Jewniverse - Yiddish Shteytl - Безумный Макс и Храм Судьбы.

Позвольте начать издалека. Во время своего путешествия по Израилю я побывал в Яд ва-Шем и встретил там большую группу немецких туристов, педантично фотографирующих экспонаты, свидетельствующие о злодеяниях, которые творили их деды. Они делали это серьезно и методично - так могут работать только немцы и даже во время отпуска. На их лицах не отражалось ровным счетом ничего, за исключением обычной концентрации на выполняемой задаче. Я попытался представить себе, как бы я чувствовал себя в Яд ва-Шем, окажись я немцем - и не смог. Я попытался решить для себя вопрос, счел бы я вообще возможным посетить Яд ва-Шем, будь я немцем - и не смог. В конце концов, не так-то уж легко еврею представить себя немцем - впрочем, немцам, наверное, тоже сложно представить себя евреями. Но эти немцы переходили от одного экспоната к другому, они не выглядели виноватыми и деловито щелкали одну фотографию за другой. Я попытался представить себе, что они будут делать с этими фотографиями. "Вот Ганс плавает в Мертвом море как кусок ветчины. А вот дедушка Фриц, готовящийся застрелить еврейскую женщину с младенцем на руках".

В отличие от немцев, мне не нужно напоминать о Холокосте, поэтому я не ходил в кинотеатр на просмотр "Списка Шиндлера" или "Пианиста". Я не планирую смотреть "Страсть", хотя и по совершенно иной причине. Мел Гибсон создал несколько замечательных развлекательных фильмов и снялся во множестве не менее замечательных картин. Однако, по моему мнению, ни один из его фильмов не может быть назван глубоким. Глубина - это отнюдь не его конек. Его версия Гамлета, к примеру, более всего походила на матч по фехтованию в сопровождении декламаций Шекспира. Его Высокопреосвященство Стефан Сокора, митрополит украинской католической церкви в США и архиепископ Филадельфии, тоже отнесся к "Страсти" со скепсисом.

"Если вы хотите на протяжении двух часов созерцать жестокость, ужасные пытки и море крови с пикантными информативными вставками о том, кто такой Иисус, то, может быть, вы решитесь пожертвовать своим временем и деньгами, чтобы посмотреть этот фильм... В нем нет почти ничего, что помогло бы зрителю узнать и оценить Иисуса в его гуманности и его божественности", - писал он.

Нет нужды строить догадки о том, ранит этот фильм евреев или нет. Наш двухтысячелетний опыт научил нас, что когда бы ни возникала причина задать вопрос, ответ всегда будет "да". В это время христиане по всему миру, прекрасно осознавая обеспокоенность евреев, с нетерпением ждут того дня, когда они смогут увидеть кровавые детали последних часов жизни еврея, которого они боготворят: евангелие от Мела.

Это безразличие одной части иудео-христианской цивилизации к тревогам другой заставляет меня думать, что если бы наша цивилизация была браком, то это был бы ужасно несчастливый брак. Почему? Брак не может считаться счастливым, если вы не знаете, как к вам относится ваша драгоценная вторая половина. Вы знаете, как к евреям относятся христиане? Про себя я знаю точно, что не знаю, хотя часть моих лучших друзей - христиане. Немного света на эту тайну совершенно нечаянно пролил один инцидент.

Вот что случилось. Мой товарищ прислал мне рецензию его Высокопреосвященства Сокоры на фильм Мела Гибсона. Мне она показалась интересной, и я разослал ее своим подписчикам. Среди них есть христиане. Один из них ответил мне, что он никогда не верил в то, что евреи несут ответственность за смерть Иисуса, и даже указал мне на место в Новом Завете в поддержку этой точки зрения; тем не менее, он писал, что с нетерпением ждет появления фильма. И затем он упомянул что-то о вине, которую я, по его мнению, не должен испытывать.

Я не так-то просто поддаюсь чувству вины, и это среди прочих многочисленных вещей делает меня крайне неортодоксальным евреем. Даже моей собственной матери порой бывает сложно заставить меня чувствовать себя виноватым. Я, естественно, никогда не думал, что кто-либо может заставить меня чувствовать вину по поводу ужасной судьбы Иисуса Христа. Вот почему я не сразу понял значение замечания моего читателя и пропустил его.

Спустя несколько дней мне совершенно неожиданно вспомнился один иммигрант из Западной Германии, приехавший на ПМЖ в США. Я познакомился с ним несколько лет назад, когда на карте было еще две Германии. Поддавшись любопытству, я спросил его, что заставило его покинуть уютную, процветающую страну. Он пожаловался на чувство коллективной вины за зверства Второй мировой войны - это чувство настолько широко распространилось в его стране, что превратило его жизнь в постоянную психическую пытку. Я подумал, что именно такая психическая пытка может дать нам надежду на то, что Германия больше никогда не начнет войны, но я не произнес этого вслух. Вместо этого я спросил его, сколько ему было лет, когда закончилась война. Ему было пять. Я сказал ему, что он не должен чувствовать себя виноватым в том, в чем он не принимал личного участия и не мог повлиять на это тем или иным способом.

Сначала я даже не понял, моя память выбросила на поверхность это конкретное воспоминание, но, наконец, до меня дошло: если я не ошибался, мой читатель имел в виду именно то, что я сказал тогда тому иммигранту из Германии. Будучи рожденным через много сотен лет после распятия Христа, я не могу нести личную ответственность за ужасное преступление, которое мои соплеменники совершили 2000 лет назад. Вероятно, предполагалось, что, услышав это, я должен испытать чувство огромного облегчения, однако этого не произошло. Наоборот, я понял, что в глазах христиан евреи больше всего похожи на то, как выглядели те немецкие туристы в Яд ва-Шем для меня. Осознав это, я разразился проклятиями.

Большинство христиан - не антисемиты. Они не ненавидят нас. Они не дискриминируют нас. Они не винят нас, но они считают, что мы должны чувствовать вину. Если мы не чувствуем себя виноватыми, тогда где гарантия, что мы не убьем другого бога, как только нам представится такая возможность?

То, что я сказал, вероятно, заставит некоторых людей чувствовать себя не в своей тарелке. А то, что я скажу дальше, возможно, в немалой степени разозлит их. Тем не менее, я хочу предложить им свою точку зрения на историю и чувство вины.

Видите ли, никаких исторических свидетельств, подтверждающих существование Иисуса Христа, нет. Ни одного. Его не упоминает ни один современный ему историк. Во всех работах Иосифа Флавия встречается лишь одно предложение, в котором упоминаются слухи о пришествии Мессии. Наш первичный источник информации о нем, Евангелие, было написано спустя десятилетия после предполагаемой смерти Иисуса (самое раннее Евангелие - от Матфея - датируется 70-м годом н.э.), и сложно предположить, что они основаны на каких-то веских доказательствах. Если такие доказательства жизни Иисуса и существовали, то они должны были быть упомянуты, однако почему-то не были.

Туринской плащанице приблизительно 1200 лет; вероятно, ее нельзя считать доказательством существования Христа.

В прошлом году археологи нашли в Израиле очень древний оссуарий с надписью "Иаков, брат Иисуса". Если бы ученые сумели доказать, что Иаков, кости которого находились в оссуарии, был братом Иисуса Христа, а не какого-то другого еврея с тем же именем, это стало бы первым научным подтверждением действительного существования Иисуса.

Вероятно, это так же вызвало бы к жизни вопросы о девственности Марии. Но поскольку так и не установлено, о каком Иисусе и Иакове идет речь, то Дева Мария пока остается девственницей.

Я поддерживаю право христиан вместе с Тертуллианом верить в нечто как во что-то само собой разумеющееся на основании того, что это невозможно. Сredo quia absurdum est. "Верую, потому что абсурдно!" - эти слова обычно приписываются Тертуллиану, хотя он говорил несколько иначе.

Однако моя жизнь и жизнь еще 14-ти миллионов евреев по всему миру была бы менее тревожной, если бы наши христианские друзья придерживались принципа "невиновен, пока не доказана вина" не только, когда О. Дж. Симпсона судят за двойное убийство, но и тогда, когда речь заходит о нашей коллективной вине за распятия вашего Б-га. Потому что независимо от того, сколько раз прокуроры повторят, что отсутствие тела демонстрирует божественный характер нашей предполагаемой жертвы, любые непредубежденные присяжные согласятся с адвокатами в том, что возникает сомнение в самом факте преступления, не говоря уже о существовании жертвы.

Это совершенно обоснованное сомнение не помешало нашей драгоценной христианской половине пытать и мучить нас на протяжении двух тысяч лет, и, в отличие от преступления, за которое нас ежедневно наказывают по всему миру (хотя степень и жесткость наказания значительно варьируются от места к месту), преступления, наказывающие нас, это исторический факт. На самом деле, это, вероятно, самый долгий исторический факт в истории. Только подумайте: антисемитизм был неотъемлемой частью жизни каждого еврея за последние два тысячелетия. Христиане преследовали евреев на протяжении 19-ти веков до Холокоста, потом был Холокост, Германия проиграла, и все вернулось в нормальное русло: оскверненные кладбища то тут, то там, избитый на улице раввин или студент ешивы - так, пустяки. Конечно, вещи, подобные этим, случаются, в основном, в Европе. В США мы обычно просто проходим мимо антисемитских митингов в университетских кампусах. Но если вы хотите говорить о коллективной вине, то неужели вы действительно думаете, что это прерогатива евреев?

Не думаете ли вы, что вашему коллективному созданию было бы полезно для здоровья попрактиковаться в ней? Или просто спросите себя, почему происходит так, что евреи, которые обычно так успешны в учебе, так и не научились ненавидеть в ответ? Может, мы в некоторой степени больше христиане, чем сами христиане?

Но вернемся к немцам в Яд ва-Шем. Припомните, что вы начинаете чувствовать к немцам всякий раз, когда смотрите фильм о Второй мировой войне. А теперь снова спросите себя, причиняет ли фильм Гибсона боль евреям.

Я не собираюсь просить вас бойкотировать фильм: я не так наивен. Вот что я предлагаю: когда вы будете созерцать подробности страданий Христа, представьте себе на месте невероятно симпатичного актера своего еврейского друга (ведь среди ваших друзей наверняка есть евреи?). Представьте, что он или она покрыты собственной кровью, а не кетчупом. И если вам это удастся, помножьте это на 250 тысяч. Именно столько евреев были на самом деле распяты римлянами в то время, когда, как вы думаете, евреи убили Иисуса.

Приятного просмотра.

Яшико Сагамори, Middle East Facts Перевод Ирины Ревякиной