| Help Jewniverse Yiddish Shtetl | Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал
| |
| Самая популярная новость | | Сегодня новостей пока не было. | |
 Опрос | |
| |
| Поиск на сайте Русский стол | | |
| Обмен баннерами |
| |
| Еврейская музыка и песни на идиш |  | |
 | |
|
Арье Барац. Фрейдизм как сублимация иудаизма. Отправлено от Anonymous - Tuesday, August 24 @ 00:00:00 MSD
|
 Как известно, свою теорию неврозов Фрейд строит на том предположении, что в своей основе они являются результатом неправильного развития детской сексуальности. Это положение еще не вызывало бы серьезных возражений, если бы при этом Фрейд не усматривал признаки сексуальности в самых неожиданных сферах младенческой и детской жизнедеятельности, например в сосании. Фрейд пишет: "Первые сексуальные побуждения у грудного младенца проявляются в связи с другими жизненно важными функциями. Его главный интерес направлен на прием пищи; когда он насытившись, засыпает у груди, у него появляется выражение блаженного удовлетворения, которое позднее повторится после переживания полового оргазма". + З.Фрейд «Введение в психоанализ» Лекция 20. М.1991 Стр 199
Столь расширительное понимание сексуальности неизбежно приводит к выводу, что первым сексуальным объектом человека являются его собственные родители, за счет чего формируется знаменитый эдипов комплекс, который согласно Фрейду "по праву считается ядром неврозов".
Почему Фрейд придавал в своей системе такое значение инцесту - это отдельный вопрос, но в данном случае он показателен как яркое свидетельство того, что сексуальное влечение как таковое виделось Фрейду самым первичным движением человеческого существа, влечением, доминирующим над любыми другими его духовными и физиологическими потребностями.
Фрейд усматривал в сексуальности как бы источник всех прочих переживаний, их истинный корень и смысл. "Иногда сигара может быть только сигарой", - любил пошутить курильщик Фрейд, но эта шутка лишь дополнительный раз свидетельствует о том, что по его мнению все в мире должно напоминать собой мужские или женские гениталии.
Уже одно это наводит на мысль, что исходный характер сексуального либидо не столько выводился Фрейдом из опыта, сколько просто постулировался. Создается впечатление, что если сексуальное либидо заменить каким-нибудь другим, сохраняя при этом общий аналитический подход, то возникшая при этом новая система вполне может работать. Так, например, ни у кого не вызывает сомнений, что не "генитальный", а обычный "гастральный" голод может вызвать психические расстройства. Но если при этом обратить внимание на то, что выражение блаженного удовлетворения, которое появляется у мужчины после переживания полового оргазма, ранее отмечалось у него, когда он насытившись, засыпал у материнской груди, то почему бы тогда не положить в основу теории неврозов именно гастральное либидо? Разве в этом случае все психические особенности пациента и в частности характер его половой жизни нельзя объяснить недоеданием или перееданием в детстве?
Как известно, философия началась с утверждения Фалеса "все из воды". Усматривать источник всего в каком-либо одном элементе возможно, но это установление парадоксально и само требует какого-то истолкования. Поэтому если уже древние считали для себя важным понять, почему именно воду Фалес усмотрел источником всего, то тем более аналогичный вопрос закономерно возникает в отношении Фрейда: почему в основу всего он положил сексуальность?
Возможно, что фрейдизм, полагающий сексуальный голод фундаментом всякого психического побуждения, его сублимацией, сам является "сублимацией" какого-то мировоззрения?
Происхождение Фрейда подсказывает, что свое "пансексуальное" видение он мог воспринять из еврейской традиции, хотя и действительно "сублимировав" ее духовно-теологические прозрения в теорию голой физиологической сексуальности.
Дело в том, что в иудаизме имеется еще одна "коренная идея", а именно признание того, что брачная образность лежит в основе мира, да и не только мира, но и самого Всевышнего. Согласно учению Зогара в Боге имеется два начала: мужское и женское. При этом "зивуг" - соитие - признается в каббале как основой внутрибожественной жизни, так и ведущей категорией миротворения. Так уже в Гемаре говорится, что "тот, кто женится, как бы выполняет всю Тору", а в Мидраше (Берешит Раба) утверждается, что после того как мир был сотворен, Всевышний занят лишь сочетанием брачных пар: "дочь такого-то - такому-то мужчине". При этом комментаторы единодушны в том, что в данном случае речь идет не только о сочетании суженых, но и вообще о "сочетании противоположностей".
Иными словами, иудаизм видит лежащее в основе мира "сочетание противоположностей" (признаваемое практически всякой философией и религиозной традицией) как подчиненное брачной логике. А это прозрение (которое, как я уже отмечал, полностью подтверждает Сведенборг) следует признать столь же глубоким, сколь и уникальным.
Дело в том, что мужское и женское не являются симметричными полюсами, в логике которых описывается "сочетание противоположностей" в любой другой культуре и философии (от Эмпедокла до Гегеля). Пара мужское-женское - заведомо асимметричная пара, причем одна из сторон исходно является результатом синтеза обоих. Так мужчина всегда представляет собой результат сочетания мужского и женского начал (Х и У хромосомы), в то время как женщина - отдельная обособленная реальность (ХХ хромосомы). Благодаря этой особенности "синтезируясь" между собой, мужчины и женщины не создают третьей реальности - андрогина, а размножаются. Но такой тип синтезирования лежит в логике боровской теории дополнительности, противостоящей в этом отношении классически рационалистическому подходу гегелевского толка, в котором при синтезе предшествующие формы снимаются в последующих. При этом понятно, что гегелевская диалектика может сводиться к боровской, может являться ее аспектом, в то время как боровская диалектика при ее сведении к гегелевской всегда будет создавать "иррациональный остаток".
Как бы то ни было, тот тип диалектики, который синтезирует асимметричные полюса, сохраняя, а не снимая их, наиболее полно представлен именно в сексуальной сфере. Так что обращение к сексуальности как к последней глубине и тайне бытия очень часто выглядит вполне оправдано.
Но если фрейдизм действительно является сублимацией иудаизма, то каким образом она могла осуществиться, ведь Фрейд не получил еврейского образования и ничего не знал о его "пансексуальности"? Ответ на этот вопрос можно усмотреть в другом аспекте фрейдовского учения, связанного с коллективным бессознательным, проявляющимся в частности в религиозных учениях.
Так, анализируя общие особенности еврейского характера и данные библейской критики, Фрейд пришел к выводу, что Моисей был египтянин, исповедующий элитарную монотеистическую религию фараона Эхнатона. Для того чтобы придать этой непопулярной религии новое дыхание, по мнению Фрейда, Моисей "избрал" еврейский народ. Фрейд пишет: "Если мы посчитаем власть фараона над миром причиной появления монотеистической идеи, то увидим, что последняя оторвалась от своей почвы и переместилась на другой народ, после продолжительного периода латенции овладела этим народом, сохранялась им как самое ценное достояние и теперь, в свою очередь, поддерживает жизнь народа, наполняя его гордостью избранничества". + З.Фрейд «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» М. 1993 стр 98
Со ссылкой на библейского критика Зелинина, вычитавшего в ТАНАХе намеки на то, что Моше был убит, Фрейд использует это как рабочую гипотезу и обнаруживает в иудаизме эдипов комплекс. "Раскаяние в убийстве Моисея подтолкнуло к фантазии - желанию о мессии, который должен был вернуться и принести своему народу освобождение и обещание господства над миром". +З.Фрейд «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» М. 1993 стр 103
Все эти причудливые выводы Фрейд делает на основании той посылки, что следы несохранившихся в традиции исторических эпизодов тем не менее проявляются в архетипическом поведении, усвояемом людьми в непосредственном общении друг с другом. Анализ этих архетипических форм совместно с анализом священного текста позволили ему сделать указанные выводы.
В этих выводах мы вправе усомниться, но тем не менее сам этот метод не только представляется содержащим рациональное зерно, но и до такой степени напоминает традиционную иудейскую экзегетику – «драш», что невольно хочется предположить, что сам свой метод Фрейд почерпнул именно в архетипических чертах той ассимилированной еврейской семьи, в которой он родился!
Однако если такая передача архетипа возможна, то тогда естественно задаться вопросом: а нельзя ли действительно обнаружить в глубинах человеческой психики что-нибудь большее, чем идею "пансексуальности", например, следы описываемой в первых главах Торы духовной катастрофы?
Фрейд утверждает, что эдипов комплекс (который по его мнению вовсе не обязательно должен быть сцеплен с ревностью к матери) всегда превосходит индивидуальный опыт, что он принадлежит именно к коллективному бессознательному. "Если инстинктивная жизнь животных вообще допускает объяснение, то оно может быть только одним: в свое новое существование они привносят опыт вида, т.е. сохраняют в себе память о пережитом их предками. По существу у зверочеловека также вроде бы было нечто подобное. Инстинктам зверей соответствует его собственное архаическое наследие, хотя другое по объему и содержанию. После этих рассуждений я не колеблясь утверждаю, что люди - каким-то особым способом - всегда осознавали, что они когда-то убили и съели праотца". З.Фрейд «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» М. 1993 стр 116
Грехопадение началось с подозрения, что небесный Отец мог быть неискренним и запретил вкушать от древа познания из опасения, что человек сделается равным Ему. Иными словами, грехопадение было восстанием против Отца и по меньшей мере убийством Его в самом человеке, убийством, сопровождавшимся поеданием запретного плода. Если мы допустим, что следы этой драмы могут храниться в глубинах человеческой психики, то вынуждены будем признать, что скорее всего она должна сублимироваться там именно в эдипов комплекс.
Со своей стороны тот поиск в глубинах человеческой психики следов древних духовных катастроф, которому Фрейд пламенно предавался, также можно признать сублимацией еврейской религиозности, для которой выявление добродетелей и грехов праотцов по судьбе их отдаленных потомков - одно из центральных занятий. Так, например, проклятие рассеяния (по меньшей мере проклятие египетского рабства) еврейский комментатор (Рамбан) усматривает в отречении Авраама от Сары, а вместе с ней и от своего семени, когда они были в Египте. А очень много превратностей еврейской истории (прежде всего внутренних конфликтов) истолковываются особенностями взаимоотношения Йосефа и его братьев.
Для нашей темы особенный интерес представляет попытка разобраться в родственных отношениях между Авраамом и Лотом, Ицхаком и Ишмаэлем, Иаковом и Эсавом (для интересующихся конфликтом восточной и западной церквей можно было бы порекомендовать разобраться во взаимоотношениях между братьями Андреем и Петром).
В этой ситуации научный и религиозный анализ могут идти рука об руку, приводя к разрешению запутанных межрелигиозных конфликтов.
Разумеется, традиционный иудаизм в значительной мере демонизирует свои дочерние религии. Иными словами, с точки зрения религиозной истины он представляет священную историю только своей историей. Эсав и Ишмаэль - это "побочная", "левая", демоническая сторона. Но во-первых, какая-то доля истины им все равно уделяется. А во-вторых, сам принцип, сама структура «психоаналитического» традиционного истолкования невольно могут предоставлять голос и этим демонизированным персонажам, которые тем самым могут "включиться" ("вернуться") в собственно еврейскую религиозную образность, могут погрузиться в иудейскую религиозную стихию.
Как бы то ни было, естественно заключить, что иудаизм, его религиозный язык, его представления и даже его культ могут выглядеть той естественной ареной, на которой может осуществляться примирение авраамитических религий.
При этом стоит повторить, что традиционное иудейское понимание религиозных конфликтов как продолжения конфликтов внутрисемейных - не такая уж нелепица, как это может показаться на первый просвещенный взгляд.
Во всяком случае в свете экзистенциальной философии, в свете видений Сведенборга вполне можно предположить, что теологические расхождения могут являться следствием личной непримиренности, а не их причиной. Соответственно споры о боговоплощении, о единстве и триединстве божества можно представить лишь как аспекты определенных личностных экзистенциальных характеристик.
Старина
|
|
| |
| Article Rating | Average Score: 0
Голосов: 0
| |
|
|
Главное меню
Опрос
