце западного крыла здания. Мессинг и далее, вплоть до 22 апреля, обозначал в своих бумагах подвал-морг 2 в зданиях крематориев II и III как «раздевалку». После четырёхдневного перерыва в работе по неизвестным причинам, он возобновил свою работу в Аушвице 27 апреля. Начиная с этой даты и до его отъезда из лагеря 10 июня никаких дальнейших «неуместных» записей в его бумагах нет.

            Примерно к этому времени главный врач лагеря доктор Виртс, который сначала был против участия в селекциях, добился – из этических соображений и чтобы уменьшить число жертв – того , что впредь селекции будут проводиться исключительно врачами СС. Для начала он подал личный пример проведения селекции, а затем перепоручил это своим врачам. По мере нарастания потока жертв к службе на рампе, где производились селекции вновь прибывших, были привлечены сначала зубные врачи и аптекари СС, а затем и эсэсовские бактериологи из Раиско. С этого времени евреи могли быть уверены, что их будут уничтожать не просто так, а в соответствии с директивами из Берлина и под врачебным контролем. [96]

 

 

 

Подпись под схемой:

План номер 2003 строительного управления от 19 декабря 1942 г. (упрощённый) «Крематорий концентрационного лагеря»,  «Верхний лист к чертежам номер 932 и 933», «Перенос входа в подвал на сторону улицы» (Новый вариант соединения подвалов-моргов 1 и 2).

 

Надписи на схеме:

L-Keller 1 : Подвал-морг 1

Abwasser-Sammelgrube : Колодец для сбора сточных вод

Aufzug : Лифт

Vorraum : Промежуточное помещение

nicht unterkellert : Подвал не предусмотрен

Gang : Коридор

L-Keller 2 : Подвал-морг 2

Goldarbeit : Работы по золоту

Windfang und Vorplatz : Тамбур и «вестибюль»

Tresor : Сейф

Büro : Бюро

Hof : Двор

Nordseite : Северная сторона