Help Jewniverse Yiddish Shtetl | Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал
| |
Самая популярная новость | Сегодня новостей пока не было. | |
Опрос |
| |
Поиск на сайте Русский стол | | |
Обмен баннерами |
| |
Еврейская музыка и песни на идиш | | |
| |
ЭКРАН С МЕНЬШИМ РАЗРЕШЕНИЕМ. Наталия РОСТОВА Отправлено от Anonymous - Thursday, May 05 @ 00:00:00 MSD
|
Автор скандально известной статьи в «Комсомольской правде» «Внутренний враг и национальная идея» Михаил Юрьев возглавляет «Еврофинанс-Групп». От своей связи с группой «Еврофинанс», которую называют будущим совладельцем канала REN TV, он категорически открещивается. Юрьев лично вел переговоры о покупке REN TV, а это значит, что две группы практически с идентичными названиями ведут охоту за одним и тем же активом.
Некоторые участники медиарынка считают, что ничего удивительного в этом нет: убеждены, что связь между двумя группами существует. Несмотря на то что переговоры Юрьева с REN TV прекратились и на то, что, по его признанию, он телевизор не смотрит, это не мешает ему давать оценки деятельности канала и думать о его будущем.
— По поводу сделки с REN TV вам звоню. Хотела понять, будет ли владельцем та группа, которую вы возглавляете?
— А вы уверены, что вопрос по адресу?
— Насколько я знаю, вы вели переговоры о покупке канала.
— Они ничем не кончились.
— Вы их вели с Иреной Лесневской?
— И с Иреной, и с ее сыном (Дмитрием Лесневским, совладельцем канала. — Н.Р.).
— А почему они ничем не кончились?
— Извините за нескромный ответ. А ваши переговоры с молодыми людьми всегда чем-то кончаются? Человеческая жизнь так устроена, что не всегда. Не смогли найти сферы пересечения интересов.
— И в итоге вы отказались от этой идеи — купить REN TV?
— Что значит — я отказался? Вы вообще в курсе ситуации? Лесневские владеют 30% акций. Следовательно, переговоры с ними о покупке REN TV вообще не могли вестись, могли вестись с ними о покупке не более чем 30%.
— Да, именно так.
— Поэтому я не готов обсуждать, я отказался или они. Тем не менее мы не смогли найти такую форму сделки, которая заинтересовала бы и меня, и Лесневских. И, кстати, владельца контрольного пакета акций канала.
— РАО «ЕЭС России»... Скажите, а действительно «Еврофинанс-Групп», которую вы возглавляете, и группа «Еврофинанс», подразделение которой «Ефрофинанс Моснарбанк» также называют будущим совладельцем канала, не имеют между собой никаких связей?
— Интересный вопрос. На такой вопрос ответить нельзя. Связи может иметь кто угодно и с кем угодно — мир тесен. Но они не аффилированны.
— Но какая-то странная ситуация получается: две структуры практически с одинаковыми названиями претендуют на один и тот же канал.
— Ничем не могу помочь. Вам кажется странным, но что же делать?
— А вам это странным не кажется?
— Я вообще мало чему удивляюсь. Особенно учитывая, что я хорошо знаю Виктора Столяренко из другого «Еврофинанса». Чему же мне удивляться?
— А ведь ваша структура возникла позже, чем структура, в которой работает господин Столяренко?
— Почему вас этот вопрос так волнует? Вы хотите узнать, не являются ли на самом деле Юрьев со Столяренко тайными партнерами? Я вам четко отвечаю: нет. Какая разница, когда она возникла?
— Хорошо. А собираетесь ли вы и дальше вести какие-либо переговоры о покупке медиаактивов?
— Можете сказать, какие выставлены?
— Официально они могут быть и не выставлены. Может быть, вы хотите купить «Известия», например?
— Вы имеете в виду нетелевизионные активы? Нет, нетелевизионные меня заведомо не интересуют.
— А телевизионные? Первый канал, например, 49% которого считаются числящимися в офшорах.
— 49% меня не интересуют нигде и ни от чего.
— А что интересует?
— Я же четко вам сказал: 49% — т.е. не контрольный пакет — меня нигде не интересуют, в том числе и в медиакомпаниях. Я не занимаюсь миноритарными пакетами.
— Я прочитала вашу статью в «Комсомольской правде» про внутренних врагов России. И хотела уточнить, действительно ли вы считаете, что «те, кто жалеет о гусинском НТВ и кричит, что теперь диктатура, потому что ни по одному каналу нельзя посмотреть «наезды» и оскорбления России, — враг»? Почему вы так считаете?
— Ваш вопрос нужно разделить на два. Первое. Было бы странно, если бы я писал то, что я не считаю. Я зарплату за это не получаю. И гонорары тоже.
— Даже гонорар вам не заплатили?
— Мне эта мысль не приходила в голову, поскольку я, мягко выражаясь, не голодаю. Я даже не знаю, какие они бывают — эти гонорары. Меня это мало трогает.
А почему я так считаю? Потому что НТВ в том виде, в каком его создал Владимир Гусинский, и в том, в каком оно продолжало существовать после него (а в какой-то степени существует и сейчас), — это квинтэссенция того, что, выражаясь языком Ленина, коллективный пропагандист, агитатор и организатор. В данном случае организатор, интеллектуальное ядро, вокруг которого группируются все те, кто ненавидит Россию. Гусинское НТВ — это организатор всех тех, даже не участвующих профессионально в политике, сил России, которые ее ненавидят. Вот почему я так считаю.
— Хорошо, получается, по вашей логике, что истинные патриоты — это те, кто возглавляет Первый канал и ВГТРК?
— Ну я не классный руководитель, чтобы им оценки выставлять, истинные они патриоты или не истинные. Никто меня начальником или судьей над ними не ставил. Но врагами я не вижу оснований их считать. Я в чем-то могу быть не согласен, и не согласен сильно и с Костей (Эрнстом. — Н.Р.), и с Олегом (Добродеевым. — Н.Р.). У меня нет никаких оснований считать их врагами. А создателей канала НТВ у меня нет никаких оснований не считать врагами. Вот и вся разница.
— А какова функция журналистики в современном мире, на ваш взгляд?
— Какова должна быть или по факту?
— Давайте с первого начнем.
— Хороший вопрос вы задаете. Не могу сказать, что готов с ходу ответить. Могу сказать тривиальное: сообщать, что происходит в мире, в стране, сообщать о событиях, публиковать аналитику. Но для того, чтобы легковесно это не было, я не готов пока рассуждать на эту тему. А вот какова функция в мире по факту, могу вам сказать. Современная журналистика — это передовой, самый любимый, самый элитный, высокооплачиваемый отряд всей либеральной западной мерзости, которая существует в мире. Как преторианская гвардия у римских императоров.
— Мне кажется (может, я и ошибаюсь), что в России сложились две модели журналистики. Та модель, Гусинского, которую вы не любите…
— Это мягко сказано.
— …это модель, по которой важно сообщать о том, что происходит. А вторая модель существует сейчас. Она реализуется так: не сообщать о катастрофах, замалчивать какие-то невыгодные для властей России темы, показывать постоянно президента. Получается, вам ближе вторая.
— Мне никакая не ближе. Я телевизор никогда не смотрел, не смотрю никогда в жизни никакие каналы. Вы, видимо, хотите спросить, как отношусь ко второй модели. Ответ простой: отношусь, конечно, плохо. Это убогий, советский (причем в плохом смысле слова) тип журналистики. С этим спорить смешно. Но есть понятие двух зол, из которых выбирают меньшее — когда третьего варианта по каким-то причинам не существует. И если выбирать между этим и гусинским (телевидением. — Н.Р.), то выбора нет. Пусть будет еще более унылое и официозное, пусть те тенденции, которые вы подметили, еще больше будут выражены, пусть еще больше телевидение будет вызывать кислую гримасу и скуку. Но это детский лепет по количеству вреда — с тем, что такое гусинское ТВ в широком смысле слова.
Я хорошо знаком с теми, кто в государственной сфере эту политику осуществляет, и смею заверить: они осуществляют ее по принципу отсечения неприемлемого, а не навязывания того, что они хотят.
— А кто осуществляет политику в информационной сфере?
— Сурков.
— То есть Сурков лично этим руководит?
— Давайте так: лично, не лично — у него спрашивайте. Как я могу отвечать на вопросы про других? Известно, что у нас обороной занимается Сергей Борисович Иванов. Если вы меня спросите, лично ли он обсуждает модели межконтинентальных ракет или это делает его начальник штаба, то я не знаю. Но отвечает он. Как за СМИ — Сурков. Это вы и сами прекрасно знаете.
— Вы знаете, я сейчас подумала, что это какое-то противоречие. Вы ведь были в либеральном «ЯБЛОКЕ», которое защищало НТВ, устраивало митинги в его поддержку.
— Где же вы видите противоречие? В выборах парламентских 1999 года я не участвовал — ни от «ЯБЛОКА», ни вообще.
— А почему?
— В вашем вопросе ведь содержится ответ.
— Нет.
— Ну как же? Вы же говорите: у вас такие взгляды, а они защищали Гусинского.
— Идеологически разошлись, да?
— Ну разошлись. Знаете, когда бракоразводные процессы слушаются, стандартный ответ на вопрос, почему разошлись: «не сошлись характерами».
— Наверное, можно предположить, что, пойдя на переговоры с Лесневскими, вы захотели осуществить ту модель телевидения, о которой вы рассказываете.
— Я про переговоры с Лесневскими знаю одно, и это знают все, кто знает меня: можно исключить, что в моих руках (может получиться, может не получиться) телеканал будет a la гусинское НТВ. Это просто противоречит моим взглядам на жизнь. Мне даже указаний на эту тему никаких не надо давать, это и так понятно.
— А сейчас как вы оцениваете вещание REN TV?
— Так, как гусинское НТВ. У REN TV — всего одно преимущество перед гусинским НТВ: аудитория меньше, поэтому вреда меньше. А так, конечно, я не вижу, чем Романова лучше Сорокиной.
Подготовила Наталия РОСТОВА,
руководитель «Проспекта медиа»,
специально для «Новой»
28.04.2005
|
|
| |
Article Rating | Average Score: 0 Голосов: 0
| |
|
|