Эрлен Федин. Иоханаан бен Заккай.
Дата: Thursday, September 30 @ 00:00:00 MSD
Тема: Tradition


Рабби бен Закай в решающий период своей долгой жизни принадлежал к типу знакомых всем евреям добрых и грустно-мудрых дедушек. О молодости его мало сведений. Насколько можно судить, он - ровесник Иисуса Христа, но человек не пророческого склада. Он - наследственный священник первой череды, аналитик и сердцевед, вдумчивый и внимательный наблюдатель бурных событий тех грозовых лет. Именно он в 66-м году сумел заметить страстное желание Иосифа бен Маттафия - своего любимого ученика - стать комиссаром Галилеи. Рабби хорошо знал Иосифа и почти наверняка предвидел, что тот не избежит искушения поддаться соблазну "святой" ненависти. Но рабби знал и другое: пути Божьи неисповедимы и в конечном итоге именно Иосиф может послужить своему народу, прославив его в веках честным рассказом о цепи страшных ошибок и несгибаемом мужестве, о тяжких заблуждениях евреев, их фанатической непримиримости и о катастрофической цене, которую придется за все это заплатить. Рабби был мудр и видел: катастрофа неизбежна.

Все дела в Иудее шли плохо после смерти Ирода Великого. Не стало предводителя, который пользовался полным доверием всех властителей Римской империи. Отец Ирода Антипатр был другом Цезаря, сын считал необходимым быть другом Рима. Сорок лет Ирод обеспечивал не только спокойствие и порядок в Палестине, но процветание и благополучие евреев во всех углах империи. Благодаря Ироду, Август гарантировал евреям исповедание их веры в полном объеме, включая соблюдение субботы; они были освобождены от военной службы, а еврейская беднота была допущена к раздачам бесплатного зерна. Но все эти милости вызывали неприятие ортодоксов уже при жизни Ирода. Его смерть обострила обстановку.

Ни младшие родственники Ирода, ни первосвященник, ни Синедрион не смогли предотвратить непрерывной череды кризисов, в ходе которых Рим не понимал, с кем можно договориться о чем-нибудь и кто может гарантировать соблюдение этих договоренностей. Из надежного союзника Рима, каким Иудея стала при Ироде, провинция превратилась в источник постоянного раздражения римской власти на всех ее уровнях. Раздражение выливалось в стремление наказать ослушников, а это вызывало реакцию, еще более усиливавшую раскол среди иудеев, побуждая к росту радикальных настроений.

…В гигантском Храме, построенном Иродом, во славу Ягве методично и сноровисто убивали стада жертвенных животных. Тяжкий запах крови дурманил головы зелотов, во время древнего ритуала их сильные руки до боли впивались в рукояти кинжалов. Им мерещилось иное жертвоприношение: настанет день, когда во славу Ягве они прольют кровь язычников, уничтожат, испепелят, развеют их легионы. И Ягве - Он один! - будет править на Земле…

Казнь Христа при Пилате не вызвала в мире никаких прямых последствий, и в Иерусалиме быстро затихла память об этом событии, свидетели которого могли услышать в проповеди Христа лишь повторение того, чему учили кумранские отшельники. Но десять лет спустя начал свою проповедь Павел. Именем Христа он начал доказывать необходимость коренных реформ иудаизма. Синедрион не желал и слышать о божественности Христа, эта идея была несомненным отречением от принципа, согласно которому человек не может обладать божественной сущностью. Беда заключалась в том, что Павел был римским гражданином, и в обращении с ним Синедрион был вынужден соблюдать осторожность. Выход указал первосвященник Гамалиил: "Если эта проповедь - дело человеков, то она не оставит следа, если же это дело Божье, то не следует ему препятствовать".

Идея божественности человека, совершившего великие дела, принадлежит грекам. Римляне со времен первых принцепсов подхватили эту идею. Уже при Августе десятки миллионов людей привыкли поклоняться живому императору как богу и не удивлялись, слушая сообщения о вознесении владыки мира на небо после смерти. Концепция Павла добавляла к этому непорочное зачатие, двоичность природы Христа, Крест и Воскресение. Эти подробности, совершенно несовместимые с иудаистским монотеизмом, но существенно родственные мировосприятию языческого мира, было очень трудно критиковать, не задевая религиозных чувств римлян и основ религиозной идеологии Рима. И синедрион молчал. Несомненно, Гамалиил и его ученик Иоханан бен Закай знали труды Филона Александрийского, но не видели силы, на которую можно было опереться в Иудее, чтобы попытаться противопоставить Павлу проект такой реформы иудаизма, в которой была сохранена абсолютность моисеева монотеизма. Они ждали знамений от Ягве, отдав Павлу и другим апостолам христианства инициативу в полемике.

Зато эта полемика позаимствовала у правоверных евреев повышенный тон непримиримой враждебности к малейшим оттенкам инакомыслия, с которой ортодоксы обрушивались на любые попытки ереси в своей среде - попытки, предпринимаемые со столь же яростной неуступчивостью.

Пол Джонсон пишет об агрессивном и нетерпимом тоне многих мест в Евангелиях и поясняет, что апостолы говорят в этих местах о евреях, несогласных с учением Христа, при этом себя самих полагая евреями, согласными с этим учением. Речь идет о внутриеврейской полемике, длившейся примерно четверть века.

"Эти литературные упражнения в теологической брани были в дальнейшем вырваны из исторического контекста и стали основанием для осуждения христианами еврейской нации в целом. Как отмечал потом Эразм, полемики следует избегать, "потому что долгая война слов и писаний кончается дракой". Принцип коллективной ответственности, сформулированный Матфеем, и клеймо "сынов дьявола" со стороны Иоанна в дальнейшем образовали ядро христианской разновидности антисемитизма, которая преплелась с древнеязыческой антисемитской традицией, образовав со временем мощные генераторы ненависти" (Популярная история евреев. Стр.168).

Гамалиил и Иоханан бен Закай жили внутри этой бранчливой полемики и в первые годы, когда христианство было чисто еврейской сектой, опирались на гарантии римской власти, полученные ортодоксальным иудаизмом при Августе и подтвержденные Клавдием. Естественным образом, в этой полемике Синедрион опирался на Иерусалим и Храм, незыблемость которых была сама по себе сильным аргументом иудаистской ортодоксии. Казалось вполне возможным постепенно сблизить верования спорящих сторон, избавиться от враждебного тона и добиться разумного компромисса, позволяющего обновленному иудаизму просветить все народы мира, включив идею абсолютного монотеизма в контекст реальной действительности наступающей новой эры. Случилось иное.

В 70-м году среди миллиона ста тысяч погибших евреев оказались все члены палестинской еврейско-христианской церкви. Вместе с ними погибли и династии ортодоксальных священнослужителей и вообще все традиционные еврейские высшие слои. Римские легионы освободили простор Истории для церкви греко-христианской…

Иоханан бен Закай, умиравший в осажденном Иерусалиме от голода, был в саване мертвеца вынесен из города, остался жив и не попал в число пленных. Грустно-мудрый старик, внешне немощный, но излучавший спокойный свет сильного интеллекта и ясной воли, вызывал уважение не только у римских офицеров, но и у грубой солдатни.

Храм был разрушен. Надо было жить без Храма. Без Иерусалима. Без Синедриона. Без еврейской надежды принести свет истинной веры всем народам мира. Бен Закаю казалось, что Ягве выразил свою волю. И он решил исполнить эту волю - так, как он ее понимал.

Потеряв, казалось бы, все, евреи сохранили Тору. Он, Иоханан бен Закай, уже 20 лет назад предчувствовал, что еврейское государство гибнет и не помогает торжеству иудейской веры. А тогда зачем оно? Государственный гнет, продажность чиновников, непрерывные свары по несущественным поводам - зачем все это? Вспомним Исайю и Иеремию: Богу евреев можно лучше послужить в диаспоре. Потеряв государство и этот чудовищный полуязыческий Иродов храм с его скотобойней, позаботимся о том, чтобы не потерять евреев!

Старый мудрый еврей получил аудиенцию у Веспасиана, чтобы тот разрешил открыть еврейский университет в Ямнии, близ Иерусалима. Состоялся знаменательный разговор. Император с любопытством разглядывал бен Закая и расспрашивал его о принципах иудаизма. Услышав, что главный принцип - не делай ближнему того, чего не хочешь себе, римлянин усмехнулся: "Слов нет, это превосходный принцип, но с его помощью не наведешь порядка в государстве. Это принцип пригоден лишь для тех, кто пишет книги, но не занимается политикой!" - "Вы совершенно правы, принцепс," - отвечал Иоханан бен Закай - "именно книгами мы и будем заниматься в Ямнии. Политикой мы заниматься не будем…"

Веспасиан задумался. Старик был ему симпатичен. Если бы все евреи были такими, то у Рима не возникли бы проблемы с Иудеей. И Веспасиан не получил бы тогда своих легионов, не стал бы императором?!… Да, с этим таинственным Ягве ему, Веспасиану, ссориться совсем ни к чему!

Бен Закай внимательно всматривался в лицо собеседника и, почувствовав настроение принцепса, заговорил снова.

- Вы, римляне строите на нашей земле оборонительную стену против диких племен. Мы потеряли эту землю, наш Иерусалим и наш Храм. Теперь нам нужна стена вокруг нашего Закона. Эту невидимую и вполне безопасную для Рима стену мы и будем возводить в Ямнии - несколько стариков-богословов и пять десятков молодых учеников. Только и всего!

- Ваше предложение разумно и отвечает интересам Рима - ответил Веспасиан. - Но я потребую от вас письменного заявления о верноподданичестве. Вы согласны?

- Да!

Веспасиан получил у бен Закая заявление, в котором от имени Синедриона сообщалось, что восставшая провинция склоняется перед правотой Рима и признает протекторат сената и римского народа. А Иоханан бен Закай получил свой маленький религиозный университет в Ямнии.

Этот синод раввинов собирался в винограднике, если погода была хороша, или в бедном доме рядом с лозами, если погода мешала беседе. Они рассчитывали еврейский календарь. Они провели сверку книг Танаха. Они утвердили тексты ежедневных и праздничных молитв, а также правила постов. Они заповедали евреям недоверие к энтузиазму ревнителей грядущего дня. Иоханан бен Закай не уставал повторять: "Если вы сажаете деревья, а кто-то говорит, что пришел Мессия, посадите сначала саженец, а потом идите и приветствуйте Мессию". И добавлял: "Не спешите низвергать алтари чужих богов, ибо вас заставят восстанавливать их собственными руками"...

Так рабби Иоханан бен Закай исполнил свой долг перед Ягве. Меч был отвергнут, восславлены Книга и перо мыслителя. Ямнийский университет создал канон еврейского существования в диаспоре, невидимой стеной оградивший еврейский народ от враждебного мира на восемнадцать веков вперед. Очевидно, что возведение такой стены потребовало времени. В первом веке стены еще не было. Был только проект, существовало намерение отказаться от надежды восстановить Иерусалим и Храм собственными руками, доверить это дело Ягве, а самих евреев, где бы они ни были, объединить благочестивым почитанием мудрости Танаха и тем самым не дать им позабыть свою роль избранного народа.

Этот проект был в течение трехсот лет реализован с небывалым успехом. Еще в Ямнии ученики Иоханана бен Закая кодифицировали Танах, придав окончательную форму Книгам пророков, Книгам мудрости и Псалмам. Но влияние Ямнии не могло быть мгновенным и повсеместным. Отучить евреев от низвержения чужих алтарей? Всего за полвека? Это оказалось невозможным. В 135 году во время восстания Бар Кохбы Ямния сильно пострадала. Многие мудрецы разъехались оттуда по другим еврейским религиозным школам в Вавилоне, Александрии и других городах.

Там продолжился процесс составления Мишны - сборника кодифицированных толкований смысла различных мест Танаха в соответствии с меняющимися обстоятельствами времени и места. В Мишне возникли три раздела, различающихся направленностью и стилем изложения: Мидраш - истолкование Торы, Галаха - сборник общепринятых юридических решений, вынесенных в различных реальных случаях, и Аггада - антология историй, притч и поучений, высказанных мудрецами в пояснение Закона, чтобы донести его смысл до простых людей.

В 3-м веке выяснилось, что программа Иоханана бен Закая приобрела мощную инерцию. После завершения Мишны новые поколения продолжателей его дела занялись собиранием и редактирования комментариев к Мишне. Эти работы велись в Палестине, где в 4-м веке был издан Иерусалимский Талмуд, и в Вавилоне, где еще через сто лет появился гораздо более полный Вавилонский Талмуд. Процесс толкования Талмуда не прекращался вплоть до девятнадцатого века и породил огромную литературу. Пол Джонсон назвал все это скопище книг действенной многослойной структурой:

В течение всего этого времени еврейские общины, разбросанные по всему миру, разрешали большинство своих юридических проблем при помощи собственных религиозных судов, так что эта многослойная структура представляла собой не просто склад книг, в которых можно докопаться до подлинного смысла Библии, но и живое тело свода общинных законов, связанных с реальной судебной практикой и реальными людьми. Пользуясь западной терминологией, можно сказать: это был естественный закон, Библейский закон, кодекс Юстиниана, канонический закон, английское общее право, европейское гражданское право, парламентские нормы, американская конституция и кодекс Наполеона - причем все сразу (Стр. 177).

Так университет в Ямнии породил единственный в мировой истории пример столь своеобразного объединения морально-этического учения, строгого повседневного религиозного ритуала и системы практических рекомендаций по вопросам гражданского и уголовного права применительно к условиям жизни относительно малых групп евреев в чужом городе или государстве. Эта композиция правил и притч оказалась необыкновено устойчивой, обеспечивая в течение полутора тысячелетий существование у евреев морального и группового мировоозрения, достаточно практичного и более или менее цивилизованного - в зависимости от того, как иноверное окружение конкретной общины понимает, что такое цивилизованность. Можно лишь догадываться, что об этом мировоззрении сказал бы рабби Иоханан бен Закай, проснись он сегодня, через 1950 лет после своей беседы с Веспасианом.

Существенно, что это было именно групповое мировоззрение. В нем был законсервирован отказ первосвящеников первого века от универсальной роли иудаизма в мире.

Эта роль была отдана греко-христианскому мировоззрению, а евреи, сохранившись, а временами даже процветая в рассеянии, но неизменно отстаивая свою исключительность и замкнутость, обрекли себя на роль народа, избранного - в качестве пришельцев и поселенцев - для внимательного и пристрастного рассмотрения глазами равнодушных или враждебных коренных хозяев земли.

Такова диалектика последствий любых людских поступков, сказал бы по этому поводу Филон Александрийский, доведись ему встретиться в надзвездном мире для мудрой беседы с рабби Иохананом бен Закаем, силой обстоятельств вынужденным отдать все идеи Филона христианам. А мудрый рабби ответил бы философу: никто не знает, что могло приключиться с евреями, пойди их история по александрийской тропинке. И добавил бы: невозможно оспорить, что в устройстве еврейских общин, если отвлечься от злобных наветов антисемитов, ему и его последователям удалось добиться немалых достижений.

Иоханан бен Закай: Мы разработали систему мер сплочения общины. Храмовые кровавые жертвоприношения были заменены четкой системой благотворительности. Состоятельный еврей ежемесячно вносил взнос в куппу, из которой бедняк мог получить средства на пропитание семьи. В фонд общественных трапез деньги вносились раз в три месяца, в фонд одежды - раз в полгода, а в похоронный - раз в год. Но это не все. После меня появился Талмуд - систематическое учение о том, как выжить во враждебном окружении, не потеряв свою душу. Доктор Филон, прислушайтесь к некоторым его нормам!

Человек - личность, наделенная правами, он же - член общины с вытекающими из этого факта обязанностями. Люди не только равны перед законом, они физически свободны; но эта свобода не есть свобода бунта. Человек обязан делать взносы в общественный фонд пропорционально своим доходам; уклонение от этого - бунт. Человек обязан уважать право другого на уединение; быть добрым соседом; не шуметь, если это мешает другим; не осквернять соседство дурным запахом или грязью. Грех не служить, когда это требуется; человек мудрый обязан отдавать свою мудрость общине. Все должны трудиться. Разве все это не великолепно!? Подумайте, когда и в каком мире все это было высказано!

Мы обязали евреев стремиться к гармонии и предотвращать возможные источники трений, заповедав, что мир в общине - главная забота. Одна из важнейших молитв - о мире. Это подчеркнутое миролюбие и стремление к компромиссу, как внутри, так и вне общины обеспечило выживание евреев во враждебном мире на протяжении полутора тысячелетий, но не избавило и, конечно, не могло избавить от притеснений и прямого насилия.

Филон: Рабби, но это особое внутриобщинное законодательство само по себе вызывало ненависть к евреям, отказавшимся быть и жить как все добрые люди вокруг них. Вы и те, кто продолжил Ваше дело, увековечили враждебность окружения!

Иоханан бен Закай: Доктор Филон, я не мог способствовать исчезновению евреев ради избавления их от ненависти неевреев! И я не могу считать христиан добрыми людьми, ибо они отреклись от принципа. Ягве и божественный Иисус - несовместимы!

Филон: Вы в этом уверены?! После Платона и Аристотеля? После двух тысячелетий последующего развития человеческой мысли? Не упрощаете ли Вы сущность Ягве и смысл Его уроков? Ведь Иосиф спас наших прародителей в Египте лишь для того, чтобы они через 400 лет попали там в рабство. Они верили в Бога Авраама, Исаака и Иакова, но Богу через Моисея потом пришлось слишком многое уточнять в практике их веры. Живая жизнь и после этого многое, очень многое меняла в религиозных обычаях евреев. Рабби, не спасли ли Вы евреев, подобно Иосифу - для дальнейшего накопления груза ненависти к ним? Вам не убедить меня в том, что отсутствие перемен угодно Ягве. В 1-м веке такие перемены были необходимы.

Иоханан бен Закай: Что я знаю… Вы говорите о переменах в Законе, которые Вам дороже живых евреев. По воле Ягве мне пришлось увидеть такие перемены в их жизни, каких мир не видел до этого. Беспокоившие Вас, доктор Филон, греко-еврейские столкновения в Александрии показались бы детскими шалостями по сравнению с гибелью Иерусалима и Храма. Не знаю, удалось бы Вам продолжить пребывание в мире Ваших абстракций, переживи Вы лично всю Иудейскую войну. Впрочем, Вы ведь аскет, доктор. Я - не аскет, я не мог впасть в апатию и я сделал то, что обязан был сделать как член Синедриона, как священник первой череды, как еврей. Потеряв Иерусалим и Храм, мы отстояли ортодоксальный Закон и тем самым сохранили евреев. Не знаю, как удалось бы это Вам с Вашим универсализмом.

Филон: Рабби, Вы обвинили меня в том, что мне не дороги живые евреи. Они мне дороги, но именно поэтому я не могу мириться с их горькой судьбой. Я готов признать, что как ортодоксальный еврей первого века Вы, рабби, были правы. Меня волнуют века последующие. "Мой" универсализм заставляет задуматься о миллионах ни в чем не повинных людей, своими земными судьбами расплачивающихся за то, что мы с вами за тысячи лет до них не сумели найти дорогу к миру и согласию между всеми людьми - вне зависимости от того, эллины они, иудеи или даже парфянские огнепоклонники…

Иоханан бен Закай: Доктор Филон, а что если Ягве против этого?

Филон: Неужели, рабби, Вы хотите сказать, что Ягве нуждается в вечных повторениях мучений невинных людей при жизни?! Или Вы полагаете, что все люди виновны?

Иоханан бен Закай: Они, доктор Филон, жестоковыйны, эа это Ягве их наказывает. После того, что я видел в последние дни Храма, мне стала понятнее суровость Господа к евреям, которые тогда пошли за жестокими и неумеренными, забыв о заповеди умеренности. Умеренность во всем - вот то, чему я учил их потом. Кстати, доктор, Ваша аскеза - тоже бунт против Господа. От апатии до нерассуждающей вспыльчивости путь недалек.

Филон: Рабби, Вы не можете оспорить того, что очевидно! Ваша стена вокруг Закона сродни телу - темнице души. Вы приспособили учение к условиям катастрофы, исключив из него сердцевину - его универсальность. Эта сердцевина досталась в искаженном виде христианам и мусульманам, которые теперь полагают, что несут свет истинной веры всем народам Земли. Вы спасли народ-неудачник, навсегда закрепив в его коллективном сознании память о поражении.

Иоханан бен Закай: Вы правы, но - по-своему, правотой книжника-эллиниста… Вас, доктор, не было рядом со мной там, под стенами Иерусалима, где стояли десятки тысяч крестов, на которых висели евреи, которых голод и отчаяние выгнали из города. Вас не было рядом со мной, когда я видел, как рушится Храм, как превращаются в щебень стены и дома города Давида. Я был там, мои глаза видели это. Вы правы, я - свидетель страшной неудачи, тотального поражения. Выбор для меня был прост: делать то, что я мог сделать и сделал, или не делать ничего Я сохранил народ-неудачник, говорите Вы? Много раз за четыре тысячи лет этот народ пытался показать всем людям Земли некий важный пример. Кто знает, быть может, повторяющийся в веках пример верности и стойкости в конечном счете ценнее, чем удача… Задумайтесь над этим, доктор. И не спешите с ответом!

Филон: Рабби, простите меня! Я был несправедлив. Моя программа - мираж, порождение книжного ума - дерзкого, но не мудрого; она могла осуществиться лишь при условии стабильного благополучия Иудеи на протяжении хотя бы первого века. Понадобилось бы несколько еврейских царей, ни в чем не уступающих Ироду Великому, а скорее - более великих, чем он. Религия моей мечты требует процветающего стабильного государства, но сама идея еврейского государства враждебна духу ортодоксального иудаизма. Вы, рабби, в точности исполнили то, что заповедали Исайя и Иеремия, и совершили это как силой Вашего духа, так и силой Вашего разума. Вы сделали все, что могли, и никто не сделал бы больше. Ваша вера сотворила чудо. Окажись я на Вашем месте, я нашел бы личное спасение в апатии и не сделал бы ничего. Хорошо, что я умер за двадцать лет до гибели Иерусалима…

Иоханан бен Закай: Вы, доктор Филон, поддались эмоциям и вряд ли правы в своем покаянии и в преклонении передо мною. Чудеса - не мой удел, а Вы неоправданно суровы к себе. Вы чутко уловили характер наступившего времени. Вспомним о десяти коленах израилевых, отпавших от иудаизма после нашествия Ассирии. Вот и за мной пошли не все семь миллионов евреев, переживших Иудейскую войну, а лишь каждый седьмой из них. Остальные, доктор, ничего не зная о Вас, выбрали, по существу, путь, указанный Вами: они стали христианами, побратавшись с греками и римлянами, отошедшими от язычества. Отпадение от ортодоксального иудаизма, происходящее в дни испытаний, видимо, неизбежно. Но я верю, что по воле Ягве на все будущие времена пребудет так, что каждый седьмой из евреев окажется стойким в своей вере - что бы ни случилось, какие бы катастрофы ни обрушивались на наш народ!



Подобные драмы идей кипели среди евреев полтысячелетия после Александра Великого. Не затихали столкновения пытливого разума и нерассуждающей древней веры. Происходили вспышки иррациональных страстей при столкновениях мнений в рассуждениях о заповедях, данных в Откровении и о земных законах, повелениях и запретах, апеллирующих к заповедям. Волновали людей мрачные предсказания и утопические мечтания. После завершения Вавилонского Талмуда создание Священных книг прекратилось. Поиски смысла ветреных затей человечества, яростные споры тех, кто полагал этот смысл обретенным, с теми, кто его утратил, - все это на тысячу лет скрылось с поверхности еврейской жизни.

Евреи замкнулись в кругу неизменного внутреннего уклада, покорившись неизбежности повторяющихся преследований и изгнаний, перестав писать свою историю и повторяя вслед за Соломоном: Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас…





"Заметки по еврейской истории"



Это статья Jewniverse - Yiddish Shteytl
https://www.jewniverse.ru

УРЛ Этой статьи:
https://www.jewniverse.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=562
Jewniverse - Yiddish Shteytl - Доступ запрещён
Уроки идиш
Евреи всех стран, объединяйтесь!
Добро пожаловать на сайт Jewniverse - Yiddish Shteytl
    Поиск   искать в  

 РегистрацияГлавная | Добавить новость | Ваш профиль | Разделы | Наш Самиздат | Уроки идиш | Старый форум | Новый форум | Кулинария | Jewniverse-Yiddish Shtetl in English | RED  

Help Jewniverse Yiddish Shtetl
Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал



OZON.ru

OZON.ru

Самая популярная новость
Сегодня новостей пока не было.

Главное меню
· Home
· Sections
· Stories Archive
· Submit News
· Surveys
· Your Account
· Zina

Поиск



Опрос
Что Вы ждете от внешней и внутренней политики России в ближайшие 4 года?

Тишину и покой
Переход к капиталистической системе планирования
Полный возврат к командно-административному плану
Жуткий синтез плана и капитала
Новый российский путь. Свой собственный
Очередную революцию
Никаких катастрофических сценариев не будет



Результаты
Опросы

Голосов 716

Новости Jewish.ru

Наша кнопка












Поиск на сайте Русский стол


Обмен баннерами


Российская газета


Еврейская музыка и песни на идиш

  
Jewniverse - Yiddish Shteytl: Доступ запрещён

Вы пытаетесь получить доступ к защищённой области.

Эта секция только Для подписчиков.

[ Назад ]


jewniverse © 2001 by jewniverse team.


Web site engine code is Copyright © 2003 by PHP-Nuke. All Rights Reserved. PHP-Nuke is Free Software released under the GNU/GPL license.
Время генерации страницы: 0.034 секунд