| Help Jewniverse Yiddish Shtetl | Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал
| |
| Самая популярная новость | | Сегодня новостей пока не было. | |
 Опрос | |
| |
| Поиск на сайте Русский стол | | |
| Обмен баннерами |
| |
| Еврейская музыка и песни на идиш |  | |
 | |
|
Самсон Кацман. Интервью с писателем Семеном Резником. Окончание. Отправлено от Anonymous - Wednesday, September 21 @ 00:00:00 MSD
|
 Окончание
С.К. Семён, я знаю, насколько чувствительна для пишущего, творческого человека потеря своей языковой среды, своей читательской аудитории. Как для Вас прошёл этот разрыв с большой читательской аудиторией?
С.Р. Вопрос в том, что называть разрывом с аудиторией. Мои книги об ученых в советской России выходили массовыми тиражами и молниеносно раскупались. Не было недостатка в рецензиях, встречах с читателями и тому подобном, это вселяло уверенность в своих силах, стимулировало работу, и это я в значительной мере утратил. Но произведения, которые стали для меня приоритетными, вообще не выходили, даже надежды на это не было никакой, что, как я сказал, было мною проверено экспериментально. Так что терять было просто нечего. А здесь я смог печатать почти все, что хотел. Издал отдельными книгами оба исторических романа, затем историко-публицистическую книгу "Красное и коричневое", "прогнав" ее предварительно через периодику. Один из романов вышел в Москве перед самым крахом Советского Союза, книга "Растление ненавистью: кровавый навет в России" тоже вышла в Москве, так что я осуществил то, ради чего эмигрировал. Тиражи, конечно, мизерные по сравнению со старыми советскими, но теперь в России серьезные книги выходят гомеопатическими тиражами. Широким спросом пользуются преимущественно детективы и порнография. Так что я нахожусь примерно в таком же положении, как и другие писатели. К тому же теперь, в эпоху интернета, мы снова все в одной лодке, в одном языковом пространстве. Я поддерживаю контакты со многими людьми в Москве и других городах России, и часто о каких-то важных событиях, которые происходят у них под боком, они узнают от меня раньше, чем из собственных газет.
С.К. Творчество Александра Солженицына, его борьба с советским режимом оказали огромное влияние на поколение шестидесятников, к которому относитесь и вы. Но вот последняя ваша книга -- "Вместе или врозь? Заметки на полях книги Солженицына" - это жесткая, хотя и корректная полемика с ним. Какую роль в вашей жизни, в жизни вашего поколения сыграл Александр Солженицын?
С.Р. Лично с Александром Исаевичем я не знаком, но его присутствие в моей жизни, как и всего моего поколения, было огромным. Прежде всего, потому, что Солженицын - это личность большого масштаба. Чем занимаются писатели, журналисты, вообще люди пишущие? Они фиксируют, отражают события, в лучшем случае, осмысливают их. Солженицын же из тех, кто события делает. Когда события делает писатель, не имеющий в своих руках ничего, кроме пера, да еще в условиях тотальной цензуры, преследований, то на это способна только грандиозная личность. Солженицын был "бакенщиком", зажигавшим огни, как написал о нем один поэт, сильно за это поплатившийся. Произведения Солженицына лагерного цикла - от "Ивана Денисовича" до "Архипелага ГУЛАГ", та настойчивость, с которой он добивался их публикации в СССР, то бесстрашие, с каким он публиковал их заграницей (ведь это было буквально по следам судилища над Синявским и Даниэлем, да и травля Пастернака всем была памятна), его письмо съезду Союза Писателей с требованием отмены цензуры, его нобелевская речь - это самые крупные гвозди, которые вколачивались в гроб коммунистической системы, когда она была еще довольно жизнеспособна. Так что влияние Солженицына на нравственный климат в стране, на все мое поколение невозможно переоценить.
С.К. Если вы такого высокого мнения о Солженицыне, то чем объяснить, что вы стали его противником или, скажем мягче, оппонентом?
С.Р. Это объясняется просто. Когда теленок бодался с дубом коммунистической власти, то все, кто был недоволен режимом, были его горячими почитателями. Я не составлял исключения. Но по мере того, как диссидентское движение росло, набирало силу, потребовалась положительная программа, осмысление того, за что, собственно, идет борьба. Не только против чего - тут все было ясно, а за что. Тут-то и стала выявляться неоднородность этого движения. Поначалу это казалось несущественным: в плюралистическом обществе разнообразие мнений - это нормально. Но по мере того, как позиции определялись, становилось ясно, что разлом идет по самому основному вопросу.
Демократическое крыло диссидентского движения олицетворял Сахаров. Он стоял за сближение с Западом, за либерализацию системы, за плюрализм мнений, словом за свободу, как ее понимают в демократическом обществе. В этом он видел будущее России. И, конечно, считалось само собой понятным, что такова же система ценностей Солженицына. Лишь позднее стало прорисовываться, что для Александра Исаевича будущее России в ее прошлом. У нас, мол, свой путь, Запад нам не указ; России следует вернуться на свой исконный путь -- православия, самодержавия, народности. В качестве примера, чуть ли ни идеала, Солженицын - правда, еще позднее, уже в эмиграции -- выдвинул Петра Аркадьевича Столыпина, которого он не просто идеализировал, а мифологизировал. Это проявилось в его эпопее "Красное колесо". Когда появилась вторая редакция "Августа 1914-го" -- это, как вы знаете, первый "узел" "Красного колеса", -- в него было добавлено около трехсот страниц о Столыпине. Столыпин представлен могучим богатырем, самоотверженным патриотом - единственным, кто мог "спасти" царскую Россию от гибели. Его убийца Дмитрий Богров, навязчиво называемый "Мордко", напротив, предельно демонизирован, представлен врагом России и ставленником еврейства. Насколько это далеко от реальности, видно хотя бы из того, что реальный Богров был провокатором, секретным сотрудником охранки, тогда как реальный Столыпин именно на охранку опирался и провокацию насаждал. Никогда использование двойных агентов не было поставлено так широко в России, как при Столыпине. Многие ведущие представители власти были убиты при участии агентов полиции, но Столыпин выгораживал и яростно защищал этих "честных" служак. Наиболее яркий пример - глава боевой организации эсеров Азеф. На его совести был ряд громких террористических актов. Он был разоблачен революционером Владимиром Бурцевым и бывшим начальником департамента полиции, полевевшим под влиянием событий 1905 года, А.А. Лопухиным, как агент охранки. Это была сенсация, потрясшая всю мировую прессу. А адепт самодержавия и глава полицейско-бюрократической власти Столыпин цинично защищал убийцу с трибуны Государственной Думы, как честного слугу режима.
Богров был таким же Азефом, только меньшего калибра. Так что Столыпин стал жертвой системы, которую насаждал. А Солженицын его подает как рыцаря без страха и упрека, новоявленного Спасителя, прямо-таки Иисуса Христа. Это только один пример, показывающий, что Солженицын в "Красном колесе" творил миф. Для меня такой подход к истории неприемлем. Но "Красное колесо" -- это художественное произведение, или, по крайней мере, на это оно претендует. (Художественно оно очень слабое, но не о том сейчас речь). Роман - это роман; в нем воссоздается художественный мир автора, а насколько верно в нем отражена историческая реальность, не столь существенно. Иное дело - двухтомник "200 лет вместе", который подается как историко-научное исследование, а на поверку это такая же мифология.
С.К. Семён, могли ли бы Вы кратко сказать, в чем ваше основное расхождение с Солженицыным.
С.Р. Кратко - очень трудно. Есть такой литературный анекдот. К Льву Николаевичу Толстому пришел молодой критик и сказал: "Я написал рецензию на "Анну Каренину", я на десяти страницах изложил содержание вашего романа". Толстой вздохнул и ответил: "Какой вы счастливчик! А мне, чтобы изложить содержание "Анны Карениной", пришлось написать "Анну Каренину". Я это к тому говорю, что если бы я мог кратко изложить мои расхождения с Солженицыным, то не писал бы книгу в семьсот страниц. Ограничусь одним-двумя примерами. О Столыпине я уже говорил: в двухтомнике его роль трактуется так же, как в романе. Но вот еще более роковая фигура для русской государственности - Григорий Распутин, шарлатан, втершийся в доверие к царю и царице и манипулировавший ими, что сильно ускорило агонию режима. Так вот, у Солженицына Распутин - это ширма, за которой орудуют евреи. Они и приводят Россию к гибели с помощью "святого черта". Чтобы показать, насколько абсурдна такая, с позволения сказать, версия, я сопоставил ее с версией другого "патриота", тоже считающего себя историком, Олега Платонова. Он недавно выпустил биографию Распутина под выразительным названием "Жизнь за царя". То есть он проводит прямую параллель между Гришкой Распутиным и Иваном Сусаниным. Сейчас в России есть целое движение, которое добивается канонизации Распутина, то есть возведение его в святые православной церкви. Платонов в этом очень активен. В своей книге он силится показать, что Распутин, будучи праведником и патриотом, всеми силами противостоял козням евреев, за что они его оклеветали, а потом убили. А вместе с ним погубили Россию. Как видим, точки зрения на Распутина у Солженицына и Платонова противоположные, а вот на роль евреев - тождественны. Если Распутин "хороший", евреи его уничтожают, если "плохой", евреи его поддерживают и используют.
С.К. Семен, особенно сильное возмущение в книге Солженицына вызвало то, как он пишет об участии евреев в войне. Чем это объясняется?
С.Р. Слишком хорошо известно, что нацисты стремились уничтожить евреев поголовно. Шесть миллионов мирного еврейского населения они уничтожили. Но это не все жертвы евреев на войне. На восточном фронте сражалось полмиллиона евреев, из которых погибло 200 тысяч, то есть сорок процентов. Среднее же число погибших советских воинов - 25 процентов. Так что евреи-воины заплатили за победу почти двойной налог кровью по сравнению с другими воевавшими. Прибавьте к этому, что среди евреев лишь единицы попадали в плен и выжили в плену, тогда как среди русских, украинцев миллионы оказались в плену и около полутора миллионов из них добровольно пошли воевать на стороне немцев. Прибавьте к этому, что при заведомом стремлении замалчивать подвиги евреев и награждать их "ограниченно" -- таковы были указания, евреи опережают всех остальных по числу награжденных орденами и медалями, а по числу Героев Советского Союза - лишь незначительно уступают русским. Наконец, колоссальна роль евреев в рядах тех, кто ковал победу в тылу - ученых, инженеров, организаторов производства, в ударном порядке создававших военную технику, которая позволила переломить ход войны. В силу высокого образовательного ценза участие евреев в этом слое было очень велико. Таким образом, и по числу жертв и по величине вклада в общую победу Советского Союза на фронте и в тылу евреи, в пересчете, конечно, на численность населения, сыграли куда более значительную роль, чем любой другой народ. Но параллельно с этим, с самого начала войны, и особенно с 1943 года, а еще больше - после войны советская власть, пропаганда, Сталин и его ближайшее окружение поощряли и насаждали антисемитский мифы - о евреях, "штурмовавших Ташкент", об "Иване в окопе, Абраме в рабкопе" и т.п. То, что Солженицын снова озвучил эти мифы в своей книге, присоединившись к закоренелым сталинистам, -- произвело на мало-мальски осведомленных людей ошеломляющее впечатление. Но ничего неожиданного в этом нет. Глава, посвященная войне, по своей сути мало отличается от всего остального двухтомника. У Солженицына четкая концепция: евреи в России всегда играли разрушительную роль, а когда приходила беда, они прятались за спину русского человека. Проводит он ее настойчиво, через оба тома.
С.К. Но скажите вот что, Семен. Допустим все так, Солженицын написал одностороннюю, несостоятельную книгу о русско-еврейских отношениях. Вы говорите еще и о том, что она скучна, нечитабельна. Так не правы ли те, кто считает, что на нее не следует обращать внимания?
С.Р. Поскольку я написал четыреста страниц на полях первого тома этой дилогии и почти столько же на полях второго, то Вы понимаете, что я с такой точкой зрения не согласен. По ряду причин. Громкое имя Солженицына, репутация смелого и бескомпромиссного борца за правду вводят крупный поправочный коэффициент в восприятие его книги. Написал бы эту же книгу менее именитый автор, она весила бы не больше, чем бумага, на которой она напечатана. Но в данном случае все умножается на коэффициент солженицынского престижа. Это первое.
Второе еще более важно. Двухтомник Солженицына - не изолированное явление. Он влился в целое направление в литературе, общественной мысли, общественном сознании страны. На этой ниве подвизаются уже много десятилетий тысячи авторов. В советские годы это были так называемые разоблачители "сионизма", "русисты" и иные "патриоты". С конца 1960 годов они наводнили информационное пространство сотнями книг, десятками тысяч статей, диссертациями, учебными курсами в вузах, действовали по линии политпросвещения, политподготовки армии - все это отравляло сознание целых поколений советских людей, и не прошло бесследно. До перестройки и гласности все это делалось под строгим контролем агитпропа, а затем проросло самодеятельностью общества "Память". А из "Памяти" вышли современные политические движения, партии, организации определенного толка. Сейчас на этой ниве подвизаются очень многие идеологи. Переиздается черносотенная классика - от работ М. Меньшикова и В. Розанова до апокрифов типа "Протоколов Сионских мудрецов" или "Записки о ритуальных убийствах", приписанной В.И. Далю, который никакого отношения к ней не имел. Очень плодовиты и сами нынешние идеологи "патриотической" борьбы. Наиболее известны из них Игорь Шафаревич, Олег Платонов, Михаил Назаров, Виктор Корчагин. Это самые оголтелые, так сказать, штрафная рота. Есть и не столь оголтелые, вроде, допустим, Владимира Бондаренко, который восхваляет "Двести лет вместе", но не может простить Солженицыну его участия в развале коммунистической системы. Такое диалектическое "единство противоположностей!" Влившись в этот поток, Солженицын значительно расширил его русло. И это происходит в такой исторический момент, когда Россия переживает затяжной и очень тяжелый духовный кризис. Люди потеряли нравственные ориентиры, им легко внушить все что угодно. И вот, вместо того, чтобы сеять разумное, доброе вечное, Солженицын присоединился к тем, кто создает образ врага и оттачивает на нем свою ненависть. По всем этим причинам я считаю, что книга Солженицына представляет собой значительное и очень опасное явление общественной жизни России.
С.К. Один из последних антисемитских скандалов в России - обращение группы депутатов Госдумы и с ними пятисот активистов-"патриотов" в Генеральную прокуратуру с требованием запретить еврейские организации. Некоторые люди считают, что этот запрос устроен кучкой, мягко говоря, не очень умных людей и на него не следует обращать внимания, дескать, зачем создавать им рекламу. Что бы Вы сказали об этом?
С.Р. Прежде всего, я считаю, что тут надо различать две стороны дела. Каждый человек может обратиться в прокуратуру по любому вопросу, в том числе и с полным бредом. В этом нет ничего незаконного. Люди разумные знают, что для эффективности такого запроса надо его составить при помощи грамотного юриста, а не собирать подписи по всем подворотням. Но - каким образом обращаться в прокуратуру, -- это их личное дело. Общественно значимым является другое. Адресуя свой запрос компетентным органам, авторы поспешили его обнародовать, превратив, таким образом, в политическую агитку. Содержание этой агитки таково, что она имеет характер ничем не прикрытой травли еврейского меньшинства. Истинная цель -- возбуждение ненависти к евреям. Их обвиняют даже в людоедстве - со ссылкой, кстати сказать, на тот самый апокриф, приписываемый Далю. По российским законам такая травля - это уголовное преступление, статья 282 Уголовного Кодекса. Какова же была реакция генерального прокурора? Не будем их трогать, чтобы не воняли. Результат такого отношения власти к собственным законам легко было предвидеть: через два месяца тот же документ был опубликован снова, но уже под ним было 5000 подписей. Еще через два месяца - 15 тысяч. Так осуществляется ускоренная нацификация общественного сознания - при попустительстве или даже при прямом поощрении власти. Я пишу об этом давно. Сами названия моих книг, я думаю, говорят достаточно ясно: "Красное и Коричневое", 1991 год; "Нацификация России", 1996; "Растление ненавистью", 2001.
Должен признаться, что меня больше всего удручает не деятельность самих "патриотов" -- они поставили на эту карту, и по доброй воле с накатанной дороги не свернут. Меня удручает то, что так называемые демократы российские ничего или почти ничего не делают, чтобы их остановить. Появляется скандальное письмо 500 или 5000 - возникают какие-то вопли протеста, но на чисто эмоциональном уровне, без должных знаний, без подготовки, без понимания серьезности ситуации. Особенно умилительны обвинения "патриотов" в невежестве. Я согласен с тем, что звезд с неба эта публика не хватает, но "литература вопроса" ею проработана гораздо основательнее, чем их оппонентами. В результате благородный человек, генерал Леонов, космонавт, вызывает "к барьеру" генерала Макашова, и - на глазах многомиллионного зрителя - с треском проваливается. Степень неподготовленности команды Леонова можно проиллюстрировать хотя бы тем, что в качестве его секунданта был приглашен дьякон Андрей Кураев, автор многих антисемитских пасквилей. Леонов, видимо, просто не знал, кого ему подсунули в команду. Еще меньше он был осведомлен о том, что представляли собой его противники, например, Виктор Корчагин, секундант Макашова. Во многом можно обвинять Корчагина, потому что это закоренелый человеконенавистник, но не в невежестве. Он величает себя академиком русской академии, и надо отдать ему должное - в деле травли евреев он действительно академик: "все науки превзошел".
С.К. Вы упоминали о книге, приписываемой Далю, на которую дается ссылка в запросе пятисот. У вас есть доказательства, что Даль эту книгу не писал?
С.Р. Эта Записка была подготовлена по заданию Николая I департаментом иностранных исповеданий министерства внутренних дел, которым руководил тайный советник В.В. Скрипицын. Впервые она была опубликована 1844 году без имени автора, но публике она тогда осталась неизвестной: было издано всего несколько экземпляров для внутреннего пользования. Через тридцать лет один экземпляр ее попал в руки известного антисемита И. Лютостанского, который ее включил без всяких ссылок в свой пасквильный труд "Талмуд и евреи", то есть присвоил. Это было уже 1876 году. А через два года плагиат был разоблачен, так как книга была переиздана в газете "Гражданин" под именем ее настоящего автора -- Скрипицына. А Далю ее приписали черносотенцы в 1913 году, в разгар дела Бейлиса, через сорок лет после смерти самого В.И. Даля. Расчет понятен, если учесть огромный престиж этого имени. Великий филолог, замечательный писатель (Казак Луганский), собиратель пословиц, поговорок, народных сказаний, влюбленный в быт и нравы простого народа - его имя это как бы олицетворение "русскости". Никаких научных оснований приплетать В.И. Даля к этому позорному документу не было тогда, нет их и сегодня. Об этом подробно написано в моей книге "Растление ненавистью". Она настолько раздражает "патриотов", что недавно они, не найдя, к чему в ней придраться, но, стремясь ее опорочить, приписали мне книгу, которую я не писал, членство в компартии, в которой я не состоял, и многое другое. Они меня удостоили примерно такой же "чести", как и Владимира Ивановича Даля. Сам не знаю, огорчаться мне из-за этого, или радоваться.
С.К. Семён, скажите, пожалуйста, что это за книга "Шульхан Арух" и как бы Вы могли прокомментировать отрывки из неё, цитированные в запросе?
С.Р. "Шульхан Арух" -- это книга XVI века, свод талмудических правил поведения, которыми должен руководствовать правомерный еврей. Там тысячи правил буквально на все случаи жизни, с множеством нюансов и вариантов. Как молиться утром, днем и вечером, как молиться в субботу и в праздники. Что можно и что нельзя есть по правилам кашрута, как содержать посуду, как можно и как нельзя вести торговые операции, даже как следует испражняться и, простите, за выражение, подтираться. Читать многое из этого сегодня невозможно без иронической улыбки. В том числе проскальзывают там отдельные указания, как вести себя в сношениях с неевреями. Некоторые из этих правил просты и понятны. Другие невозможно правильно интерпретировать вне контекста Талмуда и той эпохи, когда они были сведены в этой книге. Ну, например, там написано, что еврейка не должна оказывать помощь нееврейке при родах. И тут же оговаривается, что если еврейка является акушеркой по профессии, то она может помогать при родах нееврейке, но не из добрососедских отношений, а именно, как профессионалка, получающая за свои услуги плату. Как объяснить это странное правило? Если учесть контекст времени, то оно становится понятным. Евреи жили в крайне враждебном окружении, о них постоянно распространялись злостные слухи, в том числе о ритуальных убийствах младенцев. Талмудисты, раввины это учитывали. Придет еврейка помогать нееврейке при родах, а роды будут неудачными, ребенок родится мертвым или умрет после родов - и тогда ее могут обвинить в ритуальном убийстве, со страшными последствиями для всей общины. Но если эта еврейка - профессиональная акушерка, то оказывать помощь при родах - ее работа. Даже если роды будут неблагополучными, все поймут, что со стороны акушерки не могло быть злого умысла - не станет же она подрывать собственный бизнес, которым кормится. Так и врачи-евреи лечили неевреев. Пациенты иной раз умирали, но врача не обвиняли в умышленном умерщвлении путем неправильного лечения. До таких вещей, как "дело врачей-убийц", средневековые антисемиты не додумались - это надо было до товарища Сталина дорасти. А тогда люди мыслили примитивнее, это и отражено в Шульхан-Арухе.
К сожалению, перевод этого интересного памятника издан в России без надлежащих пояснений и без знания того, что придирки антисемитов именно к Шульхан-Аруху тоже имеют свою историю. Такие обвинения разбирались даже в судебном порядке, в Германии, в 80-е годы XIX века. А затем соответствующие материалы были переведены на русский язык, причем крайне недобросовестно, известным черносотенцем А. С. Шмаковым, о котором я упоминал. Он пытался представить евреев ненавистниками христиан, якобы на основе Шульхан-Аруха. Но тогда же от всех этих нападок и интерпретаций не было оставлено камня на камне - не случайно тот же Шмаков, получив всероссийскую трибуну на процессе Бейлиса, ни разу не рискнул сослаться на Шульхан-Арух. Если бы нынешние издатели русского перевода Шульхан-Аруха знали литературу вопроса хотя бы так, как ее знает Михаил Назаров, затеявший всю эту свистопляску с письмом 500-5000-15000, то они сопроводили бы текст необходимыми комментариями. Тогда Назарову ничего бы не оставалось, как молча скрежетать зубами.
С.К. Семён, скажите, а в какой мере евреи, вот мы с Вами, ещё миллионы других евреев ответственны за евреев-олигархов, которым тоже уделено большое место в данном запросе-доносе?
С.Р. В такой же мере, в какой авторы запроса ответственны за олигархов-русских, которых, конечно, в десятки раз больше, чем евреев. В такой же мере, в какой наши отцы и деды были ответственны за тех, кто бесчинствовал в ЧК, НКВД, кто вершил судьбами страны из кремлевских кабинетов, кто отправил миллионы людей в ГУЛАГ, кто заключил договор с Гитлером, разделив с ним Европу и ввергнув народы в самую страшную в мировой истории войну. Многие из тех, кто "патриотически" выискивает в большевистской элите еврейские имена, с особой силой сейчас добиваются реабилитации Сталина - главного палача и убийцы народов. А некоторые, включая помянутого выше Виктора Корчагина, приглашенного генералом Макашовым в секунданты, и Гитлера возводят на пьедестал. Вместо того чтобы искать сучок в чужом глазу, "патриотам" следует вытащить полено из собственного глаза. Евреев среди олигархов немного, но именно эти пять-шесть-десять имен постоянно муссируются; из них удобнее лепить образ врага, чем из таких же олигархов с русскими фамилиями.
С.К. Давайте теперь поставим вопрос в такой плоскости. А, может быть, то движение, которое представляют эти люди, все-таки содержит в себе какое-то позитивное начало для России, некий потенциал созидания, консолидации, возрождения России?
С.Р. В такой же мере, как движение национал-социализма содействовало консолидации Германии после ее поражения в Первой мировой войне. Гитлер покончил с безработицей, развернул строительство дорог, реконструкцию городов, а, главное, дал массам обездоленных людей великую цель и чувство локтя: Eine Colonne marshiere, Zweite Colonne marshiere. Такую же консолидацию готовят России ее нынешние "патриоты".
"Заметки"
|
|
| |
| Article Rating | Average Score: 0
Голосов: 0
| |
|
|
Главное меню
Опрос
