Наш Самиздат
Евреи всех стран, объединяйтесь!
Добро пожаловать на сайт Jewniverse - Yiddish Shteytl
    Поиск   искать в  

 РегистрацияГлавная | Добавить новость | Ваш профиль | Разделы | Наш Самиздат | Уроки идиш | Старый форум | Новый форум | Кулинария | Jewniverse-Yiddish Shtetl in English | RED  

Help Jewniverse Yiddish Shtetl
Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал



OZON.ru

OZON.ru

Самая популярная новость
Сегодня новостей пока не было.

Главное меню
· Home
· Sections
· Stories Archive
· Submit News
· Surveys
· Your Account
· Zina

Поиск



Опрос
Что Вы ждете от внешней и внутренней политики России в ближайшие 4 года?

Тишину и покой
Переход к капиталистической системе планирования
Полный возврат к командно-административному плану
Жуткий синтез плана и капитала
Новый российский путь. Свой собственный
Очередную революцию
Никаких катастрофических сценариев не будет



Результаты
Опросы

Голосов 716

Новости Jewish.ru

Наша кнопка












Поиск на сайте Русский стол


Обмен баннерами


Российская газета


Еврейская музыка и песни на идиш

  
Владимир ГОРЕНШТЕЙН. Имена

Отправлено от Anonymous - Wednesday, June 12 @ 18:50:53 MSD

YiddishПамяти Бори Бермана Владимир Горенштейн родился в 1958 г. в Ленинграде. После школы работал библиотекарем, монтировщиком декораций в БДТ, электриком в Эрмитаже. В 1979 г. стал профессиональным фотографом, а также увлёкся русским (украинским, белорусским) фольклором. В 1983 г. поступил во ВГИК на операторское отделение. Тогда же начал посещать подпольные еврейские кружки - с тех пор еврейское самообразование стало его доминирующим интересом. В 1989 г. закончил институт и эмигрировал в Израиль, где прожил до 1999 г., когда семейные обстоятельства (болезнь отца) вынудили Владимира временно перебраться в СШA. В творческом активе: фотовыставки в Москве и Иерусалиме, авторские фильмы (2 российских и 4 израильских), эссе, проза. "Еврей" - в русском языке - слово не очень хорошее. Как-то неохота его произносить. Вероятно поэтому, если в маленьком украинском городке вы встречаете улицу "Народная", то это просто еврейская улица (иногда она еще называется "улица Шолом­Алейхема" и, как правило, упирается в улицу Богдана Хмельницкого - известного "друга" неупомянутого народа). Если в учебнике по древней истории в разделе Месопотамии вы встречаете некие "заречные племена" - не сомневайтесь, это евреи. Ну, если "еврей" - слово избегаемое, то уж слово "жид" - нестерпимо жжет наш национальный слух. Это уже оскорбление. Это - никуда не годится. И в слободском, скажем, фольклоре бытует традиция, гласящая (шепчущая), что есть, мол, "явреи" (эти еще ничего), а есть - "жады" (очень гадкие). Итак, два имени: одно немного стыдное, надоевшее; другое - более яркое, но уж зато откровенно бранное. Так себе названьица, на первый взгляд, но если немного потереть - они могут блеснуть. Как сказал Давид: Их протирают, как стекло / И в этом - наше ремесло (Д.Самойлов, Слова) Ведь эти слова такой древности, что более юным языкам вполне впору при их появлении ругаться, плеваться и прочими доступными средствами демонстрировать свою зрелость. Оба они - библейские, из Святого языка: еврей - иври, звучит правильно, значит "прохожий"; жид - еуди, из вторых (польских) рук получено - по дороге попорчено: "потомок Иуды".

Итак, "еврей" значит: проходящий, перешедший реку - отсюда таинственные "заречные племена" советских востоковедов. Впервые этим словом в книге Бытия называют скитальца­Авраама и именно тогда, когда этот одинокий скиталец вступает в войну с четырьмя царями, только что разгромившими другую четверку царей, попытавшихся сбросить с себя их иго: "…И пришел один из уцелевших, и известил Аврама Еврея (…) И Аврам, услышав, что родственник его взят в плен, вооружил своих рабов, рожденных в его доме, триста восемнадцать, и преследовал до Дана; и, разделившись, напал на них ночью, он и рабы его, и поразил их, и преследовал до Ховы, что по левую сторону Дамаска. И возвратил все имущество и Лота, родственника своего, и имущество его, и женщин, и народ". (Быт. 14­16) Мирный пожилой прохожий, подобно Одиссею, внезапно превращающийся в непобедимого воина, не вяжется с Авраамом, да и весь рассказ кажется вставным, однако настаивающая на невероятном История воспроизвела его сюжет в Шестидневной войне, да еще с такими подробностями, как преследование до Дамаска… Предание учит, что архетипированное Авраамом, Исааком, Иаковом еврейство проявляется в истории в обратном порядке: презираемое, терпимое, признаваемое - реальность зеркально отражает легенду. Но есть ступень ниже презренного бытия: продажа и исчезновение. Как ни странно, ни сын Авраама Исаак, ни его внук Иаков не называются евреями в Библии, они оставлены чем­то вроде тире или пунктира между Авраамом, прохожим "князем Божьим", и его правнуком Иосифом. Авраам пришел в Землю с востока, из­за Евфрата, Иосиф вышел на запад, за Нил: оба - "заречные". И вторично слово "еврей" является нам в знаменитой истории о любви к проданному в рабство Иосифу жены его египетского хозяина Потифара: "…Она схватила его за одежду и сказала: ложись со мной. Но он, оставив одежду в ее руках, побежал и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил свою одежду и побежал вон, кликнула домашних и сказала им: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами… И оставила его одежду у себя до возвращения его господина. И пересказала ему те же слова: раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною и говорил мне: лягу я с тобою…" (Быт.,39; 12­17) Пока "еврей" значит скорее "изгнанный из", чем "пришедший в" - это слово вяжется гораздо лучше со вторым отрывком. Начиная с Иосифа (или с жены Потифара) быть евреем - значит быть "проходимцем", чужим. И эта еврейская чужесть не равнозначна немецкой "немоте". Ведь слово "немец" немо только по­русски, немцы по­немецки и немцами-то не зовутся. То же и у греков: варвары - это те, кто не говорит по­нашему (по­гречески), а бормочет нечто невразумительное. Кто не как мы - тот вообще непонятно что… Слово иври - внутреннее, свое слово. И удивительно не то, что так нас зовут другие, а то, что так себя зовем мы сами. Мы смотрим на себя со стороны, признаем себя иными (себя, а не других!), хвалимся отличием. Это столь знакомое нам: "я - Еврей", в значении: "я - Иной" звучит в третьем явлении этого имени, в Книге Ионы (чье имя означает голубя - птицу, летящую с посланием через моря), когда корабль, на котором пророк хотел бежать от Приказывающего, собрался расколоться: "…И сказали друг другу: пойдем, бросим жребии, чтобы узнать, за кого постигает нас эта беда. И бросили жребии и пал жребий на Иону. Тогда сказали ему: скажи нам, за кого постигла нас эта беда? Какое твое занятие и откуда идешь ты? Где твоя страна и из какого ты народа? И он сказал им: Еврей я и Господа небес боюсь, Сотворившего море и сушу". (Иона, 1; 7­9) В своей попытке перейти за реку­Океан он был и впрямь Евреем. Здесь в этом имени ощущается горечь пучины, бескрайность и безнадежность бегства, вызывающего ужас народов: "И устрашились люди страхом великим и сказали ему: для чего ты это сделал?" (Там же, 10) Вот именно, для чего? Зачем ты встал поодаль от человечества, а теперь бежишь и от Бога? Это странно. Вообще, хотя глагол авар (от которого иври) означает "переходить" (а вовсе не "перебегать") - во всех трех отрывках мы видим стремительный бег. Иосиф бежит от соблазна (в тюрьму), Иона от послушания (в диалог). Авраам тоже бежит, правда не "от", а "за"… Поскольку Библия - книга еврейская, в ней много и безоглядно бегут. Бежит Иаков от Исава, а потом еще и Лавана, Моисей - от фараона, Давид - от господина своего, Саула… и вот бежит еврейский народ на протяжении всей новой эры. Бежит и остается чужим там, куда прибежал - до следующего бегства. Кстати, возможно, именно чуткость русских к этой чужести еврейства выразилась в редком предпочтении слова "иври" для народного имени, обычно из этого корня образовывалось название языка (Hebrew, например), а слово для народа шло от имени еуди: таджикское (фарси) jahud, французское juif, английское Jew, польское - жид… Жид - это не обидно, жид - это все равно что Иуда. А Иуда - это Йеуда, что значит: "Признает!" "Теперь признает меня муж мой!" - воскликнула Лея, родив Иуду. То была надежда, но и упрек. И став большим, Йеуда обнаружил особый дар: ошибаясь, признавать свою неправоту. И это качество признано было Царским, и сказал отец его: "Не отойдет скипетр от Йеуды!" Скипетр, царство - это, конечно, произошедшие от Иуды цари Давид и Соломон, но так же и земная укорененность, воплощенность. Потомки этого человека стали коленом Иуды, которое вместе с примкнувшим к нему коленом Вениамина, влившимся в него коленом Семиона и жившими на территории этих трех колен Левитами, образовали Иудейское Царство. Все ныне известные евреи происходят отсюда. Остальные 10 племен, объединившихся вокруг колена сына Иосифова, Эфраима в Израильское Царство, исчезли с его разрушением: около 722 г. до н. эры они были пленены Ассирийским царем Санхеривом, угнаны и перемешаны с другими народами его империи. 27 веков прошло, как пропали 10 колен, но традиционные евреи верят в их возвращение. Не так же ли бесследно исчез Иосиф - их праотец и прообраз с тем, чтобы возникнуть вновь, в блеске и величии? Возможно, этой вере противоречит не только здравый смысл, но и смысл легенды: никто из трех Евреев не вернулся. Не вернулся в Ур Авраам, никуда не вернулся Иона, чья книга заканчивается вовсе не возвращением домой, а заданным вне пространства и времени, полным глубочайшей иронии вопросом, менее всего создающим впечатление конца беседы: "…И сказал Вечный: ты пожалел о растении, которого не растил и над которым не трудился, которое сегодня есть, а завтра нет - а Я не пожалею Ниневии, великого города, в котором более ста двадцати тысяч человек, не отличающих правой руки от левой и скота множество?" (Иона, 4;10­11) И Иосиф не возвращается, нет, Иосиф находится, и туда, где находится, перетягивает братьев и отца. По сути, в противоположность Моисею, выведшему евреев из Египта, Иосиф осуществил Исход иудеев из Святой Земли. Все, связанное с Иосифом, носит печать необратимости, он непреклонен. Его сны и толкования сбываются, даже если для этого его семья вынуждена спуститься в Египет, а Египту приходится стать страною рабов. Память дел его такова, что первый же фараон, сумевший "забыть", "не знать Иосифа", бросается топить его потомков. И это не потому, что Йосэф плох: он совершенен, и потому невыносим. Иосиф не знает колебаний Иуды, его падений и признаний, и потому неведомо ему равенство ни с кем из живущих, дающее право на Землю. Он уходит всегда окончательно и обнаруживается вовсе не для того, чтоб вернуться: совершенство не встречается на пройденных путях. Иуда колеблется, уходит и возвращается, теряет Землю и снова, вступая с ней в союз, овладевает - в идеале - Царством, в реальности - бытом. И вот, после разрушения в 588 г. до н. эры Иудейского Царства, в Персидском плену, в книге Эстер впервые слово йеуди встает на место национального имени: "…Муж Иудей жил в Шушан­столице, именем Мордехай, сын Яира, сына Шимьи, сына Киша, колена Вениаминова…" (Эстер, 2;5) Здесь иудеем считается потомок Вениамина; иудейской стала называться религия, весь исповедующий ее народ стал народом иудеев, и сейчас уже мало кого удивит какой­нибудь м­р Левин, явный выходец из колена Леви, считающийся йеуди в Израиле или евреем в России. До вавилонского пленения такое вряд ли было возможно. Тогда, чтобы указать происхождение человека, называли его колено, оно было его племенем, нацией, а если рассказывалось о действии, в котором принимали участие все или многие колена, пользовались третьим именем нашего народа, именем общим, не различающим колен и безразличным к проблематике скитальчества и компромиссов в образах Иуды и Иосифа. Это гордое имя именно вследствие своей гордости не получило прописки в русском языке и было заменено тут редким в Писании словом "еврей". В других испытавших влияние Библии языках это имя сохранилось лучше, а что касается Святого языка, то в нем оно пламенеет и знаменем развевается над полками текста, если этот текст повествует, например, об исходе - нет, не евреев, этого там нет - Сыновей Израиля из Египта. Да, мы видели Иакова, Моисея, Давида бегущими, но всякому бегству есть предел, и возвращается Давид за царством, Моисей - за народом, останавливается, остается один Иаков: "…И остался Иаков один. И боролся некто с ним до зари. И увидел, что не одолевает и поразил его в бедро, и вывихнуто бедро Иакова в борьбе с ним. И сказал: отпусти меня, взошла заря. Иаков сказал: не отпущу, пока не благословишь меня. Сказал: как твое имя? Он сказал: Иаков. Сказал: отныне не Иаков будет твое имя, а Израиль; ибо господствовал ты с Богом и с людьми и сможешь…" (Быт., 32;24­28) Израиль, Исраэль - третье имя. Оно значит: "Бог воцарится". Где­то между преследующим Авраамом и убегающим Иосифом неподвижно стоит человек, и борьба его в том, чтобы не отпустить. Поэтому он, а не Авраам, считается Отцом, и 12 его сыновей и все их потомки зовутся Дети Израиля - Бнэй Исраэлъ. Зовутся, но кем и когда? В России - только самими евреями и только в мечтах и молитвах. В контексте современного русского языка евреем человек рождается, иудеем становится или упорно остается, но о бытии Сыном Израилевым он может только мечтать. А вот в толпе, которую Моисей вел из Египта в обетованную Землю, каждый был Сыном Израилевым. Все эти рабы и бродяги, включая присоединившихся, встали на путь и стали Сыновьями. Это вообще хороший способ стать: из евреев - Израилем. Настолько заразительный, что многие, евреями себя вовсе не мыслящие, чуть куда соберутся - называются новым Израилем. Это престижно, и столь многие зовутся истинным Израилем, что к евреям это слово уже как бы и не относится. И лишь когда десятеро заводят молитвенный канон, движение по пустыне в Толпе Сыновей вновь наполняет восточное убранство синагог. Так что, похоже, Исраэль - имя мечты, раскачиваемой скитальцами, завернутыми в белые плащи в роскошных изнутри, невзрачных снаружи зданиях, из чьих дверей потом выходят обыкновенные евреи. Имя Израиль убегает от евреев по понятной причине: оно слишком высокое. Такое высокое, что легко становится смешным и чуть неприличным, едва только речь перекидывается с церковного древнего Израиля на современный Израиль. Действительно, назвать так государство было смело: как если бы появилось государство Любовь и принялось защищать свои интересы в ООН, воевать с соседями и т.д. Но другого имени не было дано: остальные частичны, и только это выражает полноту. Полноту чего? Из сказанного уже ясно, что речь идет о недостигаемой в обычной жизни полноте соединения Иосифа и Иуды. Они в конфликте, один уходит и растворяется, другой - возвращается и начинает с начала. Иосиф - это евреи, наполнившие собою и своим мышлением мир, в т.ч. все вышедшие из иудаизма религии; Иуда - немогущий признать и постоянно теряющий уносимое Иосифом, часто идущий вслед за ним, но возвращающийся, чтобы строить свое Царство на Земле. Таким образом, пропавший Иосиф не так уж и далек, да братья не узнают его … Взглянем снова на наши имена: сын Израилев (израильтянин), иудей, еврей. Израиль - Совершенная Полнота, Иуда - Царство, воплощенность. Третье имя неизбежно принадлежит "отшельнику среди братьев" - Непорочности, Иосифу: Израиль, Иуда, Иосиф. Исламская и христианская традиции называют Иосифа "Прекрасным", ставя акцент на многократно переписанной ими любовной истории с женой чиновника Потифара. И как раз за то, что он с риском для жизни отказался участвовать в этой истории, евреи называют его "Праведным", и праведность его не из легких, не из признаваемых в своем отечестве. Непринятая Праведность унизилась до скитальчества, этот человек утратил собственное имя, когда, не найдя общего языка с братьями, был предан ими и продан на чужбину. И "будущее время" сущностных библейских имен (Йосэф - "добавит", Йеуда - признает…) сменилось для него (и для нас) обыденностью прозвищ: в унижении - иври, пришелец, в возвышении - цофнат­паанеах, разгадчик сокрытого. Иосиф в яме, в тюрьме, в одежде министра, - повсюду скрыт, и возможно самая драматическая сцена в Писании - сцена попытки его самораскрытия: "…Иосиф не мог более удерживаться при всех стоявших около него, и закричал: удалите от меня всех. И не оставалось при Иосифе никого, когда он открывался братьям своим. И громко зарыдал он, и услышали Египтяне, и услышал дом фараонов. И сказал Иосиф братьям своим: я Иосиф, жив ли еще отец мой? Но братья не могли отвечать ему, потому что они смутились перед ним. И сказал Иосиф братьям своим: подойдите ко мне. Они подошли. Он сказал им: я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет…" (Быт.,45; 1­4) Страх перед ним не покинул их больше. По сути, это они были "раскрыты", а он так и остался тайной на всю жизнь, а по смерти был бальзамирован, замурован в саркофаг и причислен к египетскому пантеону. Как Земля и Небо противоположны Иуда и Иосиф. Иуда - сын Леи, подслеповатой, данной в придачу; Иосиф - первенец Рахели, возлюбленной. Во сне Иосифа Рахель представлена Луной, Израиль - Солнцем, братья - звездами, Лея же отсутствует. И тем не менее, Лея была похоронена в пещере патриархов и упокоилась навеки возле мужа своего Израиля, а Рахель обрела могилу где­то при дороге на Вифлеем, да еще неизвестно который, было два: на севере, в землях Иосифа, и в центре страны - Бейт­Лехем Йеуда. Лее подходит роль Земли, и сын ее, ошибающийся и признающий ошибки Иуда владеет Землей (до сего дня его имя носят Иудейские Горы и Пустыня Иуды). Иосиф с Земли изгнан и то восходит в ночных небесах изгнания, то прячется в подземной тьме тюрьмы и тайны. Иуда - горячее сердце, Иосиф - незамутненное знание. Иуда - сомнительная победа и недолгое царство, Иосиф - недоступность совершенства и вечность скитания. Внутренний мир иудаизма залит затменным лунным светом, и все: лунный календарь, благословения полной луны, Новомесячья и падение всех, кроме Нового Года, праздников на полнолуние, легенды о бывшем и грядущем равенстве Луны Солнцу и даже ее превосходстве, аллегорическое отождествление Народа с Луной… все это - встреча Иакова с Рахелью у колодца, семь лет ожидания; память о любви, давшей смысл всему последовавшему. Но Солнце Израиля светит на Землю Иуды, и приходит потомок Иудин, Давид, и сын его - Соломон, они строят Дом, и Дом рушится, и потомки их строят Второй, и приходит еще один их потомок и говорит: "Я разрушу этот Храм". И сам он от Иуды, и среди его учеников двое носят это имя, но то ли отец его, то ли отчим неслучайно носит имя Иосифа. И рушится Второй, а потомки Иудины вышли на путь Иосифов, но, скрепив себя, как стеной, окаменевшим Законом, не рассеялись, а вернулись 2000 лет спустя в Иудею, и назвали ее… Землей Израиля. Имея в виду: "Мы ждем тебя, Иосиф!" Иосиф же никогда не возвращается.

Примечание: http://www.vestnik.com/issues/2002/0612/win/gorenshtein.htm

 
Повествующие Линки
· Больше про Yiddish
· Новость от Nadiv


Самая читаемая статья: Yiddish:
Шуточный русско-еврейский идиоматический словарь (продолжение)


Article Rating
Average Score: 0
Голосов: 0

Please take a second and vote for this article:

Excellent
Very Good
Good
Regular
Bad



опции

 Напечатать текущую страницу  Напечатать текущую страницу

 Отправить статью другу  Отправить статью другу




jewniverse © 2001 by jewniverse team.


Web site engine code is Copyright © 2003 by PHP-Nuke. All Rights Reserved. PHP-Nuke is Free Software released under the GNU/GPL license.
Время генерации страницы: 0.080 секунд