Jewniverse - Yiddish Shteytl - Этгар Керет. Рабин умер

Вчера ночью умер Рабин. Его задавил мотоцикл с коляской. Рабин
умер на месте. Мотоциклист тяжело ранен и потерял сознание, приехала
скорая и забрала его в больницу. К Рабину они даже не притронулись,
он был мертв, и ничего нельзя было сделать. Тогда мы с Узи взяли его
и похоронили у меня во дворе. Потом я заплакал, а Узи закурил
сигарету и сказал, чтоб я перестал, его раздражает, когда я плачу.
Но я не перестал, и через минуту он тоже заплакал. Потому что, как
бы я ни любил Рабина, он любил его еще больше. Потом мы пошли домой
к Узи, а в парадном уже поджидал полицейский, и хотел задержать его,
потому что пришедший в себя водитель мотоцикла, нажаловался врачам в
больнице, что Узи ударил его ломом по шлему. Полицейский спросил
Узи, почему он плачет, и Узи сказал ему: "Кто плачет?! Ах ты,
сволочь полицейская, подлый фашист!" Тут полицейский двинул ему, а
отец Узи вышел и потребовал у полицейского документы, а тот не
показывал, и в течение пяти минут собралось, наверное, уже человек
тридцать. И полицейский сказал им, чтоб они успокоились, а они
сказали ему, чтобы он сам успокоился, и начали толкаться, и дело
опять уже почти дошло до драки.

Наконец полицейский ушел, а отец Узи усадил нас обоих у них в
салоне, дал нам спрайт и велел Узи объяснить, что случилось, быстро,
раньше, чем полицейский вернется с подкреплением. Узи сказал, что он
врезал одному ломиком, но как раз тому, кому полагалось, и что тот
донес в полицию. А отец спросил, что именно ему полагалось, и я
сразу увидел, что он сердится. Тогда я рассказал ему, что начал
этот, с мотоциклом, потому что он сначала наехал коляской на Рабина,
а потом обругал нас, и еще меня стукнул. И отец Узи спросил его,
правда ли это, и Узи не ответил, но кивнул головой. Я видел по нему,
что он до смерти хочет курить, но при отце боится.

Рабина мы нашли на площади. Увидели его, когда выходили из
автобуса. Он был еще котенком и дрожал от холода. Мы с Узи, и еще
одна девочка из "Дозорных Цаалы"*, которую мы там встретили, пошли
искать молоко, но в Эспресс баре нам давать не захотели, а в Бургер-
Ранче не было, потому что у них там кашрут. Наконец, мы нашли
минимаркет на Фришмана, и нам там дали пакет молока и пустую коробку
от сыра, и мы налили котенку, и он мигом все вылакал. И эта ликующая
дозорная, которую звали Авишаг, сказала, что мы должны назвать
его "Шалом", потому что Рабин умер за мир, и Узи кивнул и попросил у
нее номер телефона. А она сказала ему, что он как раз очень славный,
но у нее уже есть парень, солдат. И после того, как она ушла, Узи
погладил котенка, и сказал, что в жизни не назовет его Шаломом, что
Шалом - имя йеменское, а назовет его Рабин, и она может валить
трахаться со своим солдатом, потому что хоть лицо у нее и красивое,
но фигура абсолютно кривая.

Отец Узи сказал ему, что счастье его, что он
несовершеннолетний, но теперь, наверное, и это не поможет, потому
что железом размахивать - это вам не жвачки воровать в супермаркете.
А Узи продолжал молчать, и я почувствовал, что он снова собирается
заплакать. Тогда я сказал папе Узи, что все это из-за меня, потому
что когда Рабина задавило, я позвал Узи и сказал ему про Рабина. А
мотоциклист, который сначала как раз был симпатичный и огорчился,
что так получилось, спросил меня, что это я кричу. Я объяснил ему,
что кота зовут Рабин, и только тогда он начал злиться и стукнул
меня. А Узи сказал отцу: "Этот говнюк не остановился на стопе,
задавил нам кота, а потом еще и Синаю врезал, и ты бы хотел, чтоб я
промолчал?" И отец не ответил, закурил сигарету, и без всяких слов
подкурил другую для Узи. И Узи сказал, что лучше всего, если я
сейчас же смоюсь домой, пока не пришли полицейские, тогда, по
крайней мере, не впутают и меня. А я сказал, что меня это не
устраивает, но тут даже отец заупрямился.

Прежде, чем подняться домой, я остановился на минутку у могилы
Рабина и подумал, что было бы, если б мы его не нашли, какой бы
тогда была его жизнь. Может, он совсем бы замерз, но, скорее всего,
кто-нибудь другой забрал бы его домой, и тогда б его не задавило.
Все в жизни вопрос везения. Даже если бы настоящий Рабин после того,
как спели "Песню мира", не стал бы сразу спускаться со сцены, а
немного подождал, он был бы еще жив, и вместо него, стреляли бы в
Переса. Так, во всяком случае, говорили по телевизору. Или если бы у
той, на площади, не было парня, солдата, и она таки дала Узи свой
телефон, и мы назвали Рабина Шаломом, тогда бы его все равно
задавило, но это хотя бы не закончилось дракой.

* "Дозорные Цаалы" /Цофей Цаала/ - детская скаутская организация
района Цаала, престижного района Тель-Авива. Цаала на иврите
означает радость, ликование.

Из последней книги «Аниhу»

Перевод
© 2006 by Anna Dubinsky
© 2006 Анна Дубинская

Дубинская Анна Абрамовна - бывший физик, бывший учитель физики, а
также, с позволения сказать, русскоязычный и – слегка -
украиноязычный поэт, а ныне преподаватель иврита и традиции,
переводчик с иврита. Живет и работает в Киеве. Мои публикации в
интернете:

Стихи на Стихире:
http://www.stihi.ru/author.html?duns

Литература Израиля (переводы) на Загранице:
http://world.lib.ru/d/dubinskaja_a_a/

Переводы и оригинальные произведения в Самиздате:
http://zhurnal.lib.ru/editors/d/dubinskaja_a_a/

Ваші враження та побажання надсилайте на адресу: duns37@mail.ru

Просьба при публикациях соблюдать авторские права автора и
переводчика