Еврейская кухня
Евреи всех стран, объединяйтесь!
Добро пожаловать на сайт Jewniverse - Yiddish Shteytl
    Поиск   искать в  

 РегистрацияГлавная | Добавить новость | Ваш профиль | Разделы | Наш Самиздат | Уроки идиш | Старый форум | Новый форум | Кулинария | Jewniverse-Yiddish Shtetl in English | RED  

Help Jewniverse Yiddish Shtetl
Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал



OZON.ru

OZON.ru

Самая популярная новость
Сегодня новостей пока не было.

Главное меню
· Home
· Sections
· Stories Archive
· Submit News
· Surveys
· Your Account
· Zina

Поиск



Опрос
Что Вы ждете от внешней и внутренней политики России в ближайшие 4 года?

Тишину и покой
Переход к капиталистической системе планирования
Полный возврат к командно-административному плану
Жуткий синтез плана и капитала
Новый российский путь. Свой собственный
Очередную революцию
Никаких катастрофических сценариев не будет



Результаты
Опросы

Голосов 716

Новости Jewish.ru

Наша кнопка












Поиск на сайте Русский стол


Обмен баннерами


Российская газета


Еврейская музыка и песни на идиш

  
Юрий Табак. Еще раз к вопросу об уникальности Холокоста

Отправлено от Ирена - Monday, June 28 @ 00:00:00 MSD

Holocaustв свете еврейского и мирового исторического опыта

Вскоре после окончания 2-ой Мировой войны, когда тема Холокоста постепенно стала занимать важное место в ряду современных исторических и философско-теологических разработок, стали последовательно осуществляться попытки выявить комплекс причин – в их историческом, социальном, экономическом, психологическом контексте, – который сделал возможным осуществление чудовищного геноцида евреев. При соответствующем анализе исследователям приходилось обращать внимание на сравнительные характеристики Холокоста, предшествующих и последующих фактов расовой элиминации, которые рассматривались в качестве "геноцидов". В результате уже на протяжении многих лет ведутся споры на предмет того, можно ли рассматривать Холокост – целенаправленное уничтожение еврейского народа во время 2-ой мировой войны – как явление уникальное, выходящее за традиционные рамки феномена, известного под названием "геноцид", либо же Холокост вполне вписывается в ряд прочих известных истории геноцидов. Наиболее развернутая и продуктивная дискуссия по этому вопросу, получившая название Historikerstreit, развернулась среди немецких историков в середине 80-х годов прошлого века и сыграла важную роль в дальнейших исследованиях.[1] Хотя главной темой дискуссии была собственно природа нацизма, проблематика Холокоста и Освенцима по понятным причинам заняла в ней ключевое место. В ходе дискуссии выявилось два направления, в рамках которых отстаивались противоположные тезисы.

"Националистически-консервативное направление" ("националисты"), представленное Эрнстом Нольте и его последователями, такими как Андреас Хильгрубер и Клаус Хильдебранд, отстаивало позицию, согласно которой Холокост не был уникальным явлением, а может быть сравним и помещен в один ряд с другими катастрофами XX в., такими как армянский геноцид 1915-16 гг., вьетнамская война и даже советское вторжение в Афганистан. Более того, по мнению Нольте, преступления Гитлера должны рассматриваться в качестве реакции на столь же варварские действия большевиков, которые начались более чем за два десятилетия до Освенцима. "Леволиберальное направление" ("интернационалисты") было представлено прежде всего известнейшим немецким философом Юргеном Хабермасом. Последний утверждал, что антисемитизм глубоко укоренен в германской истории и психологии немцев, откуда проистекает особая специфика Холокоста, замкнутая на нацизм и только на него.[2] Несмотря на присутствие апологетически-вненаучных элементов в позиции "национал-консерваторов", которые вызывают сомнения в их научной добросовестности и даже породили обвинения их в "наукообразном" обосновании нацизма и придании "респектабельности" идее ревизионизма Холокоста[3], объективно поднятые в дискуссии темы и аргументы, выдвинутые обеими сторонами, несомненно придали значительный импульс последующим научным исследованиям и внесли в важный вклад в разработку вопроса об уникальности Холокоста.[4] Этапной работой здесь, в частности, стала книга американского историка Чарльза Майера "Непреодолимое прошлое"[5], который сформулировал три главных содержательных характеристики Холокоста, выявленных в ходе дискуссии и ставших предметом спора сторон: singularity (единичность), comparability (сопоставимость), identity (идентичность)[6]. По сути дела именно характеристика "единичности" (уникальности, неповторимости) и стала камнем преткновения в позднейшей дискуссии. Не случайно крупнейший ученый в области проф. Стивен Кац из Корнельского университета, отстаивающий идею "уникальности" Холокоста, назвал свою программную статью "Holocaust: singularity of"[7].

Прежде чем перейти непосредственно к заявленной теме, необходимо отметить, что она является крайне деликатной. "Болевой центр" этой темы состоит в том, что при ее рассмотрении сталкиваются, как точно определил Поль Завадски, язык памяти и свидетельств и язык академический[8]. Расcмотренный изнутри еврейства, опыт Холокоста является абсолютной трагедией, поскольку всякое страдание – это Твое собственное страдание и оно абсолютизируется, делается уникальным и формирует идентичность еврейства: "Если я снимаю... 'кепку социолога', чтобы остаться только евреем, семья которого была уничтожена во время войны, то ни о каком релятивизме не может быть и речи. Никакого сравнения не может быть, потому что в моей жизни, в истории моей семьи или в моей еврейской идентификации, Шоа является уникальным событием....Внутренняя логика идентификационного процесса толкает в сторону подчеркивания уникальности"[9]. Не случайно всякое иное употребление слова Холокост (или Шоа, в еврейской терминологии), например во множественном числе ("холокосты") или по отношению к иному геноциду, обычно вызывает болезненную реакцию. Так, Завадски приводит примеры, когда решительные протесты еврейской общественности вызвали сравнение этнических чисток в Югославии с Холокостом, сравнение Милошевича с Гитлером, а также расширенное толкование обвинения по делу Клауса Барбье на процессе 1987 г. во Франции как "преступлений против человечества", когда геноцид евреев рассматривался только в качестве одного из преступлений, а не в качестве уникального преступления[10]. Сюда же можно добавить недавние споры по поводу изъятия самовольно поставленных католических крестов в Освенциме, когда дискутировался вопрос, следует ли Освенцим рассматривать исключительно в качестве места и символа еврейских страданий, хотя он и стал местом гибели сотен тысяч поляков и людей других национальностей[11]. И разумеется, еще большее возмущение еврейской общины вызвал недавний случай в Англии, когда известный реформистский раввин и писатель Дан Кон-Шербок, отстаивающий гуманное отношение к животным, сравнил современные вагоны для перевозки скота в Англии с вагонами, в которых евреев отправляли в Освенцим, и употребил выражение "Холокост животных"[12].

Всякая генерализация страданий евреев опять же нередко приводит к размыванию конкретного субъекта Холокоста: на месте евреев может оказаться каждый, дело вообще не в евреях и не в нацизме, а в "человечестве" и его проблемах вообще. Как писал Пинхас Агмон: "Холокост не является ни специфически еврейской проблемой, ни событием только еврейской истории"[13]. В такой постановке "Холокост" порой вообще теряет свое специфическое содержание и становится обобщенной характеристикой всякого геноцида. Так, даже Марек Эдельман, единственный из выживших руководителей восстания в Варшавском гетто, с готовностью сопоставляет события тех лет с гораздо более ограниченным масштабом событий в Югославии: "Мы можем стыдиться... геноцида, который имеет место сегодня в Югославии... Это – победа Гитлера, которую он одерживает с того света. Диктатура одна и та же, независимо от того, одета ли она в коммунистическую или фашистскую одежду".[14] Логическим развитием деконкретизации Холокоста является лишение его даже признаков собственно геноцида, когда "Холокост" трансформируется в самую общую модель угнетения и социальной несправедливости. Немецкий драматург Петер Вайс, написав пьесу об Освенциме, говорит: "Слово "еврей" в пьесе не используется... Я отождествляю себя с евреями не больше, чем с вьетнамцами или южноафриканскими черными. Я просто отождествляю себя с угнетенными всего мира".[15] Иначе говоря, всякий компаративизм, вторгаясь в область индивидуальной и коллективной памяти евреев, неизбежно релятивизирует пафос исключительности еврейских страданий. Такое положение нередко вызывает понятную болезненную реакцию в еврейской среде.[16]

С другой стороны, Холокост – явление историческое и социальное, и как таковое, естественно претендует на анализ в более широком контексте, чем только на уровне памяти и свидетельств еврейского народа – в частности, на академическом уровне. Сама необходимость изучения Холокоста как исторического явления столь же неизбежно заставляет оперировать академическим языком, а логика исторического исследования толкает в сторону компаративизма. "Можно также защищать идею, что компаративизм является основой познания... Компаративизм находится в центре социальных наук в той мере, в которой они пользуются моделями."[17] Не случайно Стивен Кац, доказывая уникальность Холокоста на академическом уровне, обращается к широкому историческому контексту и в качестве основного инструмента выбирает компаративистику[18]. Но здесь же обнаруживается, что уже сам выбор компаративистики в качестве инструмента академического исследования подрывает в конечном итоге идею "уникальности" Холокоста, в ее общественно-этической значимости. Ведь содержание исторического урока Холокоста давно уже вышло за рамки факта геноцида евреев, и рассматривается как модель всякого геноцида. – не случайно в ряде стран именно изучение Холокоста введено в школьную программу в качестве попытки на образовательном уровне преодолеть расистские и шовинистические предрассудки и воспитывать национальную и религиозную терпимость. Основной вывод из урока Холокоста гласит: "Это (т.е. Холокост) не должно повториться!". Однако если Холокост "уникален", т.е. единичен, неповторим, то приходится оговариваться, в какой мере Холокост может выполнять функцию модели: либо Холокост уникален и "уроком" не может являться по определению, либо это "урок", но тогда он в известной мере сравним с другими событиями прошлого и современности. В итоге остается либо переформулировать идею "уникальности", либо вообще отказаться от нее.

Таким образом, в известной степени провокативна уже сама постановка проблемы "уникальности" Холокоста на академическом уровне. Но и разработка этой проблемы ведет к определенным логическим несообразностям. Да, рассуждает один из авторов, "впечатляющая ученость Каца по-существу не оставляет сомнений в том, что вопрос об уникальности Холокоста решен раз и навсегда. Но без ответа остается еще один, более существенный вопрос 'Ну и что?' (So what?)" [19]. В самом деле, какие выводы следуют из признания Холокоста "уникальным"? Кац сформулировал ответ в своей книге: "Холокост высвечивает (illuminates) нацизм, а не наоборот"[20]. На первый взгляд, ответ убедителен: исследованием Холокоста вскрывается сущность такого чудовищного явления, как нацизм. Однако можно обратить внимание и на другое – Холокост оказывается непосредственно замкнут на нацизме. И тогда буквально напрашивается вопрос о том, а можно ли вообще рассматривать Холокост в качестве самостоятельного явления вне обсуждения сущности нацизма? В несколько иной форме такой вопрос и был задан Кацу, поставив его в тупик: "Но, профессор Кац, что, если человека не интересует нацизм?"[21]

С учетом всего вышесказанного мы все же возьмем на себя смелость высказать некоторые соображения на предмет уникальности Холокоста строго в рамках академического подхода. Дополнительно подчеркнем, что такой подход сопряжен с отказом от использования любых теологических моделей Холокоста. Признавая духовную насыщенность ряда таких моделей и их значимость для рецепции общественным сознанием, нельзя не учитывать, что все они абсолютно неверифицируемы с точки зрения методологических подходов современных гуманитарных наук, и как таковые, не могут являться инструментами академического исследования.

Итак, один из общепризнанных тезисов современной академической науки, занимающейся исследованиями Холокоста, состоит в том, что трагедия евреев несет в себе общие признаки других геноцидов, но и обладает такими характеристиками, который делает делают этот геноцид не просто особенным, а все же именно уникальным, исключительным, единственным в своем роде. В принципе, с подобным подходом к Холокосту можно согласиться. Однако мы взяли бы на себя смелость подвергнуть сомнениям правильность традиционного выбора тех характеристик, которые объявляются определяющими для дефиниции Холокоста как уникального явления и предложить другой набор соответствующих характеристик. Благодаря этому, как нам видится, указанные выше логические несообразности исчезают, и в известном смысле также указанное выше противоречие между общественно-социальной значимостью Холокоста и признанием его "уникальности" в академическом смысле снимается.

В компаративистских исследованиях Холокост неизбежно сравнивается с известными историческими геноцидами, или явлениями, близкими к геноциду. Так, Стивен Кац, которому, несомненно, принадлежит ведущая роль в таких исследованиях, сравнивает геноцид евреев со средневековыми процессами над ведьмами, геноцидом индейцев и негров в Америке, а также с другими нацистскими геноцидами - цыган, гомосексуалистов и различных европейских этнических групп[22]. Причем Кац настаивает, что анализ может проводиться в чисто количественных, т.е. объективных оценках.

В итоге такого анализа в качестве трех основных характеристик Холокоста, определяющих его "уникальность", обычно указываются следующие, отвечающие на вопросы "как", "что" и "почему":

1. Объект и цель. В отличие от всех прочих геноцидов целью нацистов было тотальное уничтожение еврейского народа как этноса.

2. Масштаб. За четыре года было уничтожено 6 млн. евреев – третья часть всего еврейского народа. Геноцида такого масштаба человечество не знало.

3. Средства. Впервые в истории было осуществлено массовое уничтожение евреев индустриальными средствами, с привлечением современных технологий.

Эти характеристики в своей совокупности, как считает ряд авторов, и определяют уникальность Холокоста. Но беспристрастное исследование приводимых сравнительных выкладок, с нашей точки зрения, не является убедительным подтверждением тезиса об "уникальности" Холокоста.

Итак, рассмотрим последовательно все три аргумента:

а) Объект и цель Холокоста. По словам проф. Каца, "Холокост феноменологически уникален в силу того факта, что никогда ранее не ставилась задача, как дело намеренного принципа и актуализированной политики, физического уничтожения каждого мужчины, женщины и ребенка, принадлежащих к определенному народу".[23] Если через усложненную словесную ткань добраться до сути этого утверждения, то она состоит в следующем: до нацистов, которые стремились сделать мир Judenrein, никогда никто не собирался сознательно уничтожать целиком какой-либо народ. Утверждение кажется сомнительным. С глубокой древности существовала практика полной элиминации национальных групп, в частности, в ходе завоевательных войн и межплеменных столкновений. Эта задача решалась разными путями: например, насильственной ассимиляцией, но также и полным уничтожением такой группы – что нашло отражение уже в древних библейских повествованиях, в частности, в рассказах о завоевании Ханаана (Ис. Нав 6:20; 7:9; 10:39–40). Уже в наше время в межплеменных столкновениях вырезается поголовно та или иная национальная группа, как например в Бурунди, когда в середине девяностых годов ХХ в. до полумиллиона представителей народности тутси было вырезано в ходе геноцида. Очевиден тот факт, что в любых межнациональных столкновениях убивают именно за принадлежность к народу, участвующему в таком столкновении. Поэтому известное высказывание Эли Визеля, что, в отличие от представителей других народов или социальных групп, "евреев убивали только за то, что они евреи", по сути дела, ничего не объясняет. Более того, если принять тезис о том, что агрессивность являлась определяющим фактором самого развития человечества, то тем более нацизм является лишь эпизодом в истории человечества, как непрерывной цепи геноцидов[24].

Другое важное обстоятельство, на которое нередко ссылаются защитники "уникальности Холокоста" – что политика нацистов, направленная на физическое уничтожение всех евреев, по сути не имела рациональной основы, в отличие от других геноцидов, обуславливавшихся военными, геополитическими, этническими факторами. В целом ряде работ последовательно опровергаются социально-экономические, психологические, исторические корни германского антисемитизма, и Холокосту придается мистико-религиозная окраска попытки убийства избранного народа, а в его лице единого Бога. Сама по себе такая точка зрения вполне имеет право на существование, если бы не одно серьезное "но": современным историкам приходится спорить о фактах, явно не укладывающихся в концепцию слепого безрассудного тотального убийства евреев на религиозной почве. Хорошо известно, например, что когда в дело вступали большие деньги, они перебивали страсть нацистов к убийству. Достаточно большое число состоятельных евреев смогло вырваться из нацистской Германии до начала войны. Когда в конце войны часть нацистской верхушки активно искала контактов с западными союзниками на предмет собственного спасения, то евреи опять же благополучно стали предметом торга и весь религиозный пыл отходил на второй план: когда Геринга соратники по партии призвали к ответу за многомиллионные взятки, благодаря которым была освобождена из концлагеря богатая еврейская семья Бернхаймера и обвинили в связях с евреями, в присутствии Гитлера он произнес свою знаменитую и вполне циничную фразу: Wer Jude ist, bestimme nur ich! ("Кто есть еврей, определяю только я!")[25] Оживленную полемику вызвала диссертация американца Брайана Ригга: ее автор приводит многочисленные сведения о том, что немало людей, подпадавших под нацистские законы о еврейском происхождении, служило в армии нацистской Германии, причем некоторые из них занимали высокие посты. И хотя такого рода факты были известны высшему командованию вермахта, в силу разных причин они скрывались.[26] Наконец, можно вспомнить и поразительный случай участия 350 финских евреев-офицеров в войне с СССР в составе финской армии – союзницы Гитлера, когда трое офицеров-евреев были награждены Железным крестом, и с нацистской стороны фронта действовала военно-полевая синагога (!)[27] Все эти факты, хотя никак не преуменьшают чудовищность нацистского режима, все же никак не делают картину столь однозначно-иррациональной.

б) Масштаб Холокоста. Число евреев – жертв нацизма действительно поражает. Хотя точное число погибших до сих пор является предметом дискуссий, в исторической науке утвердилась цифра, близкая к 6 млн. человек, т.е. число погибшиx составляет треть всего еврейского населения в мире и от половины до двух третей половины европейского еврейства.[28] Однако в исторической ретроспективе можно обнаружить события, вполне сопоставимые с Холокостом по масштабу жертв. Так, сам проф. Кац приводит цифры, согласно которым по в процессе колонизации Северной Америки к середине XVI в. из 80-112 млн. американских индейцев, погибло 7/8, т.е. от 70 до 88 млн. Кац признает: "Если только цифры конституируют уникальность, то еврейский опыт при Гитлере не был уникальным"[29]. При этом выдвигается любопытная концепция, что дескать, в основном индейцы погибли от эпидемий, а уничтоженных в результате прямого насилия было не так много. Но вряд ли этот аргумент можно признать справедливым: эпидемии сопутствовали процессу колонизации, и судьба индейцев никого не интересовала – иначе говоря, за их смерть колонизаторы несли прямую ответственность. Так и во время депортации кавказских народов при Сталине огромное количество умерло от сопутствующих лишений и голода. Если следовать логике Каца, то в число "уничтоженных в результате прямого насилия" евреев не следует включать тех, кто умер от голода и невыносимых условий в гетто и концентрационных лагерях.

Сходен с Холокостом по масштабам и геноцид армян, считающийся первым геноцидом ХХ в. По данным Британской энциклопедии, с 1915 по 1923 г. погибло по разным оценкам от 600 тыс. до 1 млн. 250 тыс. армян, т.е. от одной трети до почти 3/4 всего армянского населения оттоманской империи, составлявшей к 1915 г. 1 млн. 750 тыс. чел.[30] Оценки числа жертв среди цыган в период нацизма колеблются от 250 тыс. до полумиллиона человек[31], а такой солидный источник, как французская энциклопедия "Универсалис", считает цифру в полмиллиона самой скромной.[32] В этом случае речь может идти о гибели до половины цыганского населения Европы.[33]

Более того, собственно в еврейской истории имели место события, по масштабу жертв вполне приближающиеся к Холокосту. К сожалению, любые цифры, относящиеся к погромам средневековья и раннего Нового времени, в частности, периоду хмельничины и последовавшим за этим русско-польской и польско-шведской войнам, крайне приблизительны, как и общие демографические данные периода средневековья. Тем не менее, принято считать, что к 1648 г. еврейское население Польши – самой большой еврейской общины мира – составляло ок. 300 тыс. человек[34]. Цифры погибших за десятилетие хмельничины (1648-58) в различных источниках чрезвычайно разнятся: еврейские хроники говорят о 180 тыс. и даже о 600 тыс. евреев[35]; по мнению Греца, было убито более четверти миллиона польских евреев.[36] Ряд современных историков предпочитает гораздо более скромные цифры – 40–50 тыс. погибших, что составляло 20-25% еврейского населения Речи Посполитой, что тоже немало[37]). Но другие историки все же склонны считать более достоверной цифру в 100 тыс. человек[38] – в этом случае речь может идти о трети погибших из общего числа польских евреев.

Таким образом, и в новой истории, и в истории евреев можно обнаружить примеры геноцидов, по масштабу сравнимых с Холокостом. Безусловно, геноцид евреев имеет особые черты, отличающие его от других геноцидов, на что указывают многие ученые. Но и в любом другом геноциде можно найти специфические черты. Так, проф. Кац полагает, что нацистский геноцид цыган во время 2-ой мировой войны, хотя и близкий по ряду характеристик еврейскому геноциду, отличался от него: он имел не только этническую подоплеку, но и был направлен против цыган, как группы с антисоциальным поведением[39]. Однако подобный аргумент точно также доказывает, что геноцид цыган имел особый характер в сравнении с иными геноцидами, в т. ч. и с Холокостом. Тем более, цыгане – это единственный народ, который подвергался массовой стерилизации нацистами, что тоже можно рассматривать в качестве неповторимой черты. Так что если "уникальность" Холокоста определяется исходя из его особых, единственных в своем роде черт, то и всякий другой геноцид можно тогда определять как имеющий "уникальный" характер. Очевидно, что в этом случае выхолащивается смысл употребления столь сильного понятия, как "уникальность" (означающего неповторимость явления в целом, а него отдельных черт) применительно к Холокосту – гораздо более оправданным представляется здесь использование более подходящего "особенность".

в) "Технологичность" еврейского геноцида. Такая характеристика может определяться только конкретными историческими условиями: "Холокост зародился и был осуществлен в современном рационалистическом обществе, на высоком уровне развития цивилизации и культуры и пике достижений человеческой культуры. В опыте Холокоста заключена исключительно важная информация о том обществе, членами которого мы являемся".[40] Но вспомним, в битве при Ипре, весной 1915 г., Германия впервые применила химическое оружие и англо-французские войска понесли тяжелые потери. Можно ли говорить, что в данном случае, для начала XX в., оружие уничтожения было менее технологичным, чем газовые камеры? Разумеется, отличие здесь заключается в том, что в одном случае уничтожали на поле боя противника, а в другом – беззащитных людей. Но ведь и там, и тут "технологически" уничтожали людей, причем в битве при Ипре впервые примененное оружие массового уничтожения тоже сделало противника беззащитным. А ведь и в настоящее время продолжает обсуждаться идея создания нейтронного и генетического оружия, которое убивает огромное количество людей, при минимуме других разрушений. Давайте на секунду представим, что это оружие (не дай Бог) будет когда-нибудь применено? И "технологичность" убийства будет признана еще более высокой, чем в период нацизма. В итоге, на поверку, этот критерий также оказывается вполне искусственным.

Итак, каждый из аргументов по отдельности оказывается не слишком убедительным. Поэтому в качестве доказательства говорят об уникальности перечисленных факторов Холокоста в их совокупности (когда, по словам Каца, факторы "как" и "что" уравновешиваются фактором "почему"[41]). В некоторой степени такой подход справедлив, поскольку создает более объемное видение, но все же речь здесь может идти скорее о поражающих воображение злодеяниях нацистов, еще более грандиозных, чем даже самые чудовищные геноциды, чем о радикальном отличии Холокоста от прочих геноцидов. Любая же попытка усилить элемент "уникальности" за счет привлечения дополнительных частных характеристик, как например, это делает Эберхард Йекель: "никогда прежде государство не принимало решения и не объявляло властью законно избранного правителя, что оно уничтожит определенную группу людей…"[42] лишь приводит к обратному результату, ибо, как уже указывалось выше, любой геноцид имеет неповторимые частные характеристики.

Но тем не менее, мы убеждены, что Холокост имеет особое и действительно уникальное, в полном смысле этого слова, значение в мировой истории. Только характеристики этой уникальности следует искать в иных обстоятельствах – которые уже не являются категориями цели, инструментария и масштабности. Подробный анализ этих характеристик заслуживает отдельного исследования, поэтому лишь кратко сформулируем их:

1. Холокост стал завершающим явлением, апофеозом, логическим завершением последовательного ряда гонений и катастроф в течение всей истории еврейского народа. Ни один другой народ не знал подобных непрекращающихся гонений на протяжении почти 2 тыс. лет. Иными словами, все прочие, не-еврейские, геноциды носили обособленный характер, в отличие от Холокоста, как явления преемственного.

2. Геноцид еврейского народа осуществлен цивилизацией, в известной мере возросшей на еврейских этических и религиозных ценностях и в той или иной мере признававшей эти ценности за свои собственные ("иудейско-христианской цивилизацией", по традиционному определению). Иными словами, налицо факт саморазрушения основ цивилизации. И здесь в качестве разрушителя предстает не столько сам гитлеровский рейх с его расистской-полуязыческой-полухристианской религиозной идеологией (в конце концов, гитлеровская Германия никогда не отказывалась от своей христианской идентичности, пусть и особого, "арийского", толка), сколько христианский мир в целом, многовековой антииудаизм которого в значительной мере способствовал зарождению нацизма. Все иные геноциды в истории не носили подобного саморазрушительного для цивилизации характера.

3. Холокост в немалой степени перевернул сознание цивилизации и определил ее дальнейший путь развития, на котором преследование по расовым и религиозным признакам объявляется недопустимым. При всей сложной и подчас трагической картине современного мира нетерпимость цивилизованных государств к проявлениям шовинизма и расизма во многом была обусловлена осмыслением итогов Холокоста.

Таким образом, уникальность феномена Холокоста определяется не характерными чертами гитлеровского геноцида как такового, а местом и ролью Холокоста в мировом историческом и духовном процессе.

Ссылки:

[1] Материалы дискуссии см. в: "Historiker-Streit", Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung. Münich, 1986. История дискуссии и ее ход подробно изложена в монографии: Jurgen Manemann, "Weil es nicht nur Geschichte ist", Münster; Hamburg; LIT, 1995, S. 66–114.

[2] Именно этой линии решительно следует в наши дни Дэниэль Гольдхаген, автор нашумевшей и вызвавшей оживленную дискуссию книги "Добровольные палачи Гитлера"., который видит ненависть к евреям "неотъемлемой частью" (integral) германской культуры. См. D. J. Goldhagen, Hitler's Willing Executionaries. N.-Y., 1997., p. 55.

[3] Так, Нольте выводит антиеврейское содержание нацистской политики в т.ч. и из опасности, которую евреи якобы могли представлять для Третьего Рейха. В качестве свидетельства такой опасности он приводит известное заявление Хаима Вейцмана 1939 г., в котором тот говорит, что в случае начала войны в Европе, еврейство будет на сторон Англии. См. The Jewish Legacy and the German Conscience (ed. M. Rischin and Raphael Asher), Berkley, 1991. pp. 311–312.

[4] Manenann, op. cit., S. 114–122.

[5] Maier Ch. S., The Unmasterable Past. History, Holocaust and German National Identity, Cambridge/ Mass., 1988.

[6] Ibid, p. 10-11.

[7] Steven Katz, "Holocaust: Singularity of". Encyclopedia Judaica, Year Book 1990–91, electronic edition, Judaica Multimedia, Israel, 1997.

[8] Поль Завадски. Уникальность или универсальность. Споры вокруг Шоа. В сб. Тень Холокоста, М., 1998. , с. 25–26.

[9] Ibid.

[10] Ibid.

[11] См. Statement of the National Polish American-Jewish American Council (NPAJAC)on the Recent Placement of Crosses at the Auschwitz I Death Camp in Poland. Aug. 5, 1998. См. архив на сайте NPAJAC (www.npajac.org).

[12] Из личного сообщения Д. Кон-Шербока.

[13] Пинхас Агмон. Холокост, его роль во Второй мировой войне и в русской истории. Материалы Седьмой Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. Часть I. М., Сэфер, 2000, с. 236.

[14] Марек Эдельман. "Европейскую цивилизацию в XX в. разрушила привычка к убийству людей". Уроки Холокоста и современная Россия. М., 1995. с. 53

[15] Цит. по Stephen J. Whitefeld. Jewish History and the Torment of Totalitarianism, Judaism, vol. 36, n. 3, 1987, p. 312–313.

[16] См., например недавнюю статью Нехамы-Сары Шварц "О подлинной истории и историческом мифотворчестве". Еврейское слово, № 32 (155), 2003, с. 5.

[17] Завадски, op. cit., с. 27.

[18] Незаконченный многотомный основной труд С. Каца носит название "Холокост в историческом контексте" (The Holocaust in Historical Context).

[19] Michael Goldberg. Why should Jews survive? N.-Y, Oxford, 1995, p. 47.

[20] Steven T. Katz, The Holocaust in Historical Context, vol. I: The Holocaust and Mass Death before the Modern Age. N.-Y and Oxford, 1994, p. 3.

[21] Goldberg, ibid.

[22] Steven Katz, "Holocaust: Singularity of", op. cit.

[23] Katz, The Holocaust in Historical Context, vol. I, p. 28.

[24] Антропологические исследования последних десятилетий приводят ряд исследователей к выводу, что кроманьонец, предок современного человека, и неандерталец были "два различных биологических вида, произошедших от разных ветвей древних гоминидов", и кроманьонцы уничтожили гораздо более развитых неандертальцев: "дарвиновская биологическая прямолинейность оказалась разбитой. Венец творения, гомо сапиенс, овладел планетой путем агрессии и войны". Э. Гусейнов "Как погибло первое человечество", Известия от 11 октября 2003 г., с. 6.

[25] В. Попов. Бурьян забвения. Еврейское слово, № 35, 2003 г., с. 4. Считается, что впервые формулу "Кто еврей - решаю я!" употребил известный в начале двадцатого века венский бургомистр Карл Люгер. Е. Беркович. Заметки по еврейской истории, М., 2000, с.30.

[26] См. Евреи в нацистской Армии, Лехаим. № 56, декабрь 1996 г. с. 33-34. Хотя в прессе и Интернете появились материалы, авторы которых подвергли резкой критике исследование Бригга, сколь-нибудь убедительных аргументов, опровергающих приведенные им факты, мне обнаружить не удалось.

[27] Жестокий выбор финских евреев. Дайджест-Е, №8, Харьков, 2000, с.3.

[28] Краткая Еврейская энциклопедия (КЕЭ), т. 2, Иерусалим, 1982, кол. 312-315. Здесь и далее приводятся данные, взятые из авторитетных широкоизвестных источников. Обсуждение достоверности этих цифр не входит в нашу задачу.

[29] Katz, "Holocaust: Singularity of".

[30] Encyclopedia Britannica 2001 Deluxe edition CD-ROM, "Armenia", "Armenian massacres".

[31] Н.Деметер, Н. Бессонов, Н. Кутенков. История цыган, Воронеж, 2000, с. 215.

[32] Encyclopaedia Universalis CD-ROM edition, 1999, "Rom".

[33] Депортация цыган (http://school.ort.spb.ru/library/torah/shoa/sweden/sweden038.htm).

[34] Еврейская Энциклопедия (ЕЭ), Спб 1906-1913, т. XI, кол. 527; КЕЭ , т. 2, кол. 309; Haim Hillel Ben-Sasson. Jewish History of Poland: INTERNAL JEWISH LIFE. http://www.heritagefilms.com/POLAND.html

[35] ЕЭ, т. XII, кол. 722.

[36] H. Graetz, History of the Jews, vol.V, p.15. Illinois, 2002.

[37] КЕЭ, т. 9, кол. 855; Bernard D. Weinryb, The Hebrew Chronicles on Bohdan Khmel'nyts'kyi and the Cossack-Polish War, Journal of the Harvard Ukrainian Research Institute, 1(2) June 1977, pp. 153-177. Вейнриб принимает цифру еврейского населения Речи Посполитой в 200 тыс. чел.

[38] КЕЭ, т.6, кол. 629; М. Гилберт "Атлас по истории еврейского народа", Библиотека-Алия, Иерусалим, 1993, с. 84.

[39] Katz, "Holocaust: Singularity of".

[40] Пинхас Агмон, с. 235

[41] Katz, "Holocaust: Singularity of".

[42] "Historiker-Streit", Die Dokumentation der Kontroverse…S. 118.

Заметки №43

 
Повествующие Линки
· Больше про Holocaust
· Новость от Irena


Самая читаемая статья: Holocaust:
Предательство Оскара Шиндлера


Article Rating
Average Score: 0
Голосов: 1


Please take a second and vote for this article:

Excellent
Very Good
Good
Regular
Bad



опции

 Напечатать текущую страницу  Напечатать текущую страницу

 Отправить статью другу  Отправить статью другу




jewniverse © 2001 by jewniverse team.


Web site engine code is Copyright © 2003 by PHP-Nuke. All Rights Reserved. PHP-Nuke is Free Software released under the GNU/GPL license.
Время генерации страницы: 0.067 секунд