| Help Jewniverse Yiddish Shtetl | Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал
| |
| Самая популярная новость | | Сегодня новостей пока не было. | |
 Опрос | |
| |
| Поиск на сайте Русский стол | | |
| Обмен баннерами |
| |
| Еврейская музыка и песни на идиш |  | |
 | |
Точим наш кинжал
Дата Friday, November 22 @ 00:47:42 MSK
Раздел: Diaspora
|
 Автор: Юрий Васильев
Московские Новости, 2002, N45
ЭКСПЕРТИЗА
В столице нашей многоконфессиональной Родины услуг по обрезанию предлагается много. Можно обратиться в частный медцентр или в больницу (от четырех с половиной тысяч до семи, в рублях) - и приобщиться к жизни без излишества. Классическим методом (скальпель и т.д.), ультразвуком, электрокоагулятором или новомодным лазером. И предложений больше, чем спроса.
- Я в Москве недавно, раньше на Ставрополье жил. Здесь пока двоих-троих в неделю обрезаю, а там пятеро выходило, - поведал уролог Александр Федоровский. - Два кавказца и два еврея, например. Или по одному из религиозных, а двое приходят за косметической циркумцизией – так называется операция на латыни.
- А пятый где?
Из ответа я понял, что каждый пятый случай в неделю у Александра приходился, как правило, на собаку. Вернее, на ее породистые уши или хвост. В общем, если воспринимать обрезание как личное дело – варианты есть. Однако по строгим правилам, определенным для религиозного человека - в том числе и исламского радикала - в Москве работает совсем немного людей. Да и те - по разным конфессиям.
ПРОБЛЕМЫ НА ПРОИЗВОДСТВЕ
В Соборной мечети мне сразу вручили телефон доктора Магомеда Абдулхабирова. Магомед, человек дагестанский, принял меня радушно: «Наконец-то появился повод для серьезного разговора о суннате - то есть, обрезании». Хотя своим основным занятием доктор-травматолог суннат не считает:
- Просто каждый мусульманин должен его пройти – и лучше с врачом-профессионалом. А не со знахарем, как было у меня. Семь лет мне было; дядя мой пришел утром и сказал: «Посмотри на горы – видишь, солнце восходит?» Тем временем знахарь сделал свое дело и обсыпал рану обжаренной мукой. Антисанитария, конечно...
По другую сторону скальпеля Магомед впервые встал на третьем курсе мединститута. Неуверенность была, конечно. Потом привык – и стал в этом деле одним из известнейших профи в мусульманской Москве. - В перестройку люди из нашей мечети попросили меня сделать медицинский центр. Я пошел в Морозовскую больницу, там и открыли. Перед процедурой – рентген, анализы; после – два-три часа госпитализации; в самом конце – торжественная часть. Имам приходил, Кораны людям дарили...
В новой России, однако, Магомеду пришлось сворачиваться. По медицинской линии все было в порядке; но пришли налоговики и сочли происходящее производством. Отечественного производителя, таким образом, завалили – и на рынок обрезаний хлынул демпинг. Из тех же мест, что и дешевый товар бездуховного рода:
- В наши мечети до сих пор приезжают турки-обрезчики, зачастую не имея даже представления о медицине...
Магомед давно мечтает создать сборник статей по связи медицины с исламом. Статья о суннате уже написана: «Новый имидж с окаймленным короноподобным рубцом придает органу большую красоту, мужество, привлекательность и улучшенную функциональность; огрубевший после обрезания нежный покров головки становится... способным к удлиненному хронометражу действия».
- Как я отношусь к лазеру? – Магомед поморщился. - Из пушки по воробью, и с неизученными последствиями для гормонального развития. И потом: обрезание происходит от слова «резать». А лазер - это же не резка. Это же сварка... Личное дело каждого, конечно. Но я - не советую.
Оплата услуг доктора – тоже личное дело. Сколько можешь дать – столько доктор Абдулхабиров и возьмет; не крохобор. Некий человек, например, на радостях подарил Магомеду факс – когда радость в его семье пришла к сыну. А иной раз доктор и сам помогает пациенту чем-нибудь материальным.
- То, что было сказано на прошлой неделе... – Магомед задумался. - С одной стороны, он знает обычаи и ритуалы народов, населяющих Россию – и это замечательно. С другой стороны, он - живой человек, и нечего было его доставать. У него за Чечню голова болит посильнее, чем у этого журналиста.
«МЫ ТОЖЕ ИМЕЕМ ЮМОР»
- Сказано было четко: порекомендует сделать так, чтобы больше ничего не выросло. Правильно? А для этого нужно посылать к нам, за еврейским обрезанием...
В центре «Брис Йосеф Ицхок», что расположен в синагоге на Большой Бронной, меньше всего желают обидеть мусульманских коллег. Просто его глава Шая Шафит – моэль, то есть обрезчик у иудеев – полагает, что в Брюсселе на прошлой неделе были упомянуты две ключевые для его профессии позиции. Первое – чтобы головка была полностью открыта. Второе – чтобы она более не закрывалась. Никогда. - У мусульман нет четких критериев размера, - утверждает реб Шая. -Приходится переделывать – допустим, когда сначала ребенка обрезают по просьбе отца-мусульманина, а потом его приводит к нам мать-иудейка...
Светское, больничное обрезание в иудаизме - вообще не зачет: инструменты некошерны, равно как и исполнитель. Даже в самом правильном с виду случае над пришедшим к реб Шае требуется произвести ритуал – впрочем, менее болезненный, чем основной процесс.
Хотя, с другой стороны, универсальных моэлей – тех, кто может делать обрезания и детям, и взрослым – в мире вообще немного. В России – один доктор Шафит. Выучиться же на обрезчика - удовольствие не из дешевых: в Израиле хороший мастер просит с ученика три тысячи долларов. При этом к самому делу не допускают: смотри и учись.
- Посмотришь несколько сотен раз – тогда можешь под присмотром мастера начинать. И доверие у пациентов завоевывать...
Доктору Шафиту хватило нескольких десятков: сказывалось полученное ранее медицинское образование. Самого реб Шаю обрезали в шестнадцать; шел 1980 год, место - город Горький. Осложнения - ни одному радикалу не пожелаешь. Потому моэль делает все, чтобы получалось во всех смыслах красиво. - Ну что, операционную посмотрим? – предложил доктор Шафит.
Перешли: чистота, порядок и освященные инструменты – обязательно железные. На окне, впрочем, стоит горелка-«огнемет» – из тех, которые пламя на метр вперед дают.
- Моэли тоже имеют юмор, - реб Шая откладывает горелку. - Но с этим мы сниматься не будем. А будем, наверное, с этим.
Доктор достал фоторезак.
- Есть еще моток суровых ниток, вместо кетгута. Принести?
Шутит доктор Шафит не со всеми своими пациентами. А только с теми, кто тоже имеет юмор. Кроме того, для всех предусмотрено ободряющее слово по ситуации и набор музыки – от рока и техно – с текстами на иврите. По словам реб Шаи, очень многие дети во время процесса любят играть в какой-нибудь электронный «геймбой». Выходит в точности по классику: один играет, другой работает – и оба как-то заняты.
- Вы не спрашивали, сколько у него на счету? – Реб Шая вдруг заинтересовался опытом Магомеда Абдулхабирова.
Я непроизвольно скосился на операционный стол. На момент почудилось, что его боковые плоскости испещрены звездочками; вроде тех, что рисовали летчики, писавшие на свой счет срезанных «мессеров» - только шестиконечные. После горелки, резака и суровых ниток можно ждать всего.
– Как, он не считает? А у меня все учтено.
Доктор на этот раз поступил скучно: извлек карманный компьютер и стал колоть его пластмассовым стилом.
- С сегодняшним - две тысячи двести двадцать девять! - огласил реб Шая результаты своей восьмилетней трудовой деятельности.
- А кто сегодняшний-то? – Тут я испугался всерьез. Однако доктор Шафит нашел успокоительное слово и для этой ситуации:
- От меня пациент ушел за двадцать минут до вашего прихода. Не Лоран, нет...
КОРОЧЕ - НА ПОТОК
В общем, с тем журналистом-французом, который президента рассердил, разобраться есть кому. С потоком остальных радикалов, судя по нынешним делам в Чечне, будет сложнее. При этом у Магомеда и у реб Шаи и так работы невпроворот: последний иногда за сутки по 14 операций делает. А те, кто с лазером, ультразвуком и прочим мотором, как выяснилось, недостойны даже приблизиться к процессу, обозначенному президентом.
Однако Владимир Путин уже свое слово сказал. Значит, пора государству подключаться. «Закон об обрезании (циркумцизии)» следует написать. Федеральную программу разработать. А под нее - отдельную статью в бюджете РФ завести, лоббировать ее приоритетное финансирование, принимать в трех чтениях. И, что важнее всего – всячески оберегать ее от секвестра.
Все это будет идти долго, не сказать - болезненно. Но что уже хорошо: доктор Абдулхабиров и доктор Шафит, узнав друг о друге от корреспондента «МН», выразили обоюдное желание познакомиться. Может быть, в скором времени эти достойные люди встретятся, обменяются излюбленными секретами мастерства. А там - не исключено - и для проблемы, столь остро поставленной Владимиром Путиным, решение появится.
Профессионалы же.
|
|
| |
| Article Rating | Average Score: 0
Голосов: 0
| |
|
Re: Точим наш кинжал (Всего: 0)
от Anonymous - Tuesday, December 02 @ 07:49:36 MSK | | http://obrezaniye.narod.ru |
|
|
Re: Точим наш кинжал (Всего: 0)
от Anonymous - Tuesday, December 02 @ 07:55:17 MSK | | -
http://obrezaniye.narod.ru |
|
|
|
Главное меню
Опрос
