Jewniverse - Yiddish Shteytl - Леонид ШКОЛЬНИК. Реклама

"Форвертсу" уже доводилось писать о предвыборной возне, предпринимаемой каждый раз, когда накануне очередных праймериз выяснялось, что среди претендентов в Ассамблею и Сенат штата есть представители русскоязычной общины. Партфункционеры-профессионалы, естественно, никоим образом не желающие допустить новичков во власть, тщательно разрабатывают варианты политической дисквалификации конкурентов, или, говоря спортивным языком, удаления их (нередко - с помощью ими же выдвигаемых судей) с предвыборного поля.

Но если прежде вся эта кампания оставалась уделом только нашей общины и не выходила за ее пределы, то в нынешнем году благодаря газете New York Sun она стала достоянием сотен тысяч англоязычных читателей Города Большого Яблока. Журналист этой газеты Джек Ньюфилд буквально за два дня до демократических праймериз, в которых, как известно, Адель Коэн победила свою единственную соперницу Инну Каминскую, рассказал о том, что в нынешнем году предвыборная возня была затеяна ради того, чтобы воспрепятствовать публикации в "Новом русском слове" статьи Вадима Ярмолинца, которая могла бы бросить тень на имидж Адель Коэн, депутатствующей в Ассамблее штата Нью-Йорк. В.Ярмолинец взял у госпожи Коэн интервью, которое записал на диктофон. Оно, как указывает Джек Ньюфилд, проходило на повышенных тонах. Речь в беседе зашла об ущемлении прав русскоязычных избирателей на Брайтон-Бич. Журналист напомнил депутату Ассамблеи о фактах переноса избирательных участков на прошлых выборах, что заставило пожилых избирателей преодолевать длинные расстояния, а также об увольнении русскоязычных инспекторов, о махинациях в городском совете, направленных на рассредоточение электората русскоязычных евреев, и о прошлогоднем исключении - с помощью "карманного" судьи - имени известного в нашей общине бизнесмена и филантропа Анатолия Айзенберга из избирательных бюллетеней. К тому же Ярмолинец задал Коэн вопросы о росте преступности на Кони-Айленде, в частности, об участившихся убийствах.

Ньюфилд утверждает: депутат отвечала, что ни о чем подобном слыхом не слыхивала, хотя в 2002 году она подписывала письма в комиссию по проведению выборов с просьбой о передислокации ряда избирательных участков (в редакции New York Sun, как пишет Джек Ньюфилд, имеются копии данной переписки). Затем, согласно диктофонной записи Ярмолинца, Коэн заявила ему: "Мне стыдно за вас и вашу общину". Журналист расценил это как выпад в адрес русскоязычных иммигрантов. В ответ депутат отказалась от продолжения диалога, заявив: "Интервью окончено. Вы свободны".
"Свободный" Ярмолинец, подгоняемый почти охотничьим азартом, поспешил в редакцию, чтобы там немедленно изложить услышанное в статье, грозящей обернуться сенсацией предстоящих праймериз.
Увы, сенсации не получилось. Не потому, что Вадим "перегорел" на интервью или не справился с ним. И не потому, что решил не обижать непотопляемую госпожу Коэн накануне очередной ее битвы за власть. Сенсации не получилось, потому что подготовленное им интервью не появилось на страницах "НРС" ни назавтра, ни в последующие два дня - вплоть до праймериз, на результат которых единственная ежедневная из 11 русскоязычных газет Нью-Йорка, видимо, все же могла повлиять.
Почему же вышеназванная статья Ярмолинца так и не появилась в "НРС"? Да по той же причине, по которой в "НРС" не появилась статья Владимира Козловского о судебном процессе по делу бывшего директора Globe Institute of Technology Леона Рабиновича. Как и другая, не пришедшаяся ко двору той же газете статья Козловского об отмене встречи на Брайтоне с бывшим генералом КГБ Олегом Калугиным.
Цитирую New York Sun в переводе с английского: "Ярмолинец подозревает, что его статью не допускают к публикации в газете, сотрудником которой он является, из-за необычного конфликта интересов, связанных с женщиной по имени Марина Ковалева. Она состоит в штате советников Адель Коэн и в то же время влияет на рекламную политику "НРС". Ковалева часто посещает редакционный офис этой газеты. Отвечая по телефону на вопросы корреспондента New York Sun, Ковалева признала, что ей выплачивают комиссионные за рекламу в "НРС", и она заинтересована, чтобы газетные публикации отражали позитивный имидж ее клиентов. Ковалева подтвердила также, что работает на Коэн, хотя и отказалась указать, как оплачиваются ее услуги в качестве консультанта по вопросам русскоязычной прессы. Согласно информации из источников, связанных с этой прессой, Ковалева угрожала перекрыть доступ рекламы в русскоязычные газеты в случае их отказа публиковать благоприятные отзывы о ее клиентах. Говорят, что эта негласная практика диктуется двойной ролью Ковалевой в качестве влиятельного посредника в сфере как политики, так и рекламы. Перед тем как внезапно повесить трубку, Ковалева решительно отвергла версию о какой-либо своей причастности к злоключениям статьи Ярмолинца".
"Ковалева решительно отвергла..." Но Марина, надеюсь, не станет столь же решительно отказываться от нашего с ней телефонного разговора, в ходе которого она весьма активно пыталась отговорить меня от публикации статьи Александра Гранта все о той же взятке. Звонили в редакцию, а также руководству Ассоциации Forward, и более влиятельные, чем Ковалева, люди - уговаривая не публиковать статью Гранта, а кое-кто даже предлагал ... вознаграждение за молчание.
Наутро после разговора с Мариной Ковалевой мы получили факс от одной из начальниц института - Татьяны Гарелик: "Уважаемый сэр, прошу убрать нашу рекламу из вашей газеты начиная с 9 августа 2004 года". Ровно через сутки, 10 августа 2004 года, почувствовав, видимо, некую странность содержания своего вчерашнего сообщения, г-жа Гарелик вновь "пульнула" факсом в сторону "Форвертса": "...Мы не намерены более сотрудничать с вашей газетой. Мы не получили ожидаемой отдачи от нашей рекламы, поэтому продолжение нашего сотрудничества попросту неэффективно. Отметая всевозможные слухи, заявляем, что именно это - единственная причина прекращения нашей рекламной кампании. Распространяемые слухи о каких-то иных причинах могут быть расценены как клевета и послужить основанием для принятия соответствующих мер".
Чувствуете школу? За десять лет работы в израильской прессе и за пять здешних лет впервые удостоился чести получить такой "советский" шедевр, начиненный формальными (то есть дешевыми) объяснениями и отнюдь не формальными угрозами...
Но, оказывается, госпожа Гарелик, с которой мы, к счастью, не знакомы, угрожает не только "Форвертсу", но и его читателям. На днях в редакцию пришло письмо, комментировать которое нет никакой необходимости. Вот его текст (с незначительными сокращениями): "Я студент Globe Institute. Наши занятия проходят в синагоге на Brighton 6 Str. Как-то у меня возник финансовый вопрос и я позвонил куратору Евгении Орловой. Но вместо того, чтобы ответить по сути, она стала обвинять меня в том, что я учусь ради денег, ничего не знаю и т.п. Среди прочего Орлова сказала: "Наш институт никогда никого не обманывал".
Я возразил, что не уверен в этом, так как прочел в газете "Форвертс" критическую статью Александра Гранта об этом институте. Орлова спросила: "И вы верите в это?" Я ответил: "Да, тем более, что там публикуется фотокопия приговора".
Наш разговор закончился вполне разумно. Орлова сказала: "В конце концов, вопрос касается цифр и надо разобраться, я вам позвоню". Поскольку никакого звонка я так и не дождался, то 30 августа приехал в Globe Institute и поговорил с его служащим Сергеем Бейдерманом. Он толково все объяснил и вручил мне документы с финансовыми расчетами.
Когда я уходил, он вспомнил, что меня желает видеть Татьяна Гарелик, и повел меня к ней. Весь дальнейший разговор происходил в его присутствии.
Т.Гарелик сказала, что Орлова жаловалась, будто я принес "Форвертс" в синагогу. Я возразил: газету я не приносил. Тогда Гарелик в довольно жесткой форме стала требовать, чтобы я признался, кто принес в класс газету. Я ответил, что не знаю. Сергей сказал: "Газету принесла Рита А.".
В заключение нашего разговора Т.Гарелик пересказала мне восточную мудрость, которая прозвучала в ее устах как угроза: "У кого длинный язык, у того рост становится короче на голову". Также она сказала Сергею, чтобы на следующий день он отправился на Брайтон и разобрался, кто, кому и с какой целью принес в класс "Форвертс".
Господин главный редактор, мне интересно знать, что вы думаете по этому поводу. Семен Цукерман".
Комментировать тут, как я уже сказал, нечего. А если завтра об этой встрече со студентом напишет, к примеру, New York Sun, Гарелик и эту газету запретит приносить в класс? Собственно, на что обиделась госпожа Гарелик? На профессионализм журналиста Александра Гранта или на американское правосудие? "Форвертс" выступил не с журналистским расследованием, не с версией о взятке в институте, а со статьей, написанной по материалам состоявшегося суда. Следовательно, считать публикацию "Форвертса" вредной и клеветнической означает не что иное как считать клеветническим и вредным решение американского суда. Может быть, г-жа Гарелик убеждена в том, что наша община не имеет права получать полную информацию обо всем, что в этой общине, происходит - и хорошего, и плохого?
Госпожа Гарелик занимает весьма высокую должность в названном выше учебном заведении и, как ей кажется, свято блюдет честь своих работодателей. И обижаться ей надо не на "Форвертс", написавший о судебном процессе, не на читателя, поделившегося своими сомнениями, а на себя, на свое неуклюжее стремление называть виноватыми всех кроме ...самих виновников случившегося.
Впрочем, на что обиделась Марина Ковалева, тоже понятно: она, по ее же собственным словам, "заинтересована, чтобы газетные публикации отражали позитивный имидж ее клиентов". В телефонном разговоре со мной она пыталась убедить меня в том, что публикация статьи Гранта может негативно повлиять на имидж института. Я сказал, что согласен с этим: конечно, может повлиять. Но прежде всего имиджу уважаемого учебного заведения навредил осужденный за взятку бывший его директор, а следом за ним - нынешнее руководство, пытающееся рекламной блокадой перекрыть любые возможные источники объективного информирования читателей обо всем, что происходит в нашей общине. Надеюсь, читатели не забыли публикацию Владимира Козловского в "Форвертсе" о том, что происходило за кулисами поначалу широко разрекламированной и вскоре отмененной встречи на Брайтоне с Олегом Калугиным и Александром Литвиненко. Напомню: "Аэрофлот" снял с эфира "Новой жизни" свой дорогостоящий рекламный ролик, но через день, когда прежнее руководство радио сообщило "Аэрофлоту" об отмене встречи, ролик вновь зазвучал в эфире. Кстати, ту свою статью Владимир Козловский принес в "Форвертс" после того, как ее отказались печатать в "НРС". Почему отказались? Да потому, что и им дает свою рекламу "Аэрофлот"...
Вот и получается, что на пути острых, принципиальных публикаций в американской русскоязычной прессе стоят то ли хозяева этих изданий, не желающие портить отношений с российскими и прочими партнерами по бизнесу, то ли богатые рекламодатели, считающие, что все на этом свете покупается и продается, то ли рекламные агенты, не желающие терять свои законные проценты из-за каких-то чересчур принципиальных журналистов...
И все же хочу задать еще один, последний вопрос - читателям, активистам нашей общины, ее лидерам - нынешним и будущим. Нужна ли вам пресса, которую легко могут купить скучающие российские, украинские и прочие олигархи, местные рекламодатели, иностранные компании? Или вам нужна пресса, которой становится, увы, все меньше и меньше в мире, - пресса без кляпа во рту?

Форверст