| Help Jewniverse Yiddish Shtetl | Поддержка сайта, к сожалению, требует не только сил и энергии, но и денег. Если у Вас, вдруг, где-то завалялось немного лишних денег - поддержите портал
| |
| Самая популярная новость | | Сегодня новостей пока не было. | |
 Опрос | |
| |
| Поиск на сайте Русский стол | | |
| Обмен баннерами |
| |
| Еврейская музыка и песни на идиш |  | |
 | |
Игорь Островский. Bernard Lazare - Комментарии (Всего: 1)
от Надежда (nadezhda_iv@mail.ru) - Thursday, January 31 @ 00:22:14 MSK | Bernard Lazare - Комментарии.
У меня нет особого желания дискутировать по поводу того, что в действительности думал и утверждал Bernard Lazare (в дальнейшем обозначаемый как БЛ). При всём уважении к знаменитому дрейфусару, он всё же не является настолько крупным мыслителем, чтобы изучение его взглядов представляло собою самостоятельный интерес. Итак, сочинение БЛ в моих глазах это отнюдь не канонический текст, подлежащий лишь изучению и толкованию, а мнение – одно из многих – которое вполне уместно подвергнуть критическому разбору (в данном случае, конечно, весьма фрагментарному). Жаль только, что приходится это делать это по переводу, адекватность которого не очевидна. А необходимость двойного перевода (сначала с французского на английский, затем с английского на русский) ещё более усложняет ситуацию, не оставляя возможности для категорических суждений – ввиду возможности неправильной интерпретации уже на стадии перевода. Всякий, кто занимался переводами, подтвердит, что абсолютно адекватный период практически недостижим.
Для начала отмечу, что система взглядов БЛ проникнута европоцентризмом, что вполне типично для XIX в.. Он склонен, по-видимому, распространять европейский опыт на весь мир, даже не задаваясь вопросом о возможном своеобразии ситуации, скажем, в странах исламского Востока или на контролируемых османами Балканах. Известная внеисторичность его суждений тоже бросается в глаза. Наконец, БЛ практически полностью пренебрегает таким ценнейшим инструментом как сравнительный анализ – и уж это одно ставит его важнейшие построения и выводы самым решительным образом под вопрос.
Тезис об извечности антисемитизма, на котором, как мне кажется, и держится вся работа, нашим автором просто постулируется, без всякой попытки анализа или доказательства. Уже из первых абзацев книги следует, что именно этот тезис является исходным пунктом всего дальнейшего изложения. Но мыслимо ли тезис такой важности просто постулировать? В силу исторических обстоятельств БЛ воспринимал, по-видимому, это положение как самоочевидное, но эта точка зрения для нас не может быть обязательной. Мы вправе подвергнуть её сомнению, даже если ещё сотня столь же уважаемых авторов поддерживает БЛ в этом пункте, ибо пункт этот – решающий.
БЛ утверждает: «If this hostility, this repugnance had been shown towards the Jews at one time or in one country only, it would be easy to account for the local causes of this sentiment. But this race has been the object of hatred with all the nations amidst whom it ever settled. Inasmuch as the enemies of the Jews belonged to divers races, as they dwelled far apart from one another, were ruled by different laws and governed by opposite principles; as they had not the same customs and differed in spirit from one another, so that they could not possibly judge alike of any subject, it must needs be that the general causes of antisemitism have always resided in Israel itself, and not in those who antagonized it.»
Ход его рассуждений мог бы быть признан безупречным, если бы существовали доказательства какой-то особенной и специфической ненависти к евреям, начиная с античных времён, ненависти, принципиально отличавшейся от обычной межэтнической враждебности, примеров которой и в наше время искать не приходится. Еврейские общины античности можно было найти по всему Средиземноморью, соответственно широка и география межэтнических конфликтов с участием евреев. Однако это же обстоятельство указывает и на то, что для евреев было в принципе возможно сосуществование с различными народностями в различных социально-политических условиях. Т.о., это свидетельствует скорее в пользу древних евреев, чем против них. Я думаю, что межэтнические конфликты с участием евреев в те времена не были основным содержанием еврейской жизни, но, скорее, её неизбежной теневой стороной.
Кроме всего прочего, БЛ явно неправ, постулируя независимость и самостоятельность возникновения антисемитских тенденций. Для античного мира существование таковых не доказано, а в Средние века Европа представляла собою определённое культурное и цивилизационное единство, обладавшее механизмом распространения и унификации идеологических и других тенденций и т.п. (возьмём хоть архитектурные стили).
Таким образом, весь вышецитированный программный пассаж должен быть, по моему убеждению, отвергнут во всех пунктах как либо несоответствующий фактам, либо построенный на недоказанных допущениях
Антисемитизм древности и средневековья БЛ отождествляет с антииудаизмом, определяя его, таким образом, как феномен, в первую очередь религиозный: «Wherever the Jews settled after ceasing to be a nation ready to defend its liberty and independence, one observes the development of antisemitism, or rather anti-Judaism; for antisemitism is an ill chosen word, which has its raison d'etre only in our day, when it is sought to broaden this strife between the Jew and the Christians by supplying it with a philosophy and a metaphysical, rather than a material reason.».
В вольном изложении, схема рассуждений БЛ может быть представлена так: дело не в религии самой по себе, но евреи ревностно отстаивали своё религиозное своеобразие, а поскольку религия в те времена (да и значительно позже - вплоть до наших дней у отдельных категорий верующих) не отделялась от бытовой и гражданской сфер жизни, то тем самым евреи отчётливо отделяли себя от остального населения тех мест, где селились, превращаясь в не- или антисоциальный элемент.
Мне представляется, что тут БЛ неоправданно обобщает, перенося средневековый европейский опыт в античность. Античные города, где образовывались еврейские колонии, были, как правило, крупными торговыми центрами с космополитичным составом населения. Никем не доказано, что соседи-неевреи в этих городах ожидали от евреев, что те переймут их обычаи. Да и чьи обычаи надо было перенимать? Население делилось не на евреев и неевреев, а на целый ряд общин, каждая со своими собственными традициями, религией и т.п. Но чтобы изучить механизм межэтнического сосуществования в этих центрах у нас попросту отсутствуют исходные материалы. Тех отрывочных свидетельств, которыми располагают историки, для сколько-нибудь обоснованных выводов совершенно недостаточно. То, что отдельные свидетельства, не выстраевыемые в силу отрывочности в систему, могут толковаться и так и этак, в зависимости от исходной установки толкователя, это, надеюсь, не надо никому доказывать?
Но, с другой стороны, причиной изоляции евреев по БЛ стала их – выражаясь языком Синодального перевода – жестоковыйность: «All through history we see the conquered peoples submit to the laws of the conqueror, though they may guard their own faith and beliefs. It was easy for them to do so, for with them a line was drawn between their religious teachings which had come from the gods, and their civil laws which emanated from legislation and could be modified according to circumstances, without inviting upon the reformers the theological anathema or execration; what had been done by man could be undone by man. Thus, if the conquered rose up against the conquerors, it was through patriotism alone, and they were actuated by no other motive but the desire to regain their land and their liberty. Aside from these national uprisings, they seldom took exception to being subjected to the general laws; if they protested, it was against particular enactments which placed them into a position of inferiority towards the dominant people; in the history of the Roman conquests we see the conquered bow to Rome when she extended to them the laws which governed the empire.
Not so with the Jewish people. In fact, as was observed by Spinoza,1 "the laws revealed by God to Moses were nothing but laws for the special government of the Hebrews." Moses,2 the prophet and legislator, assigned the same authority for his judicial and governmental enactments, as for his religious precepts, i.e., revelation. Not only did Yahweh say to the Jews, "Ye shall believe in the one God and ye shall worship no idols," he also prescribed for them rules of hygiene and morality; not only did he designate the territory where sacrifices were to be offered, he also determined the manner in which that territory was to be governed. Each of the given laws, whether agrarian, civil, prophylactic, theological, or moral proceeded from the same authority, so that all these codes[10] formed a whole, a rigorous system of which naught could be taken away for fear of sacrilege.»
Итак, нежелание покориться, ревнивое отстаивание собственной самобытности – вот причины антисемитизма. Суждение, мало пригодное для использования в антисемитских целях, поэтому, вероятно, и малоцитируемое. Но и его, по-моему, следует отвергнуть. Описанные обстоятельства могли бы стать причиной враждебного отношения к евреям со стороны власть имущих, но почему они должны были стать причиной массового антисемитизма? И так ли уж соответствует фактам, описываемая БЛ схема?
Далее БЛ переходит к описанию исключительного положения еврейских общин, якобы ставшего причиной зависти и недоброжелательства окружающих. Для ясности замечу, что само по себе стремление добиться особого положения не представляется мне изначально порочным. Если другие живут в свинстве и холопстве, то почему моим идеалом дожна быть жизнь в таких же условиях? И почему окружающие, вместо того, чтобы добиваться лучшей жизни для себя, расходуют свою энергию на то, чтобы разрушить построенное мною? Кто был бы морально прав в этом конфликте, если допустить, что такой конфликт имел место быть?
Итак, БЛ пишет: «With such an idea of his Torah, the Jew could not accept the laws of strange nations; nor could he think of submitting to them; he could not abandon the divine laws, eternal, good and just, to follow human laws, necessarily imperfect and subject to decay. Thus, wherever colonies were founded by the Jews, to whatever land they were deported, they insisted, not only upon permission to follow their religion, but also upon exemption from the customs of the people amidst whom they were to live, and the privileges to govern themselves by their own laws.
At Rome, at Alexandria, at Antioch, in Cyrenaica they were allowed full freedom in the matter. They were not required to appear in court on Saturday;3 they were even permitted to have their own special tribunals, and were not amenable to the laws of the empire; when the distribution of grains occurred on a Saturday their share was reserved for them until the next day,4 they could be decurions, being at the same time exempt from all practices contrary to their religion;5 they enjoyed complete self-government, as in Alexandria; they had their own chiefs, their own senate, their ethnarch, and were not subject to the general municipal authorities.»
В который уже раз нашего автора подводит отсутствие сравнительного анализа. Он склонен выдавать за исключение то, что было, скорее, правилом. Как я уже отмечал, в сферу компетенции всякой религиозной общины автоматически попадали семейно-брачные отношения, а, следовательно, и весьма важные вопросы гражданского права, касающиеся владения имуществом, наследования и т.д. Правовая автономия религиозных общин в этих рамках была довольно таки обычной, например, в исламском средневековье для христиан Египта или Палестины, на обширных территориях Османской империи и т.д. Разумеется, в случае гражданских тяжб с представителями иных общин, в случае уголовных преступлений евреи подлежали, как правило, общей юрисдикции. Т.о., я не вижу каким образом описанное положение могло бы дать почву для зависти и недоброжелательства по отношению к евреям. Какое было дело христианину, если еврей, неподеливший что-то с другим евреем, судился с ним у старейшин еврейской общины? Каким образом это могло задевать интересы или чувства христианина?
Тут следует подчеркнуть, что, не обладая военной силой, евреи могли селиться только там и тогда, где и когда местная государственная власть им это разрешала. И, разумеется, на тех условиях, которые эта власть диктовала. Излишне доказывать, что такого рода условия были ВСЕГДА в интересах власти в первую очередь. В денежных интересах, прежде всего. Для версии о привилегированном положении евреев диаспоры в античности, не говоря уж о средневековье, нет никакого разумного основания. Этого просто не могло быть уже потому, что привилегированность в докапиталистических обществах неразрывно связана с военной силой и политической властью, которыми евреи, само собой, не располагали.
Однако, подчёркивает БЛ, евреи слишком уж старательно противопоставляли себя неевреям: «Another fear, that of contamination, separated the Jews from the world and made their isolation still more rigorous. The Pharisees held views of extreme rigour on the subject of contamination; with them the injunctions and prescriptions of the Bible were insufficient to preserve Man from sin. As the sacrificial vases were contaminated by the least impure contact, they came to regard themselves contaminated by contact with strangers. Of this fear were born innumerable rules affecting everyday life: rules relating to clothing,[13] dwelling, nourishment, all of which were promulgated with a view to save the Israelites from contamination and sacrilege; all these rules might properly be observed in an independent state or city, but could not possibly be enforced in foreign lands, for their strict observance would require the Jews to flee the society of Gentiles, and thus to live isolated, hostile to their environment.».
Да, само по себе, такое поведение может восприниматься как оскорбительное – но при одном обязательном условии, если оно исходит от социально вышестоящих (что не всегда вызывает возмущение) или от социально равных (всегда возмущает). Индусов высших каст, например, не возмущает, что представители низших каст их избегают. Именно этого от низших каст и ожидают, и требуют, и за неисполнение этого наказывают. Евреи в христианской Европе были изгоями. Кого, в самом деле, волновало их нежелание дружить или вступать в браки с христианами. Христианскими законами и обычаями это евреям было, впрочем, и запрещено.
Несколько утрируя, можно сказать, что БЛ пытается тут вывести антисемитизм из неразделённой любви неевреев к евреям, обратившейся, как в таких случаях иногда бывает, в ненависть. У меня лично наличие такой любви вызывает смутные сомнения. «А был ли мальчик? Может, мальчика никакого и не было?»
В целом, очень слабый довод, чтобы объяснить враждебность и преследования на протяжении многих столетий.
По мнения БЛ, следствие религиозного развития в период средневековья выглядело так: «Their end was attained. They had cut off Israel from the community of nations; they had made of it a sullen recluse, a rebel against all laws, foreign to all feeling fraternity, closed to all beautiful, noble and generous ideas; they had made of it a small and miserable nation, soured by isolation, brutalized by a narrow education, demoralized and corrupted by an unjustifiable pride.»
Национальная самокритика есть вещь, в основе своей, здоровая и необходимая. Но насколько она в данном случае справедлива? Я далёк от того, чтобы доказывать, что евреи в средневековье – или в любое другое время – были чем-то лучше других народов. Религиозное засилье тем более не приводит меня в восторг. Однако упоминаемые тут БЛ негативные моменты – не были ли они в полной мере присущи и христианам-европейцам? И даже в ещё большей степени, ибо у христиан было намного больше возможностей для культивирования собственных пороков? Кого, в самом деле, могла ранить предполагаемая еврейская гордыня, практикуемая к тому же исключительно шёпотом под одеялом. Размеры презрения христиан к евреям были такого масштаба, что евреям для сохранения элементарного душевного здоровья просто необходим какой-то противовес (и пусть это было всего лишь плацебо).
Всякое явление следует рассматривать в историческом контексте, а в данном случае контекст таков, что антисемитская интерперетация указанного текста выглядит абсолютно несостоятельной, чтоб не сказать бесчестной.
К слову сказать, уже одна только длительность явления антисемитизма указывает на то, что причины его невозможно найти в самих евреях. Если бы причины были в евреях, то за две тысячи лет евреи либо вымерли бы, как другие древние народы, либо изменились и вписались в окружающую среду. Ну кто захочет терпеть всё то, что вытерпели евреи, две тысячи лет подряд?
Несомненно, движущая причина тут не в преследуемых, а в преследователях. Мои тезисы в параллельной теме и есть попытка осмыслить эту проблему. Конечно, остаётся вопрос – почему именно евреи? Но вопрос это сугубо второстепенный. Моё мнение – просто не повезло.
Читатель может придерживаться тех же взглядов, что и я, относительно временных и географических рамок феномена антисемитизма, или каких-либо других, но одно я считаю несомненным – существование в древнем мире антисемитизма в собственном смысле этого понятия было и остаётся достаточно произвольным допущением, которое не может быть доказано уже в силу отсутствия сколько-нибудь представительной фактoлогической основы. Поэтому целесообразно было бы трактовать все высказывания БЛ как относящиеся лишь к средневековому периоду. Однако как раз применительно к средневековью утверждения о привилегированном статусе евреев и т.п. представляются до такой степени абсурдными, что их невозможно всерьёз обсуждать. И сам БЛ это прекрасно понимает, подкрепляя своё рассуждение о причинах антисемитизма почти исключительно античными примерами. Но античность, как уже было сказано, не даёт нам в этом отношении ничего, кроме простора для спекуляций, которые могут быть сколь угодно остроумны, тонки или парадоксальны, оставаясь тем не менее всего лишь спекуляциями.
С комсомольским приветом!
Игорь Островский: По поводу 90% - смотрите внутри.
К вопросу о политическом антисемитизме
Изучение истории политического антисемитизма показывает, что его массовую базу составляло обычно крестьянство и городская мелкая буржуазия (ремесленники, мелкие лавочники), нередко также чиновничество и лица свободных профессий. Взлёты влияния политического антисемитизма приходятся, как правило, на периоды общественной ломки. В целом, политический антисемитизм XIX и первой половины XX веков был, если судить по таким странам как Германия, Австро-Венгрия, Россия, Румыния, Польша, был всегда инструментом общественной реакции. Некоторые из деятелей политического антисемитизма (например, Карл Люгер, венский бургомистр начала XX века и предмет почтительного восхищения молодого Гитлера) шли в своей критике современного общества так далеко, что их называли порою социалистами. На самом деле их критика капитализма всегда оставалась критикою справа, с позиций докапиталистического, феодального общества, в рамках которого крестьянство, ремесленничество и т.п. имели определённые гарантии своего экономического и социального статуса. Развитие капитализма ставило этот статус под угрозу, приводя к разорению и пролетаризации многих представителей этих социальных слоёв. И, как показала практика, в силу каких-то причин классы, проигрывающие в результате общественного переустройства, особенно склонны видеть виновников своих бед именно в евреях. В их глазах все явления и признаки общественного прогресса, по какой-то странной логике, приобретают репутацию еврейских - будь то секуляризация, либерализация, эмансипация женщин, социализм, кредитное дело, универсальные магазины, более свободная половая мораль или абстрактное искусство. Было дело, в Германии, скажем, когда весь состав Райхстага объявлялся "патриотической" прессой еврейским, хотя в нём на несколько сот депутатов было всего лишь 10-12 евреев. Левые и либеральные партии неизменно квалифицировались как еврейские или, на худой конец, как продавшиеся евреям. Так что, ничего оригинального в современной российской "патриотической" трактовке событий 1917 г. нет. Как нет оригинального и в трактовке текущего периода.
То, что антисемитизм есть политическое оружие консерватизма, достаточно хорошо известно, можно сказать, тривиально. Однако консерватизм консерватизму рознь. Среди видов и разновидностей консерватизма можно, например, выделить просвещённый консерватизм, сочетающий неприятие перемен с более-менее рациональным пониманием их причин, механизма и значения. Но такой вид консерватизма нас в данном контексте не интересует. Исходным пунктом политического антисемитизма является другой вид консерватизма, который мы тут - вежливости ради - давайте назовём органическим.
Органический консерватизм, безмысленный по определению, основывается на таких ценностях как кровь, почва, вера. Его носители склонны воспринимать собственный народ как органическое целое, не расчленяемое факторами экономического, социального, политического характера. Себя они видят - и чувствуют! - неотъемлемой частицей "нации", понимаемой, скорее, как сверхличность, как целостность.
Поэтому, когда "Русский" столь уверенно вещает на тему, что думает и чувствует русский народ, а на вопрос об источниках его уверенности заявляет: "Я так чувствую", то он - в чисто субъективном плане - может быть и говорит чистую правду. Он действительно так чувствует. И не понимает, что реальность может выглядеть иначе.
Это ощущение органичности, судя по всему, занимает центральное место в духовном мире людей такого типа, обладая поэтому всеми атрибутами сверхценной идеи - в первую очередь, недоступностью для рациональной критики.
Ясно, что отвергаемые ими общественные перемены такие люди могут объяснить себе одним единственным способом - злым умыслом чуждых элементов, на роль которых издавна определены евреи. В самом деле, будучи едиными - в своём субъективном восприятии - с нацией, они никаким другим путём не могут объяснить себе почему же всё таки происходят и делаются вещи, столь глубоко им антипатичные. В свете этого понятна странная манера патриотов прежде всего интересоваться родословною того или иного деятеля, родословною его жены и друзей. Доходит до полного комизма - так, один рецензент в "Нашем современнике", имея в виду А.Яковлева (мне, впрочем, глубоко несимпатичного), в отчаянии восклицал, дескать, сам ярославский, жена русская - так чего же он такой!? Похоже, ему искренне непонятно какие ещё могут быть мотивы человеческого поведения, кроме родства или неродства с евреями.
Так же как эти люди воспринимают собственный народ, так воспринимают они, вероятно, и евреев - как нерасчленённое единство, единый ум и единую душу. Так сказать, все за одного - один за всех.
Эти два момента вполне объясняют, на мой взгляд, психологию политического антисемитизма (в самых общих чертах, естественно).
Если вышеописанная теория верна, то можно предположить, что чем более удалена та или иная страна он начал общинности, почвенности и соборности и чем ближе она к понятиям индивидуализма, тем меньше в ней проявлений политического антисемитизма.
С комсомольским приветом!
|
] |
|
|
Главное меню
Опрос
