Музыкальный киоск
Евреи всех стран, объединяйтесь!
Добро пожаловать на сайт Jewniverse - Yiddish Shteytl
    Поиск   искать в  

 РегистрацияГлавная | Добавить новость | Ваш профиль | Разделы | Наш Самиздат | Уроки идиш | Старый форум | Новый форум | Кулинария | Jewniverse-Yiddish Shtetl in English | RED  

Help Jewniverse Yiddish Shtetl
Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал



OZON.ru

OZON.ru

Самая популярная новость
Сегодня новостей пока не было.

Главное меню
· Home
· Sections
· Stories Archive
· Submit News
· Surveys
· Your Account
· Zina

Поиск



Опрос
Что Вы ждете от внешней и внутренней политики России в ближайшие 4 года?

Тишину и покой
Переход к капиталистической системе планирования
Полный возврат к командно-административному плану
Жуткий синтез плана и капитала
Новый российский путь. Свой собственный
Очередную революцию
Никаких катастрофических сценариев не будет



Результаты
Опросы

Голосов 716

Новости Jewish.ru

Наша кнопка












Поиск на сайте Русский стол


Обмен баннерами


Российская газета


Еврейская музыка и песни на идиш

  
Елена ВЛАДИМИРОВА. БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА ДЖЕНТЛЬМЕНА УДАЧИ.

Отправлено от Anonymous - Friday, October 22 @ 00:00:00 MSD

Arts & artistsЕго популярность была поистине фантастической. Савелия Крамарова называли самым смешным лицом советского кино. Стоило ему просто молча появиться на экране, и в зале сразу же возникал смех. Казалось, что и жизнь у этого веселого, бесшабашного человека наверняка легкая и безоблачная. На самом же деле, судьба была к нему на едкость сурова и немилосердна. С самого рождения, словно проверяя его на прочность, она уготовила ему множество испытаний.

Будущий актер родился в семье известного московского адвоката Виктора Савельевича Крамарова 13 октября 1937 года. Как сказал поэт, «времена не выбирают, в них живут и умирают». На долю Виктора Савельевича выпало жуткое время. Он был человеком добрым, одержимым своим делом и желанием помочь людям, а с таким качествами тогда было совсем непросто. Молодой адвокат увлеченно писал научную работу на тему суда шариата в Чечне, и чем больше он изучал документов, тем острее чувствовал несправедливость существующей власти. Ему по-дружески советовали забросить свои изыскания и заняться чем-нибудь более безопасным, он же упрямо шел дальше. А затем по долгу службы ему пришлось участвовать в инсценированных НКВД процессах. Он был очень хорошим и добросовестным адвокатом. Это-то его и сгубило. Он находил столь веские аргументы в защиту обвиняемых, что вскоре сам оказался на скамье подсудимых.

Виктора Крамарова арестовали как участника контрреволюционной меньшевистско-эсеровской организации, ибо его работу расценили, ни больше ни меньше, как антисоветскую агитацию. Приговор по тем временам был достаточно мягким. Виктора Савельевича не расстреляли, а всего лишь отправили на восемь лет на лесоповал в Усвитлаг. Его единственному сыну Савелию в это время едва исполнился год. Став взрослым, он как-то признался, что не может вспомнить лицо отца. В памяти остался только прощальный поцелуй. Дома фотографии Виктора Савельевича не сохранились, так как мама, испугавшись повторного обыска, все их уничтожила.

Маленький Савелий остался вместе с матерью, Басей Соломоновной, в коммуналке, где они занимали маленькую комнатушку. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ей пришлось устроиться внештатно машинисткой и копировальщицей. Получала она за свою работу копейки, но страх потерять даже эти крохи заставил ее оформить развод с любимым мужем, оказавшимся «врагом народа». На всю жизнь запомнил Савелий, как после этого мама горько и безутешно рыдала. После ареста мужа она вообще сильно изменилась — стала замкнутой, какой-то испуганной и совершенно перестала улыбаться. Переживания, в конце концов, добили ее. Она умерла совсем молодой. И вот что удивительно — в день ее смерти неожиданно в горшке завял цветок, который она когда-то посадила.

В неполных шестнадцать лет Савелий остался сиротой, абсолютно без средств к существованию. Наверное, мальчишка не выдержал бы. Но тут судьба сжалилась над ним. Спасла родня. Мамины братья, сами люди небогатые, составили график, и Савелий по очереди ходил к ним обедать. Не бросил его в беде и брат отца, живущий во Львове. Ежемесячно он присылал племяннику хотя бы немного денег. К тому же в комнату пришлось пустить жильца. У него было необычное занятие — он выращивал собак и варил для них ежедневно какое-то жуткое, вонючее варево. Конечно, постоялец платил сущие гроши, но и они были весьма кстати. Чувство голода не покидало Савелия никогда. С одеждой тоже были сложности — он все время ходил в обносках. Даже на премьеру своего первого полнометражного фильма пришел в пальто, подаренном ему другом. В довершение всех бед выяснилось, что он болен туберкулезом. Дело казалось безнадежным. Но ему все-таки повезло. Нашелся врач, который вылечил его. Савелий Крамаров никогда не забывал добро. Много лет спустя знаменитый актер разыскал старого доктора в Израиле, в городе Хайфе, и пришел к нему с огромным букетом цветов и бутылкой коньяка.

Стать актером Савелию хотелось с детства, но его не брали даже в школьный драмкружок. Считали, что ученика с такой физиономией нельзя выпускать на сцену. К тому же над ним висело клеймо сына «врага народа», и после школы он решил не искушать судьбу и подал документы в тихий Лесотехнический институт. Там при хроническом недоборе юношей не особенно тщательно проверяли анкеты. Его приняли. Но наступила хрущевская «оттепель», и Савелий, бросив Лесотехнический, смог осуществить свою мечту — поступил учиться на артиста, в ГИТИС. Он стал посещать студию «Первые шаги» при ЦДРИ, где сыграл свои первые комические роли. Сыграл блистательно, и его скоро заметили. Он стал выступать в Театре миниатюр. Там он так смешно читал рассказ Василия Шукшина «Ванька, ты как здесь?», что им заканчивали юмористическое представление. Это — высший знак признания. Тогда же в жизни Крамарова появилось и кино. Помог случай. На военных сборах от института Савелий познакомился со студентами-вгиковцами, а с одним из них, Алексеем Салтыковым, даже подружился. Когда спустя несколько лет Салтыков совместно с Юрием Чулюкиным снимал короткометражку «Ребята с нашего двора», то на роль Васьки Ржавого пригласил Крамарова.

После фильма «Друг мой, Колька!», где он лихо сыграл хулигана Пимена, Крамаров проснулся знаменитым. Приглашения стали сыпаться на него, как из рога изобилия. Он стал звездой. В 70-е годы он сыграл свои лучшие роли — уголовника Косого в фильме «Джентльмены удачи», жадноватого Петю Тимохина в «Большой перемене», одноглазого шахматиста в «Двенадцати стульях», дьяка Феофана в комедии «Иван Васильевич меняет профессию», тракториста Егозу в «Афоне», эксцентричного ловеласа Серегу в картине «Не может быть!». А его фраза из «Неуловимых мстителей»: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят… И — тишина!» — стала народной. В год Крамаров снимался в нескольких картинах. Правда, у него было определенное амплуа — он играл хулиганов, жуликов, а то и просто дураков. Режиссеры не утруждали себя. Они знали, что одно присутствие Савелия Крамарова на экране — уже гарантия успеха. Его приглашали зачастую просто для того, чтобы он посмешил людей. А ему хотелось попробовать себя в классике, в драматических ролях, но, увы, никто не желал воспринимать его всерьез. Маска недоумка словно приросла к нему.

Он увлекся религией. Савелий никогда не афишировал своей национальности, и многие даже не догадывались, что он — еврей. Но наступил момент, когда он стал регулярно посещать синагогу. Это, естественно, не осталось незамеченным и было воспринято как вызов. Как-то ему предложили за очень приличную сумму участвовать в престижных концертах. Он решительно отказался, ибо один из концертов выпадал на субботу, а, как верующий еврей он не мог работать в Шаббат. Это тоже не прошло незамеченным. Над ним начали сгущаться тучи.

«Что он себе позволяет?!» — возмущались чиновники. Мало того, что у народа популярны дураки в крамаровском исполнении, так он еще посещает кружок индийской йоги, снимается только там, где хочет, по субботам не работает и открыто посещает синагогу! Да плюс ко всему в Израиль эмигрировал его дядя из Львова. Тот самый, что когда-то помог ему выжить. Недовольство властей росло. К середине 70-х Савелий Крамаров из одного из самых кассовых артистов превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями. Его стали снимать все меньше и меньше. Последней работой Крамарова в советском кино стал фильм «Новые приключения капитана Врунгеля». Как-то за три года у него оказалось всего 12 съемочных дней. В Госкино стали говорить, что он оглупляет образ советского человека. Его даже не пустили на Олимпийские игры в Мюнхен, где он должен был быть в группе поддержки для поднятия боевого духа наших спортсменов. Савелий понимал, что открытое исповедание иудаизма ему не простят. Ему казалось, что и творческая жизнь в СССР бесперспективна. Он решил эмигрировать.

Друзья пытались его отговорить, убедить, что нигде он не будет так популярен и любим, как на родине. Савелий своего решения не изменил. Как-то признался своему другу: «В Талмуде сказано о евреях-странниках. Наверное, и мне суждено стать одним из них». Крамаров мечтал о Голливуде. «Если я что-нибудь значу как артист, то пробьюсь и там» — убеждал он друзей.

Его долго не хотели выпускать из Советского Союза. Крамарову пришлось даже написать письмо Рейгану «как артист артисту». Наконец, его выпустили. Савелий Крамаров уехал в кепке, в которой снимался в своем любимом фильме «Друг мой, Колька!». Это был его талисман. В руках у него было всего два полупустых чемодана.

После отъезда фильмы с его участием, как это было принято в то время, хотели положить «на полку». Но это оказалось невозможно. «Запереть» пришлось бы добрую четверть самых ходовых картин, включая «Неуловимых мстителей», «Джентльменов удачи», «Иван Васильевич меняет профессию»... И тогда его имя стали вырезать из титров. Но зрители и без напоминания узнавали своего любимого артиста.

Последние годы своей жизни Савелий Крамаров прожил в Америке. Все у него складывалось там вроде бы удачно — он купил дом в лесу, недалеко от океана. Каждое утро — пробежки, купание; днем — прогулки по лесу. Он сделал операцию, избавился от косоглазия. Женился и в 53 года стал отцом. Дочку назвал Басей, в честь своей матери. Любил ее необыкновенной, болезненной любовью. Когда они шли рядом, его гордости не было предела. Он стал сниматься. Вначале в сериалах, шоу, а потом даже и в Голливуде. Сыграл в двенадцати картинах, среди которых известная «Красная жара» со Шварценеггером в главной роли. Крамаров вступил в американскую Гильдию киноактеров, что для эмигрантов — большая удача. У него даже появился свой агент.

В девяностые годы Савелий Викторович дважды приезжал в Россию. Оказалось, за долгие годы здесь его не забыли. Когда он появлялся на Арбате, уличная торговля заканчивалась. К нему со всех ног бежали люди из киосков, дарили сувениры, просили автографы. В Сочи, куда его пригласили на «Кинотавр», публика, завидя его, буквально ревела от восторга. Ему даже выделили телохранителей. Напоследок Крамарову удалось даже сняться в двух русских комедиях — он сыграл главную роль в «Русском счете» Михаила Кокшенова и несколько эпизодов в «Насте» Георгия Данелия. Конечно, в Америке он не был так любим и популярен, как в России, но, тем не менее, его талант ценили. Даже пригласили на роль без предварительной пробы, чего удостаиваются только признанные артисты. Увы, этому не суждено было сбыться. Помешала тяжелая болезнь — рак. К тому же в последние месяцы своей жизни он перенес два инсульта, потерял зрение. Но до последнего дня ему, уже слепому и парализованному, жена читала письма из России.

Савелий Крамаров похоронен на мемориальном еврейском кладбище Колма («Городе мертвых») под Сан-Франциско. Раввин синагоги, прихожанином которой он был, вспоминает о нем как об искренне верующем человеке, смиренном и добром. Памятник Крамарову сооружен по проекту и на средства его друга Михаила Шемякина. Это гримерный столик, на котором разбросаны маски несыгранных трагических ролей и лежит раскрытая книга, куда занесены названия любимых актером фильмов: «Друг мой, Колька!», «Неуловимые мстители», «Джентльмены удачи», «Двенадцать стульев», «Большая перемена», «Не может быть!». Таково было последнее желание самого Савелия Викторовича. Он считал, что именно это его лучшие работы. На памятнике слева — занавес, справа — совсем непривычный для зрителей портрет Крамарова, на котором фотограф запечатлел на редкость доброе, обаятельное и улыбчивое лицо актера.

www.enovosti.ru

 
Повествующие Линки
· Больше про Arts & artists
· Новость от Irena


Самая читаемая статья: Arts & artists:
Майя Волчкевич. ИОСИФ БРОДСКИЙ: ЖИЗНЬ ВО ВРЕМЕНИ.


Article Rating
Average Score: 0
Голосов: 0

Please take a second and vote for this article:

Excellent
Very Good
Good
Regular
Bad



опции

 Напечатать текущую страницу  Напечатать текущую страницу

 Отправить статью другу  Отправить статью другу




jewniverse © 2001 by jewniverse team.


Web site engine code is Copyright © 2003 by PHP-Nuke. All Rights Reserved. PHP-Nuke is Free Software released under the GNU/GPL license.
Время генерации страницы: 0.101 секунд