Jewniverse - Yiddish Shteytl - Элла Грайфер. В свое оправдание...

Ты каждый раз, ложась в постель,
Смотри во тьму окна
И помни, что метет метель
И что идет война.

С. Маршак

Итак свершилось! Решено и подписано. Под бурные, продолжительные аплодисменты Объединенной Европы эти американские зазнайки сознались, наконец, что проиграли войну в Ираке. Я это, правда, предсказывала уже в момент ее начала... Тогда еще, помнится, добавила, что очень хотела бы ошибиться, но ... не вышло, не выгорело, так что как-то даже нет настроения поздравления принимать по поводу собственной прозорливости.

Не останавливаясь на достигнутом, американцы самокритично проанализировали причины своего поражения и с подкупающей искренностью объяснили, что недооценили противника: Вместо того, чтобы стройными рядами выстроиться на поле брани и устрашиться при виде грозной американской техники, он избрал беспроигрышную тактику, широко и беспрепятственно опробованную на евреях:

Удар наносим из-за угла, противник палит дуплетом в угол, угол отваливается, обнаруживая несчастную мать, потрясающую истекающим кровью трехлетним дитятей. Заранее подсаженный в засаду телерепортер несет потрясение в массы, а мы, под возмущенные вопли прогрессивной общественности, уже выбираем следующий угол, предусмотрительно оснащенный грудными младенцами, и в многочисленных интервью тактично поясняем, что делать это нас заставляет только бесчеловечность врага: если бы он без сопротивления дал себя зарезать, не было бы необходимости жертвовать гражданскими лицами и для перевозки оружия использовать "скорую помощь".

Действительно, только безнадежный идиот, ведя войну, не постарается навязать противнику метод, для себя выигрышный, а для него проигрышный, причем, самое милое дело – обыграть его предрассудки. Еще англичане в Индии, помнится, шантажировали бунтовщиков угрозой не просто казни – это бы так не подействовало – но способом казни, обеспечивающим всякие неприятности в последующем воплощении... Индусы так в перевоплощение верят, что ради будущих преимуществ в настоящем многим готовы были пожертвовать. А западная цивилизация так верит в гуманизм и международное право, что из чистого сострадания к страждущим арабским детишкам собственными своими жертвует... Но это бы еще полбеды.

Главное-то в войне все-таки не метод, а цель. В нашем случае – обретение мирового господства. Не зря они так старательно пропагандируют "Протоколы сионских мудрецов". Еврейское господство для того и выдумывается, чтоб его, неправильное и вредное, своим справедливым и благодетельным заменить – тут уж без ошибки, примета верная.

Господство западной цивилизации страдания исламистам причиняет действительно немалые. Это же величайшая историческая несправедливость, что они – носители единственно правильного учения, всему человечеству готовые указать дорогу в рай – не маршируют во главе колонны. Окончательная истина в последней инстанции – у них в кармане. В том же кармане, кстати, и чековая книжка, причем без всякого с их стороны усилия – по неизреченной милости своей накачал Аллах черного золота в подвалы... А уважение где? Где преклонение благодарных народов, ищущих света и правды?..

В том, что принятие исламского образа жизни было бы огромным благодеянием для всего страждущего человечества, исламисты уверены ничуть не меньше, чем в том же самом насчет своей цивилизации уверены Америка с Европой, причем в конкурсе на самого наивного благодетеля эти последние неизменно держат лидерство. Бен Ладен – тот хоть понимает, что без хорошей трепки этих недоумков в преимуществах шариата не убедить, а Буш ужасно удивлен, что жители Ирака или Афганистана не бегут с руками отрывать его демократию. И удивлен, и разочарован, и раздосадован, ибо именно вокруг этого вопроса во время сперва афганской, а потом и иракской войны крутилась и продолжает крутиться дискуссия международных СМИ:

Проамериканские комментаторы с пеной у рта убеждают общественность, что угнетенное население соответствующих стран спит и во сне видит, как бы им избавиться от свирепого диктатора и обрести наконец вожделенную свободу слова. Антиамериканские, соответственно, нажимают на то, что никакой демократии проклятые оккупанты на самом деле не ввели, паранджу – и ту не отменили! И как-то, вроде бы, само собой разумеется, что целью американской экспедиции было не свою защитить демократию, а чужую насадить. Вкус к парламентаризму исламистам привить, а не отбить у них охоту взрывать небоскребы.

Теоретическая база под этой дискуссией несложная: как демократию обретут, так агрессивности у них сразу и поубавится, и съедут они плавно в общество потребления, и нас возлюбят, и ценности наши примут как свои... Притом, что истории известны режимы вполне демократические, но достаточно агрессивные (пример – Европа накануне Первой Мировой), а общество потребления и на самом Западе нравится далеко не всем. И если уж о политкорректности речь зашла, об уважении к другому, даже если он враг, так требование прекратить агрессию против других стран куда более нормально и менее оскорбительно, чем требование в своей стране соблюдать права человека, потому что права эти – особенность западной цивилизации, а самозащита свойственна и понятна всем культурам без исключения.

И не надо ссылаться на результаты Второй Мировой, на благотворное влияние оккупации на японцев и немцев. Потому что была эта демократизация, хоть и положительным, но несомненно – побочным результатом войны. Не за немцев и не за японцев сражались союзники, а за самих себя. Победа России спасла тогда от уничтожения многие тысячи евреев Европы, но смешно было бы утверждать, что ради евреев вела (тогда уже весьма антисемитская!) Россия свою войну. За себя она ее вела, и безусловно имела на это полное право. Так чего же стесняется нынешняя Америка?

Рассказывают, что один левонастроенный израильский военный, служивший в Хевроне, устроил выставку заснятых там эпизодов войны. Армейское начальство забеспокоилось и снимки конфисковало. Почему?

Снимки, которых я, правда, не видела, зато видела множество других, снятых левонастроенными, военными и штатскими, по всей вероятности, мужественно обличали войну в том, что она – не мир. В том, что на ней стреляют, взрывают и бомбят, и страдают от этого все, кто под руку подвернется. Ситуация, конечно, трагическая и, как всякая трагедия, может быть материалом для искусства.

Можно представить себе, к примеру, выставку снимков, сделанных где-нибудь тюрьме или в в хосписе... Она тоже может быть и печальной, и даже жестокой, но вряд ли кому-нибудь придет в голову ее конфисковывать... По той простой причине, что болезни, преступность и смерть – реальность нашего мира, и маловероятно, чтобы результатом просмотра снимков стали обвинения в адрес полиции или врачей. Бывают, конечно, полицейские-держиморды, но в них никто не ищет корень преступности. Бывают взяточники-врачи, но все же не их корысть – причина болезней.

Бывают на свете и военные преступники, но... можно ли на этом основании считать преступником всякого, кто ведет войну? Не знаю, вправду ли ООН-овские определения так сформулированы (больше тринадцати гражданских погибли – геноцид!) или просто СМИ так ловко их толкуют, но результат – налицо. Произошла подмена понятий: В наше время не тот уже военный преступник, кто вполне сознательно и целенаправленно воюет с гражданским населением страны-противника (захват заложников, угон самолетов, взрывы автобусов), а тот, кто это самое население пытается защитить. Потому что никакой возможности защитить своих гражданских, не задевая гражданских второй воюющей стороны – невозможно. Технически неосуществимо.

Помните, как толстовский капитан Тушин перед Аустерлицким сражением соображает, что вон ту деревеньку не худо бы зажечь? Не то чтобы имел он что-нибудь против ее жителей, напротив, я уверена, что каждому из них он, доведись до того, и в посильной помощи бы не отказал, а просто – стратегическая необходимость. Притом что австрияки в той войне и не враги даже были, а союзники... А русские солдаты, сражавшиеся в полуразрушенных зданиях Сталинграда – неужели же не понимали, что в зданиях, в которых засел уже противник, вполне могли остаться (да и оставались нередко) штатские – те же русские люди. Но ведь стреляли... и правильно делали, что стреляли. Потому что – война.

Вот этот простой факт современным нашим либералам почему-то нестерпимо стыдно признать... примерно, как лет сто назад в гомосексуализме признаться было стыдно. Был, помню, случай в Германии, когда какой-то солдат не то офицер в военной форме в церковь пришел молиться – так вышел грандиознейший скандал: Убийцей его обозвали и за дверь выставили. Став фигурой непопулярной, начал солдат маскироваться и перекрашиваться... К примеру - в полицейского. Действительно, что-то общее есть: оба оружие носят, оба мирных граждан защищают от грозящей опасности... Похоже – но не одно и то же.

Полицейский в отношении преступника выступает заведомо «с позиции силы»: за ним закон, государство со всеми его ресурсами, общество со своим моральным авторитетом, а за противником его – в лучшем случае мафиозная банда. Бывают, конечно, ситуации, когда полицейский рискует жизнью и вынужден пустить в ход оружие, но все же это бывает не так часто, как на войне. Бывает, что упускает полицейский преступника из-за того, что не решается перестрелку начать на оживленной улице или в магазине: ущерб, нанесенный этим гражданским, превысит выигрыш, который получат они от поимки злоумышленника.

А вот солдат на поединок с противником выходит «на равных»: за каждым -ресурсы своего государства, поддержка своего общества, и тут уж... кто - кого. И стрелять надо первым, и преследовать – до конца. Солдата в полицейского перекрашивать – только усложнять положение, напрасно обманывать себя и других.

Ну, судят в Израиле арафатовских или хамасовских боевиков: преступники, террористы!.. А какие они, на самом деле, к черту, преступники, когда они чистой воды военнопленные? Судить их не за что, но и отпускать смысла нету: до заключения мира пленными не обмениваются. Вот пусть и сидят... до заключения мира, ежели таковое воспоследует до пришествия Мессии. А не воспоследует... ну, стало быть, - не судьба. Ну, заперли бенладеновцев в Гуантанамо... Так и держите их там, покуда с Бен Ладеном идет война. Какое обвинение? Какой еще, к черту, суд? Все, что сделал или не сделал солдат, определяется приказом, и выяснять нечего, что данный Ахмед или Махмуд успел сотворить, а что нет.

И не ссылайтесь мне пожалуйста на Нюрнбергский процесс: его-то организовали уже после того, как война окончилась победой. Тут уж можно, коли охота есть, и судом побаловаться, агнцев от козлищ отделить, но до победы и заключения мира пленных (даже самых что ни на есть насильно в вермахт мобилизованных) никто домой не отпускал, и целесообразность этого всем была понятна, включая и самих неотпущенных...

А уж надеяться на поддержку местного населения – и вовсе смешно. Против преступников любое население на стороне полиции, но боевики-то не преступники, а солдаты. Не важно, насколько их дело – правое, но свою армию нормальное население всегда поддержит, не материально, так хоть морально, хотя бы из простой национальной солидарности.

Совсем, как в том анекдоте: набирали футбольную команду, а под конец выяснилось, что играть придется в шахматы... выдержать до конца свою роль «полицейского» солдат не сможет, как бы ни захотел. Он и не выдерживает, в чем его без труда и с успехом уличают всяческие СМИ, а в результате сам он уже окончательно сбивается с толку и не полицейским чувствует себя, а вовсе преступником. Покойный Йешаягу Лейбович был не так уж неправ, предупреждая, что оккупация территорий утянет нас на дно:

Как прикажете воевать, коль скоро в общественном сознании западной цивилизации вовсе изгладилось представление о войне как о некой (пусть и печальной) данности истории человечества? Как с чистой совестью предаваться деятельности, которую все общество считает за грех? Как себя самого в такой ситуации определить, вместить и осмыслить?

Помню, в самом начале интифады Эль-Акса получила я письмо из Германии с патетическим вопрошанием: «Неужели ты не понимаешь, что палестинцы – тоже люди?». На это я ответила, что поскольку мы с оными палестинцами ведем войну, а с марсианами войны бывают только в голливудских фильмах, никаких оснований сомневаться в принадлежности оных палестинцев к виду «гомо сапиенс» у меня не имеется. Корреспондентку мою это сразило наповал... Можно подумать – впервые услышала, что на войне люди воюют с людьми...

Вот ведь какая странная картина: Исламисты нападают, войны развязывают, в безоружных палят почем зря, заложников берут, пленным головы отрезают, и притом вполне уверены в своей правоте. А жертвы их судорожно оправдываются, что смеют защищаться, и изо всех сил не то что от других – от самих себя скрывают, что ведут войну... Такую войну, естественно, выиграть невозможно.