Jewniverse - Yiddish Shteytl - Лея МОЗЕС. Настоящая Йентл из настоящего Бруклина

Элинор Риса попробовала себя во многих ролях - актрисы, певицы, режиссера, хореографа, драматурга. И во всех сферах ей сопутствовал успех. На концерты Элинор охотно ходят, ее компакт-диски раскупают, первая же ее постановка (Those Were the Days) была номинирована на премию "Тони" (в категории "Лучший режиссер мюзикла"), ее пьесы - на английском и идиш - получали престижные премии. Критики восторженно отозвались об исполнении ею роли Йентл в одноименном спектакле по рассказу Башевиса-Зингера, а в течение четырех лет Элинор была художественным руководителем легендарного идишского театра "Фолксбине".

"Кем вы себя считаете в первую очередь?" - спросила я Элинор, побывавшую в редакции "Форвертса" накануне Рош ха-Шана. "Вопрос не из легких, - засмеялась она. - Каждый вид творчества позволяет мне по-иному выразить себя. Когда я выступаю на сцене, я тоскую по режиссуре, когда пишу - тоскую по пению и т.д. В детстве у меня был еще один способ самовыражения - балет. Родители отдали меня в балетную школу Наташи Лупинской - кстати, она родом из России..."

- Ваши родители, насколько я знаю, пережили Катастрофу. И встретились в Америке.
- Не совсем точно. Они были родственниками. Во время войны мама в числе других польских евреев оказалась в Советском Союзе и попала в Ташкент. Папа прошел через Освенцим. Воссоединились они в лагере для перемещенных лиц. А я родилась уже в Америке, в Бруклине.

- Вы поете, пишете, играете на двух языках, то есть обитаете в двух измерениях, в двух мирах - англо-американском и мире идиш. Какой вам ближе, какой вы считаете своим?
- И тот и другой. Английский язык дает возможность обратиться к более широкой аудитории, донести свой голос до большего числа людей. Но если говорить о сердце и душе, ничто не сравнится с идиш.

- Вы говорили на нем с детства?
- Да, это был разговорный язык в нашей семье. И тем более разговорный язык маминых родителей - типичных, образцовых евреев.

- У многих молодых людей наблюдаются бунтарские настроения, стремление вырваться из родной стихии, оторваться от корней, выйти в большой мир. У вас, судя по всему, таких тенденций не было - вы, напротив, посвятили себя (хотя бы частично) культуре идиш.
- Представьте себе, у меня были здоровые бунтарские настроения, но именно они привели меня к идиш. Отдаляясь от родного дома, начинаешь по-настоящему его ценить, тосковать по нему. И я вернулась домой...

- Когда это произошло?
- Когда я получила небольшую роль в спектакле "Ребекка, дочь раввина", поставленном идишским театром на Таун холл. Там играли прекрасные артисты - Мари Сориану, Шифра Лерер, Рейзл Бозук. К тому времени у меня уже был опыт работы в американских театрах, но главными своими учителями считаю именно идишских мастеров сцены - я именно от них многое узнала о театре, об актерском мастерстве и, конечно же, об идишской культуре.

- А когда и почему вы начали петь?
- Когда получила главную роль в той же "Ребекке". Почему? Наверное, потому, что бросила курить. Но если серьезно, в театре каждый должен проявить максимум способностей, браться за все, что в его силах, быть мастером на все руки. Иначе в безумном театральном мире просто не выживешь. Вот я и попробовала себя в качестве певицы. Потом - как режиссер, потом - как драматург...

- Вас относят к числу "политизированных" деятелей искусства. На каком основании?
- Я участвовала в движении за гражданские права, в защиту окружающей среды, в феминистском движении.

- Теперь я понимаю, почему вы с такой самоотдачей и с таким мастерством исполнили роль Йентл...
- Да, Йентл мне очень близка и понятна. Я тоже хотела быть мальчиком в детстве - я была уверена, что тогда ко мне станут относиться совсем по-другому, с гораздо большим уважением. Когда мой отец скончался, я не имела права прочитать поминальную молитву - кадиш. Никогда не забуду испытанные тогда горькое разочарование, боль...

- Какое из ваших начинаний - во всех сферах - вы считаете самым успешным, принесшим вам наибольшее творческое удовлетворение?
- Исполнение роли Йентл. Если же говорить о режиссуре и драматургии, то постановку моей пьесы "Сладкие мечты" на сцене легендарного "Фолксбине". Это современная идишская пьеса о современных проблемах, попытка сделать идишский театр близким молодому поколению, людям XXI века.

- Насколько я знаю, в ваших пьесах на английском языке тоже звучит еврейская тема.
- Безусловно. Они все - о евреях. Одна из них - я люблю ее больше всех - называется "Последний из переживших Катастрофу". Она посвящена моему отцу, другим людям, прошедшим нацистские концлагеря и гетто. Композиция пьесы необычна - зрителям как бы предлагаются фотографии из семейного альбома, причем расположенные не в хронологическом порядке - и они путешествуют во времени. Жанр моих пьес - трагикомедия - тоже типично еврейский. Еврейскому мироощущению чужды безысходность, отчаяние, но чужд и беспричинный оптимизм. Все мои пьесы - о современной жизни, но с оглядкой в прошлое и... без попыток предсказать будущее.

- Это тоже типично для евреев.
- Да, своего рода еврейская болезнь - копаться в прошлом.

- Но без прошлого нет будущего.
- Вы правы.

- Ваши концертные шоу - тоже в смешанном жанре?
- Да, в них совмещаются повествовательный стиль еврейских притч, Jewish storytelling с песнями и шутками. Кроме того, в них есть юмор и печаль, а главное - современность и традиции. У зрителей не должно создаваться впечатления, что они пришли в музей, где им предлагают послушать старые пластинки. Песни, которые я исполняю, - старые, но звучат они как новые, современные. Я не берусь за исполнение песни, если чувствую, что не смогу наполнить ее современным звучанием, духом, ароматом наших дней. Я стараюсь, чтобы в моих шоу ощущалась связь между прошлым и настоящим, между английским и идиш, между мной и моими предками, а еще - между мной и моей аудиторией. Публике нужны подлинники, а не подделки.

- Пожалуйста, несколько слов - о предстоящем концерте.
- Со мной выступает потрясающая группа - пятеро музыкантов, сочетающих в своем творчестве элементы джаза, бродвейских мюзиклов, клезмерской музыки. Концерт будет проходить в прекрасном зале, я рада возможности там выступать. По ходу шоу ко мне присоединятся два других певца - легендарный Шелдон Харник и Элмор Джеймс, афроамериканец, который рос среди евреев, - идиш у него почти что в крови.

- Вы считаете себя еврейской артисткой или американской артисткой еврейского происхождения?
- Я думаю о себе не как о еврейской артистке, а как об артистке - еврейке по национальности. Еврейство - такая же неотъемлемая часть моей личности, моего творческого "я", как принадлежность к женскому полу, как мое бруклинское происхождение. По сути, в творчестве любого еврея, о чем бы он ни писал и ни пел, всегда будут отражаться его еврейская сущность, все века еврейской истории, еврейские трагедии, еврейский юмор.

- Последний вопрос - что вы пожелаете нашим читателям в новом еврейском году?
- Желаю всем доброго здоровья, мира. А еще - сил и чувства юмора, чтобы выжить в наше нелегкое время.

Форверст