Я тут, как дома
Группа: Участник
Сообщений: 717
Регистрация: 5 Ноября 2004
Из: канада, виннипег-израиль,арад
Пользователь №: 126
Спасибо сказали: 211 раз(а)
|
СКАЗКИ ЕВРЕЙСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Предисловие и перевод Велвла Чернина
Предисловие
В 5302 году по еврейскому летоисчислению (1602 год н. э.) в Базеле вышло в свет первое известное нам печатное издание книги "Майсе-бух" ("Книга сказок"), включившее в себя 257 фольклорных историй, легенд и сказок и ставшее editio princeps.
Издатель (а возможно, и составитель книги в том виде, в котором она была напечатана), Яаков бен Авраам Полак, уроженец Литвы, фигурирующий также под прозвищем Янкев Мойхер-Сфорим (т. е. книготорговец), не был случайной фигурой в истории еврейского книгопечатания — в 1598-1603 гг. в том же в Базеле он выпустил еще целый ряд книг .
Макс Эрик, исследователь еврейской средневековой литературы на идише, трагически погибший, как и его старший коллега Исраэль (Сергей) Цинберг, в сталинских лагерях, в своей "Истории литературы на языке идиш" считал "Майсе-бух" крупнейшим событием в еврейской литературе XVII — XVIII вв. и называл эту книгу "целой литературной школой", которая питала еврейскую беллетристику до конца XVIII столетия".
Аналогичных взглядов на значение "Книги сказок" в истории еврейской литературы придерживались и авторы энциклопедической статьи "Староеврейская литература": ""Майсе-бух" важна […] и как книга, сформировавшая нашу дальнейшую литературу повествовательного характера" .
Сборники легенд и сказок печатались на идише и до базельского издания "Майсе-бух". . Несомненно, что задолго до появления печатных сборников еврейских сказок такие сборники существовали в рукописном виде. Они передавались в семьях из поколения в поколения, постоянно пополняясь новыми записями. Правда, наиболее древняя рукопись такого рода, дошедшая до нас, так называемая "Кембриджская рукопись", описанная Максом Эриком и Максом Вайнрайхом, относится лишь к началу XVI века .
Она включает три сказки: "Майсе ме-Данцек" ("Данцигская история"), "Майсе ме-Менц" ("Майнцская история") и "Майсе ме-Вирмс" ("Вормсская история"). Первая из них представляет собой рассказ о влюбленных, которым удается воссоединиться после захватывающих приключений и хитрых уловок, заставляющих вспомнить о плутовских романах. В "Майнцской истории" рассказывается о двух сводных братьях, праведном и нечестивом, каждый из которых стремится завоевать сердце самой прекрасной девушки Майнца. (В этой сказке также торжествует добро, хотя счастливая развязка достигается не без помощи чудес). Главный герой "Вормсской истории", сын знаменитого раввина, оказывается обрученным с женщиной-демоном, губящей одну за другой двух его жен, и лишь ум и добродетельность его третьей жены, простой еврейки из бедной семьи, избавляет его от напасти.
Вернемся, однако, к "Майсе-бух", которая является наиболее масштабным памятником этого жанра в еврейской литературе и, по сути, квинтэссенцией сказочного фольклора позднесредневекового Ашкеназа . "Майсе-бух" написана языком, базировавшимся на ныне вымерших западных диалектах идиша и весьма существенно отличающимся от современной литературной нормы, основанной на восточных диалектах. Поэтому, помимо того, что "Майсе-бух" еще в XIX веке была переведена на немецкий, ставший к этому времени разговорным языком евреев Центральной Европы, а часть включенных в эту книгу сказок уже давно переведена на иврит, в ХХ веке часть сказок была переведена и на современный идиш . На русский язык "Майсе-бух" до сих пор не переведена.
Источники сюжетов сказок "Майсе-бух" по своему происхождению могут быть разделены на три группы:
1. Талмудическая литература на иврите и арамейском. К группе текстов, базирующихся на талмудических сюжетах, принадлежат такие сказки, как "Царь Соломон и Асмодей", "Рабби Акива и его верная жена", "Пир для Бога", "Сон длиною в семьдесят лет", "Чудо, произошедшее с женой рабби Ханины", "Прозелит Онкелос".
2. Средневековые еврейские сказания и легенды, возникшие в Ашкеназе и изначально существовавшие на идише. К этой группе текстов принадлежат, в частности, сказки, переводы которых публикуются ниже: "Римский Папа — еврей", "Гроб рабби Амрама", "Посох, который расцвел", "Навет на регенсбургских евреев" и "Регенсбургский привратник".
3. Европейский фольклор, сюжеты из которого заимствовались евреями, придававшими им свою национально-религиозную и языковую окраску. Среди характерных текстов этой группы — "Отцовское завещание", "Королевский советник и пастух", "Кувшин с медом".
До репатриации в Израиль я был реально знаком с произведениями идишской литературы, написанными начиная с середины XIX века. Только они (естественно, идеологически выборочно) издавались в СССР, и даже в еврейской группе Высших литературных курсов, студентом которой я был в 1981-1983 годах, нам не преподавали литературу более раннего периода. С "Майсе-бух" и с другими памятниками средневековой литературы на идише я столкнулся, лишь став аспирантом Университета Бар-Илан. Эта встреча оказалось непростой и совсем не похожей на детское знакомство с братьями Гримм и Винни-Пухом. Я читал "Майсе-бух", с трудом продираясь через непривычную грамматику и неустойчивую орфографию, консультируясь с малочисленными специалистами и заглядывая в старинные переводы этих сказок на иврит в тех случаях, когда такие переводы существовали. Теперь, годы спустя, мне хочется познакомить с "Майсе-бух" русскоязычных читателей.
Я работал с текстом средневекового оригинала, сверяясь с переводами на современный идиш, выполненными Яковом Мейтлисом. В случае текстуальных расхождений (такие расхождения есть, хотя они и малосущественны и носят скорее стилистический характер) я придерживался варианта оригинала. В перспективе мне хотелось бы подготовить комментированный перевод всего сборника, а пока предлагаю на суд читателей "Иерусалимского журнала" перевод пяти сказок из "Майсе-бух". Среди них — и сказка "Римский Папа — еврей", пользующаяся, пожалуй, наибольшей популярностью среди исследователей. О ней написано уже немало научных статей, да и сейчас мой коллега по факультету литературы еврейского народа Университета Бар-Илан Йосеф Бамбергер работает над диссертацией, посвященной анализу сюжета этой сказки, имеющей определенную (хотя и сильно искаженную народной фантазией) реальную основу. Сказочная история о Римском Папе — еврее возникла среди ашкеназских евреев под влиянием развернувшейся в XII веке в христианском мире острейшей полемики между сторонниками двух противостоявших друг другу пап — Игнатия II и Анаклета II. При этом сторонники Игнатия обвиняли Анаклета в "еврействе", поскольку его прадедом был крещеный еврей . Это одно из первых документально зафиксированных проявлений расового, а не религиозного антисемитизма в Европе.
Все публикуемые тексты объединяет в содержательном отношении элемент еврейско-христианского противостояния. И это не случайно. Сказки "Майсе-бух" были созданы евреями, жившими в качестве гонимого религиозного меньшинства среди христиан. Однако, опираясь на устоявшуюся традицию литературного перевода еврейских текстов на русский язык, я в большинстве случаев перевел встречающееся в оригинале слово гоим (буквально означающее "народы", а в переносном смысле — "представители других народов") как "иноверцы", используя лишь в редких случаях более подходящее в контексте слово "христиане".
РИМСКИЙ ПАПА — ЕВРЕЙ
История, которая произошла в дни рабби Шимона Великого
Рабби Шимон Великий, как известно, проживал в городе Майнце. И по сию пору известно, где стоял его дом с тремя большими зеркалами, в которых он мог видеть все, что произошло и что произойдет. И даже рассказывали, что в головах его могилы на кладбище в Майнце некоторое время бил ключ свежей воды. Короче, у рабби Шимона, великого мудреца еврейского народа, был сын по имени Эльхонон. Когда Эльхонон был еще маленьким ребенком, случилось так, что субботняя прислужница-иноверка пришла в дом к рабби Шимону в субботу утром, чтобы растопить печь, как у нее было заведено. Потом она посадила ребенка на плечи и вышла с ним из дома. Еврейская служанка, которая находилась в доме, не придала этому никакого значения, потому что она думала, что иноверка скоро вернется вместе с ребенком. В общем, в то время, когда все были в синагоге за молитвой, иноверка забрала ребенка и ушла с ним, а потом отдала его, чтобы его окрестили. Она думала, что этим она приносит жертву своему Богу, ибо с давних времен иноверцы высоко ценили крещение еврейских детей.
Когда рабби Шимон Великий пришел из синагоги после молитвы, еврейской служанки не было дома, поскольку она тем временем выбежала, чтобы искать иноверку с ребенком, но не нашла. Придя домой, рабби Шимон не нашел поэтому ни служанки, ни ребенка. Вдруг прибежала служанка, громко крича. Рабби Шимон спросил ее, в чем дело, почему она так кричит. Она ответила: "Дорогой рабби, субботняя прислужница-иноверка по нашим великим прегрешениям унесла ребенка, и я не знаю, куда она с ним исчезла". Они бросились повсюду искать ребенка, но нет гласа и нет отклика, буквально как в воду канул. Как можно себе легко представить, горе родителей было весьма велико. Рабби Шимон постился целыми днями и глубоко скорбел по своему любимому ребенку. Но небеса скрыли от него, куда исчезло его дитя.
Тем временем мальчик после крещения попал в руки попов, которые принялись воспитывать его на свой манер, пока он со временем не вырос и не стал большим ученым. У него же была голова его отца, и он был во всем на него похож. Итак, юный Эльхонон все возвышался и возвышался, переходя из одной академии в другую, пока не попал в Рим, где он продолжил с большим прилежанием изучение множества языков. И именно благодаря своим большим познаниям и глубокого проникновения во всех дела веры, он стал кардиналом. Его имя звучало повсюду так, что это просто невозможно описать. Изо дня в день росло его влияние. К тому же был он весьма хорош собой, а лицо его было величественно. Кончилось это тем, что Римский Папа умер, а юный Эльхонон, благодаря своему острому уму, своей глубокой учености и познаниям в языках сразу же возвысился и стал Римским Папой. Но он очень хорошо знал, что он происходит из евреев и что он сын рабби Шимона из Майнца. Однако, поскольку прошло уже много времени, он остался у иноверцев, потому что дела его среди них шли очень хорошо, как можно себе легко представить. Но в глубине души он часто думал о своем отце, как бы его привезти к себе в Рим.
И был день, и он написал письмо епископу Майнца, поскольку в качестве Римского Папы в его подчинении находились все епископы — а в письме повелел Папа, что отныне и далее майнцские евреи не должны более соблюдать субботу и обрезать своих детей. И даже богобоязненные еврейские женщины не должны погружаться в микву. Римский Папа думал при этом, что когда весть об этом запрете достигнет Майнца, тамошние евреи отправят в Рим его отца, чтобы тот добился отмены запрета. Так оно и случилось.
Когда письмо Папы пришло к епископу Майнца, он тут же известил евреев об этом запрете. Евреи принялись убеждать епископа, чтобы он отменил запрет, но на самом деле он ничего не мог поделать. Он только показал им письмо от Папы и посоветовал им, чтобы они постарались добиться отмены запрета у самого Папы в Риме. Легко представить себе, какое горестное время это было для евреев. Они принялись каяться, поститься целыми днями, давать пожертвования беднякам, чтобы вымолить отмену жестокого запрета. Тем временем выбрали они рабби Шимона Великого и двух других раввинов, чтобы они отправились в Рим с поручением попытаться убедить Папу, вдруг Господь, да благословенно Имя Его, в Своем великом милосердии сжалится над Своим народом и пошлет ему избавление. Однако евреи продолжали обрезать своих детей, потому что добились от епископа обещания, что это останется в тайне.
Итак, рабби Шимон и двое раввинов поднялись и отправились в Рим к Папе. Когда они прибыли в Рим, то дали знать об этом местным евреям и попросили у них совета, что делать. По правде сказать, римские евреи весьма удивились, услышав о таком запрете. Они утверждали, что, насколько распространяется человеческая память, такого доброго Папы в Риме еще не было. Он буквально жить не может без евреев и даже частенько тайно принимает у себя евреев, которые иной раз играют с ним в шахматы. И в самом деле, они даже не слыхали о таком запрете, а поэтому возможно, что он исходит не от Папы, а как раз от епископа. Однако рабби Шимон показал им письмо Папы с его собственноручной подписью, так что у римских евреев не осталось уже иного выхода, как поверить посланцам из Майнца. И они сказали: "Наверно, майнцские евреи согрешили, и потому на них обрушилась эта беда". И римские евреи тоже начали каяться, поститься, возносить молитвы и раздавать пожертвования, а затем старейшины римской общины отправились к кардиналу, с которым они были знакомы, чтобы постараться убедить его отменить жестокий запрет. Говорит им кардинал: "Насколько я знаю, это письмо было написано собственноручно Папой епископу, так что мы не сможем тут многого добиться". Тем не менее, он пообещал сделать все, что будет в его силах. А тем временем пусть евреи подадут прошение Папе, а он, кардинал, сделает все, чтобы им помочь. Так евреи и поступили. Они подали прошение Папе, и когда он его прочитал, то узнал из него, как обстоят дела, а потому приказал, чтобы евреи сами к нему пришли.
В общем, рабби Шимон отправился к верховному кардиналу, который сообщил об этом Папе, — пришли, мол, евреи из Майнца, которые хотят его видеть. Папа приказал, чтобы глава делегации пришел к нему. Как известно, именно рабби Шимон был главой евреев, и его ослепительно белое лицо было подобно лицу ангела Всевышнего, да благословенно будет Имя Его. Войдя к Папе, он упал перед ним на колени. А Папа как раз сидел и играл в шахматы с одним из своих кардиналов. Увидев рабби Шимона, он сильно испугался. Он велел ему встать и посидеть, пока он закончит шахматную партию. Он сразу же узнал своего отца, но отец не узнал его. Когда Папа закончил партию, спросил он рабби Шимона, чего тот добивается. Рабби Шимон ответил ему, горько рыдая, и снова хотел броситься на колени. Но Папа не допустил этого и сказал ему: "Я уже занимался тем, что вас интересует. Из Майнца пришли странные письма, так что у нас не было другого выхода, как издать этот запрет". Но тут же Папа принялся беседовать с ним о вероучении и показал такие познания и такую остроту ума, что едва не победил рабби Шимона, Господи спаси и сохрани, в учености. Рабби Шимон сидел растерянный и все удивлялся, откуда такое сердце взялось среди иноверцев. Так они оставались вместе почти половину дня, пока Папа не сказал ему: "Мой дорогой рабби, чувствую я, сколь велика твоя ученость и как остер твой ум. Не напрасно направили тебя евреи посланцем ко мне. При мне всегда находятся евреи, которые играют со мной шахматы. Иди-ка и ты сюда, и давай сыграем в шахматы. Твои посольские обязанности наверняка от этого не пострадают.
Как известно, рабби Шимон был большим мастером шахматной игры, подобного которому не было во всем мире. Тем не менее, Папа постоянно ставил ему мат. Это крайне удивило рабби Шимона. Тем временем они говорили о делах веры и Папа проявил большие познания и великий талант, просто поразивший рабби Шимона. В конце, когда он снова принялся плачущим голосом просить Папу смилостивиться над евреями и отменить жестокий запрет, Папа больше не мог сдерживаться и попросил всех кардиналов, стоящих вокруг него, чтобы они вышли.
Тогда он пал на грудь рабби Шимону и горько заплакал: "Дорогой старый отец! Не узнаешь ли ты меня?" — Отвечает ему удивленный рабби Шимон: "Откуда мне вас узнать, ваша царская милость?"
Говорит ему Папа: "Дорогой старый отец! Не терял ли ты когда-нибудь сына?"
Когда великий раввин услыхал это, он очень испугался и сказал: "Да, это правда".
Говорит ему Папа: "Это я, твой сын Эльхонон, которого субботняя прислужница-иноверка украла из твоего дома. Из-за какого греха это случилось, или как это обрушилось, этого я не знаю. Видимо, такова была воля Господа Всевышнего. И вот я издал запрет, потому что я хотел, чтобы ты приехал сюда, как это на самом деле и произошло. Теперь же, однако, я хочу избавиться от всего этого и искать исправления для своей души. Поэтому-то я и отменю этот запрет". И вот, он дал ему благожелательное письмо к майнцскому епископу и таким образом запрет был отменен.
Потом спросил его сын: "Дорогой отец, может быть ты сможешь мне сказать, как я могу исправить душу свою и искупить свои грехи?"
Отвечает ему отец: "Дорогой сын, не беспокойся. Ты был принужден к этому, ибо тогда ты был еще ребенком".
Снова говорит сын: "Но, дорогой отец, я же так долго оставался среди иноверцев, хотя я знал, что я еврей, и не вернулся с покаянием. Дела у меня шли слишком хорошо, как ты видишь, и добрые годы были тяжелым препятствием, из-за которого я ранее не вернулся к своему еврейству. Действительно ли ты веришь, что я еще могу удостоиться искупления?"
Говорит ему отец: "Дорогой сын, врата покаяния не заперты, ты еще можешь покаяться!" Следует сказать, что рабби Шимон уже во время шахматной игры заметил, что он от семени иудеев.
Короче, говорит Римский Папа рабби Шимону: "Отправляйся домой с миром, а Бог Израиля пребудет со мной. Отвези письмо своему епископу, но ничего не рассказывай ему обо мне. А я как можно быстрее приеду к тебе в Майнц. Но прежде чем я уйду отсюда, я хочу записать на вечную память завещание, которое будет во благо евреев".
В общем, рабби Шимон вернулся к майнцским евреям и показал им письмо Папы о том, что запрет, слава Богу, отменен. Все очень радовались доброй вести. Но своей жене он рассказал всю историю, все, что с ним произошло, и то, что Римский Папа — это их сын. Когда она это услыхала, она весьма опечалилась, но рабби Шимон сказал ей: "Не печалься, наш сын вскоре будет с нами".
Вскоре после этого Папа сочинил книгу против их веры и спрятал ее в одной из кладовых своего дворца и оставил завещание, что тот, кто будет Папой после него, пусть заглянет в эту книгу. Стоило бы, на самом деле, изложить пространно содержание этой книги, но не здесь место для этого.
Некоторое время спустя Римский Папа поднялся и ушел с целым состоянием в Майнц и вернулся там к вере Израиля, но в самом Риме не знали, куда он подевался. В связи с этой страшной историей рабби Шимон Великий сочинил стих: "Эльхонон, наследие его милостью будет исправлено", который произносят на второй день новогоднего праздника Рош а-Шана во всех святых общинах.
И потому не думайте, что это выдуманная история. Напротив, именно так оно и случилось, как здесь написано.
Есть утверждающие, что рабби Шимон узнал своего сына по его манере игры в шахматы. В то время, когда его сын был еще маленьким мальчиком, он научил его приему шахматной игры, который тот потом повторил, играя в шахматы со своим отцом в Риме. Тогда рабби Шимон и почувствовал, что это его сын.
И да простит Господь, да благословенно Имя Его, нам прегрешения наши за заслуги рабби Шимона Великого. Аминь. Сэла.
ПОСОХ, КОТОРЫЙ РАСЦВЕЛ
История, которая произошла
Жил когда-то выкрест, большой нечестивец. Своими злодеяниями он привел к гибели многих братьев наших, сынов Израиля. Так он вел себя долгие годы. Вдруг овладело им стремление к покаянию, и он отправился к рабби Иегуде Хасиду, и попросил его, чтобы он дал ему устав покаяния за его тяжкие грехи, совершенные им за все эти годы. Он перечислил Хасиду великие преступления, совершенные им на протяжении всего времени с тех пор, как он крестился. Когда Хасид выслушал обо всех злодеяниях, совершенных выкрестом за его жизнь, он не захотел давать устава покаяния. "Твои грехи слишком велики", — сказал он ему. А Хасид в это время как раз вырезал посох, и вот он говорит выкресту: "Видишь? Также, как невероятно то, что эта палка, что в моей руке, может снова зазеленеть и то, что на ней раскроются зеленые листочки, так же мало и ты можешь рассчитывать на прощение и искупление. Какой уж устав покаяния я могу тебе дать?" Пошел выкрест от Хасида, говоря себе: "Если Хасид ни в коем случае не хочет дать мне устава покаяния, то я буду теперь совершать еще худшие деяния, чем до сих пор".
Вскоре после этого рабби Иегуда Хасид увидал, как посох вдруг зазеленел и покрылся свежими листочками. Хасид весьма удивился и вспомнил о словах, которые он сказал выкресту. Подумал он: "Наверное, выкрест еще может искупить свои грехи, доказательство этому в том, что посох действительно зазеленел. Посылает он поэтому позвать выкреста и говорит ему: "Намедни я не хотел дать тебе устава покаяния, потому что думал, что точно так же, как невероятно, что посох может снова стать зеленым и выпустить листочки, так же мало у тебя надежды получить прощение за свои злодеяния. Теперь, однако, посох снова зазеленел, и на нем начали пробиваться свежие листочки. А коли с тобой произошло такое чудо, видимо, ты когда-то в своей жизни совершил что-то хорошее, и ты, несмотря ни на что, еще можешь надеяться на прощение твоих гнусных деяний. Скажи же мне, ты же должен был совершить что-то такое в своей жизни, чтобы я мог дать тебе устав покаяния, каковой, если ты останешься тверд в нем, наверняка искупит тебя за все". Отвечает ему выкрест: "Я должен тебе признаться, дорогой рабби, что с тех пор, как крестился, я ни одному еврею не сделал ничего хорошего. Напротив, насколько только мог, причинял я евреям одни горести, кроме одного единственного случая, а случилось вот что. Я пришел однажды в город, где жило много евреев. Но горожане были большими ненавистниками евреев и думали только о том, как бы избавиться от них. Но не знали, как этого добиться. Поэтому возвели они на евреев навет. Они подбросили одному еврею труп байстрюка, а потом распространили слух, что иудеи закололи его. Тут же сбежались иноверцы — стар и млад, и хотели вырезать всех евреев. Однако в магистрате заседал один советник, весьма приближенный к правителю, каковой советник был добр к евреям. Он сказал сбежавшейся толпе: "Не торопитесь проливать невинную кровь. Давайте сначала расследуем это дело и выясним, действительно ли евреи используют нашу кровь. Вы можете спросить, как нам это сделать? Так я вам хочу сказать. Вот здесь среди нас находится выкрест. Его-то мы и спросим; он-то наверняка знает это. Если он скажет, что евреи используют нашу кровь, тогда это будет, вне всякого сомнения, то, что они так поступили с байстрюком. Однако же если он скажет, что нет, что они не используют христианскую кровь, значит, не совершали этого гнусного деяния и чисты от греха. Действительно, зачем нам проливать невинную кровь? Было бы преступлением и убийством совершать подобное. Но если вы правы в своих подозрениях, то никто вам не воспрепятствует отомстить и умертвить всех евреев". Когда горожане выслушали эту речь, они послали за мной и заставили меня поклясться всяческими клятвами и присягами, что я скажу им чистую правду, действительно ли евреи используют христианскую кровь, потому что тут случилась такая гнусная история с этим байстрюком. Я поклялся им честным словом и сказал, что на евреев наводят напраслину этим глупым наветом. Это я доказал им множеством доказательств, что подозрение — буквально ложь и обман. Я переговорил с ними и сказал: "Посмотрите. Как известно, евреи обязаны вымачивать каждый кусок мяса, а затем высаливать его, чтобы кровь вышла из мяса. Так сказано уже в их Торе, что им нельзя есть крови. Они также обязаны резать скотину таким образом, чтобы кровь полностью вытекла. Итак, как же это можно представить, чтобы они использовали человеческую кровь?" Когда горожане это услыхали, то они все как один сказали: "Если это действительно так, то пусть ни с каким евреем не случиться ничего дурного". И действительно, беда была таким образом предотвращена и пришло спасение всем евреям. Если бы я возложил вину на евреев, то христиане бы, не дай Бог, их всех перерезали. Получается, что я спас целую еврейскую общину от смерти, и это действительно самое лучшее, что я совершил когда-либо за всю свою жизнь!" Сказал на это Хасид: "Да, это действительно было одно из самых добрых деяний!" Потом Хасид дал устав покаяния, каковой выкрест выполнял во всех деталях и стал богобоязненным, честным евреем.
НАВЕТ НА РЕГЕНСБУРГСКИХ ЕВРЕЕВ
История, которая произошла давным-давно в Регенсбурге
Когда-то два каменщика-иноверца работали у одного еврея в доме на еврейской улице и во время работы увидели в кладовой много серебряной и золотой посуды. Они захотели ее украсть.
Они посоветовались между собой, как забраться в кладовую и все оттуда забрать в то время, когда евреи будут находиться в синагоге и молиться. Так они и сделали. Забрались в кладовую и забрали все, что там нашли серебряного и золотого. Тогда один из них подумал: "Ай, на что мне сдался компаньон в добыче? Я могу сам забрать все". Подумав так, он подошел к своему товарищу, как раз когда тот пытался выбраться из кладовой через дырку наверху, и ударил его молотком по голове так, что тот упал замертво. Он быстро забрал с трупа украденное золото и серебро и убежал с добычей. А произошло это как раз в то время, когда все евреи были в синагоге и молились.
Как только хозяин вернулся домой из синагоги, он увидел, что в кладовой лежит труп. Его испуг был неописуем, как можно себе легко представить. Поэтому он хотел убрать труп тайно, чтобы никто не знал, потому что он очень боялся нападения иноверцев, как это едва не произошло. Сразу же, буквально, как стрела из лука, по улице иноверцев распространился слух, что евреи зарезали христианина. Тут же разъяренная толпа примчалась со всех сторон на еврейскую улицу и хотела устроить резню, Господи спаси и сохрани.
Однако рабби Иегуда Хасид тут же пришел к бургомистру и обратился к нему со следующими словами: "Господин мой, что вы хотите сделать? Вы хотите допустить, чтобы из-за одного мертвеца перебили бы, не дай Бог, всю общину евреев? Вам же прекрасно известно, что мы не виновны. Как вам известно, двое каменщиков работали у этого еврея в доме. Я вам докажу, что один из них убил другого".
Говорит ему бургомистр: "Если ты мне это докажешь, ни с кем из вас ничего не случится". И он издал приказ, чтобы христиане остановились, и вели себя спокойно, и никого не задевали.
Тогда говорит ему Хасид: "Прикажите быстро закрыть городские ворота, чтобы убийца не смог убежать". Так и было сделано. Потом Хасид взял и написал амулет со Святыми Именами и вложил его в руку убитого. Произошло чудо, и убитый ожил и начал высматривать своего убийцу. Он сразу же его увидел прячущимся за чужими спинами.
Убитый подбежал к нему и сказал: "Ты убийца! Ты убил меня, потому что хотел взять один всю добычу от кражи. Ты подошел ко мне и ударил по голове молотком, так что я упал замертво в кладовой". Убийцу тут же посадили в тюрьму, а потом приговорили к смерти и привели приговор в исполнение.
Говорит Хасид бургомистру: "Видите? Если бы я вас не удержал, пролилось бы много невинной крови". Отвечает ему бургомистр: "Вы абсолютно правы. А поэтому, дорогой рабби, простите меня за это, подобное больше не повторится. Обещаю вам, что отныне и впредь я всегда буду стараться сначала провести тщательное расследование, чтобы выяснить подлинную правду".
У убитого было много богатых друзей. Они просили Хасида, чтобы тот оставил его в живых, а за это они его вознаградят. Но Хасид отказал им, потому что не должен был этого делать.
Он тут же вынул амулет из руки убитого, и тот упал замертво. Бургомистр же потом сделал много добра Хасиду.
РЕГЕНСБУРГСКИЙ ПРИВРАТНИК
История, которая произошла в дни рабби Иегуды Хасида
В Регенсбурге был привратник, большой злодей, иноверец. Каждый раз, когда в городе умирал еврей, и его выносили для погребения через городские ворота, привратник принимался назло громко звонить в колокола, что над воротами.
И был день, и рабби Иегуда заболел и близился к смерти. Он созвал к себе домой всю общину и сказал: "Дорогие господа, я в руке Божией и, видимо, скоро уйду из мира. Но я вам дам знак, чтобы вы знали, что мне есть доля в грядущем мире. И вот этот знак: когда меня будут выносить для погребения через городские ворота и этот бессовестный иноверец начнет по своему обыкновению звонить в колокола, в то же мгновение ворота рухнут, так что меня не смогут вынести через эти ворота. Когда это произойдет, знайте, что я уже в раю".
Когда Хасид, за многие грехи наши, скончался, понесли его тело через городские ворота. Подлый привратник начал звонить в колокола. Но случилось чудо, ворота упали и насмерть зашибли привратника, а носилки с телом Хасида не смогли вынести через эти ворота.
То, что эта история не выдумана, вы можете сами убедиться. Поезжайте в Регенсбург, и вы все это сами увидите и услышите об этом, потому что ворота эти до сего дня так и не смогли больше отстроить. Да, не раз пытались это сделать, но как только ставили ворота заново, они тут же падали. Их так никогда и не восстановили.
ГРОБ РАББИ АМРАМА
История, которая произошла
Некоторые говорят, что это случилось в Майнце, а некоторые — в Регенсбурге. Когда-то жил там чудотворец, праведник, которого звали рабби Амрам. Он был родом из Майнца, что на Рейне, но в юные годы уехал в Кельн, где приобрел известность как глава большой иешивы. Хотя он был очень доволен и ему нравилось жить в Кельне, он все равно хотел после смерти быть погребенным в Майнце, там, где покоились его предки. Когда праведник стал старым и больным, он послал за своими учениками и сказал им: "Мои дорогие ученики, вы видите, я лежу здесь больной и скоро умру. Я ясно чувствую, что вот-вот умру. Поэтому прошу, чтобы вы похоронили меня рядом с моими родителями в Майнце". Отвечают ему ученики: "Святой рабби, как мы можем это сделать, ведь очень опасно везти вас так далеко". Говорит им рабби Амрам: "Если так, то я хочу вас попросить. После моей кончины омойте меня и положите в гроб, затем поставьте гроб в лодку, и пусть лодка плывет по Рейну, куда захочет".
Когда рабби Амрам скончался, ученики омыли его и положили в гроб, как он велел. Затем поставили гроб в лодку, стоявшую на Рейне. А лодка тут же поплыла против течения и плыла, пока не достигла Майнца. Когда горожане увидели это великое чудо, как лодка плывет по воде сама по себе против течения, сбежалось множество людей. Увидев гроб с покойным, они сказали: "Это не просто так. Наверное, это святой и непорочный праведник, который хочет быть здесь погребенным". И вот, люди направились к лодке и хотели ее забрать, но лодка не давала себя ухватить и каждый раз отплывала назад. Люди ушли оттуда очень удивленные и рассказали об этой удивительной истории майнцскому епископу. После этого сбежался весь город — евреи и христиане, не рядом будь упомянуты. Когда евреи приблизились к берегу Рейна, чтобы увидеть великое диво, лодка подплыла к ним, но когда иноверцы хотели возложить свои руки на лодку, она каждый раз отплывала назад, пока каждому не стало абсолютно ясно, что лодка хочет приблизиться к евреям, а не к иноверцам. Тогда иноверцы подозвали евреев и сказали им: "Войдите в лодку и посмотрите, что есть в ней". Лодка сразу же начала приближаться к евреям. Итак, евреи вошли в лодку, открыли гроб и увидели, что в нем лежит усопший, а рядом с ним — письмо, в котором было сказано вот что: "Дорогие братья и друзья, евреи святой общины Майнца, знайте, что я, Амрам, пришел теперь к вам, потому что я умер в Кельне и желаю быть похороненным рядом с моими предками, покоящимися в Майнце. Всем вам мира и долгой жизни желает Амрам".
Когда евреи увидали письмо, то очень опечалились этой большой утрате, кончине праведника, а затем вынесли гроб на сушу. Увидев это, иноверцы стали оскорблять евреев. Они напали на евреев, одолели их и избили их до полусмерти, но иноверцам оказалось не под силу сдвинуть гроб с места. Тогда епископ приказал следить за тем, чтобы евреи не унесли оттуда гроб. Иноверцы сразу же построили на этом месте огромную церковь, а внутри нее остался стоять гроб рабби Амрама. Но евреи не отступились. Они старались умилостивить иноверцев и уговорить их вернуть гроб. Но ничего не помогло. И до сего дня эта церковь называется Сант-Амрам. Но каждую ночь рабби Амрам являлся во сне своим ученикам и просил: "Придите сюда и похороните меня рядом с моими родителями". Когда ученики слышали это, ими овладевал великий страх, и они весьма скорбели. Тогда они отправились в Майнц и там сняли с виселицы вора, надели на него саван, вынесли рабби Амрама из церкви, а на его место положили труп вора. Только после этого они похоронили рабби Амрама рядом с его предками. После этого Господь, да будет Он благословен, уберегал евреев от всяческих бед, и эта история осталась в тайне до сегодняшнего дня.
иерусалимский журнал
|
СВОБОДНАЯ ВИРТУАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА НА ИДИШ
