Близнецы - Братья

Среди антисемитов можно выделить две основные группы. Первую составляют люди недалёкие, малограмотные (хулиганы, алкоголики, бездомные), склонные к грабежам и убийствам, из которых в основном формировались и формируются отряды погромщиков. Их в России всегда было предостаточно. Ко второй группе, как правило, относятся люди более образованные, отдающие себе отчёт в своих поступках, но подлые и готовые ради успехов в торговле или в иной деятельности, а также для удовлетворения личных амбиций пойти на сделку с совестью. В этой среде рождаются подстрекатели погромов, которые распространяют ложные слухи и оправдывают убийства. В России в роли подстрекателей чаще всех выступали представители православной церкви из-за своего религиозного мракобесия, не выдержавшие конкуренции купцы, а также несостоявшиеся художники, журналисты, литераторы, которые свою бездарность и личные неудачи склонны объяснять засильем евреев. Мешали евреи и некоторым талантливым людям, которые в силу воспитания или личной антипатии активно защищали антисемитов. Позиция властей по отношению к евреям понималась обществом с полуслова, без каких-либо деклараций, достаточно было слухов, что погром властям желателен, а бездействие чиновников по пресечению провокаций служило реальным тому подтверждением. После погромов армия судебных чиновников и литераторов, как правило, занималась оправданием и уменьшением фактических последствий разбоя. Поколения антисемитов черпали "доказательства" своей правоты из источников, в которых богато с точки зрения близорукого и убогого националиста представлена русская история, начиная от древних летописей и кончая ещё неизданным вторым томом книги Солженицына "Двести лет вместе". Своей работой Солженицын дополнил уже существующие антисемитские книги и, прежде всего, фундаментальный труд на эту тему В. Шульгина "Что нам в них не нравится…" (Париж, изд. 1929, 448 стр.), охватывающий период до 1925 года. Следует также упомянуть не менее объёмную работу А. Дикого "Евреи в России и в СССР", изданную за семь лет до выхода в свет первого тома "Двести лет вместе", но почему-то Солженицыным ни разу не упомянутую (Новосибирск, 2-е изд., 1994, около 500 страниц). Эти три "мыслителя" посвятили жизнь оправданию погромной психологии своего народа, делу порочному и безнадёжному. "Труд" Шульгина, на который было потрачено четверть века, включая работу по пропаганде погромов в газете "Киевлянин", выступления с трибуны Государственной Думы в качестве бессменного депутата от черносотенного "Союза русского народа", а также создание Добровольческого движения, можно назвать энциклопедией русского антисемитизма. Дикий бегло рассматривает те же 200 лет жизни евреев в России, но более тщательно период после революции 1917 года, мы вернёмся к нему в будущем. Книга Солженицына отличается от опусов Шульгина и Дикого более филигранной работой над темой, привлечением обширного материала, продуманностью отдельных формулировок, но от этих "достоинств" его произведение не стало ни нравственнее, ни убедительнее. Солженицын потратил на эту работу в два раза больше времени, чем Шульгин, да и возможности у него были другие. В библиотеках Парижа в начале прошлого века было меньше исторических материалов, чем в Нью-Йорке в конце того же века. Временное расстояние между эпохами, к которым принадлежат Шульгин и Солженицын, почти сто лет, но мысли и методы доказательств идентичны и одинаково примитивны. Оба автора пытаются частично скрыть свой антисемитизм ссылками на еврейских друзей и общими рассуждениями о еврейских достоинствах, чтобы в последующих фразах после частицы "но", словно голодные волки, наброситься на зазевавшегося читателя и навязать ему противоположное мнение. Этот приём - обычная мужицкая хитрость, способная ввести в заблуждение только наивного читателя, которому лень вникать в смысл закрученных или недосказанных мыслей, чтобы разматывать запутанные нити в клубках лжи. Мировоззрение обоих авторов совпадает настолько, что Солженицын, излагая материал, часто использует слова Шульгина для доказательства своей точки зрения. Шульгина и Солженицына можно назвать близнецами - братьями, которые будут одинаково ценны последующим поколениям русских антисемитов. Их труды будущие поколения воспримут бездумно, станут цитировать исторический хлам и выдавать примитивную ложь за чистую правду, не вникая в смысл слов. С еврейской точки зрения, эти книги не представляют никакой ценности, историческими не являются, и к евреям имеют только косвенное отношение. Их авторы редко называют евреев своим именем, а чаще используют полюбившуюся оскорбительную кличку, хотя украинцев и русских "хохлами" и "кацапами" называть избегают. Книги могут считаться историческими только с точки зрения людей, пожелавших изучать погромную психологию русских националистов, не более того. Шульгин и Солженицын невольно обнажают убогость мышления своего народа, показывают его лживым, злобным и безнравственным. Эти деятели зачастую сознательно принижают способности своего народа в хозяйственной деятельности, чтобы превратить его в более беспомощного и беззащитного перед лицом "хищного еврейского" конкурента. Книги наполнены плотно спрессованной ядовитой ложью, их авторы заняты сознательным выпячиванием отрицательных черт отдельных людей и огульным распространением их на весь еврейский народ. Эти "мыслители" ничего не могут дать своему народу, кроме неверных ориентиров, и тащат его назад, в средневековье, потому что сами убоги и безнравственны. Шульгин и Солженицын ничего не извлекли из истории прошлого, ничему не научились у других народов, цивилизация их как бы не коснулась. Вместо признания ошибок, они продлевают им жизнь на следующее тысячелетие. Антисемитизм оглупляет любого, кто берётся оправдать свою ненависть к другому народу, и это хорошо можно проследить по книгам обоих авторов. Солженицын позаимствовал у Шульгина ряд основополагающих идей и стал выдавать их за свои без ссылок на первоисточник. Приведу лишь несколько примеров. 1. Шульгин и Солженицын возвеличивают фигуру премьер-министра Столыпина до невероятных размеров, приписывают ему неосуществлённую роль спасителя России и подчёркивают еврейское происхождение убийцы Мордко Богрова. Оба автора превращают смерть Столыпина в поворотный пункт русской истории. На самом деле, Дмитрий Богров был русским в третьем поколении, а кличку "Мордко" ему дали черносотенцы после убийства Столыпина, чтобы свалить всё на евреев и скрыть причастность полиции к убийству. Об этом написал Владимир, брат Дмитрия ("Дмитрий Богров и убийство Столыпина", мемуары, 1931). О полицейском следе Солженицын сообщил иносказательно: "Отметим и помощника начальника охранного отделения Кулябку - того самого хлопотуна и рохлю, который скоро по глупости наведёт смертельный удар на Столыпина" (стр. 377). Шульгин: "Столыпин как мощный волнорез двуединой системой казней и либеральных реформ разделил мятущуюся стихию на два потока… Столыпин раздавил русскую революцию…, но не успел построить мост к еврейству. Еврей Мордко Богров его убил в том самом Киеве, откуда, как верил Столыпин, "свет национальной идеи озарит всю Россию" (стр. 78). Солженицын: "Через 70 лет и я получил от американского еврейства в виде тягчайшего обвинения: почему я не скрыл, почему я тоже назвал, что убийца Столыпина был еврей? Нет, нескрытие с моей стороны - это был антисемитизм!!" "Так и от убийства Столыпина - жестоко пострадала вся Россия, но не помог Богров и евреям" (стр. 443 - 444). А теперь прочитаем, почему в Америке заподозрили солженицынский антисемитизм. Солженицын превращает Богрова в злодейскую фигуру огромного масштаба, а Столыпина поднимает до уровня народного спасителя. Рецензируя книгу Солженицына об убийстве Петра Столыпина, публицист Л. Навзоров пишет: "Солженицын не использует имя Дмитрия, потому что это показало бы, насколько русскими были Богровы…. С детской хитростью, достойной "Правды" во времена Сталина, Солженицын нанизывает друг на друга еврейские имена в среде, окружавшей "Мордко"…. Эти два мифических существа, которых изображает Солженицын, "сердце России" Столыпин и кровожадный, ненавидящий русских "Мордко" - антиподы". ("Солженицынская всемирная история", жур. "Мидстрим", № 6). Вот такая необычайная субъективность писателя для оправдания своей дикой идеи. 2. Шульгин и Солженицын подчёркивают непропорциональную численность и особую роль еврейской молодёжи в революционных событиях 1905 года и в разрушении российского государства. Шульгин: "Вы (евреи) приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом" (стр. 56). "Роль евреев в революционизировании университетов была поистине примечательна и совершенно не соответствовала их численности в стране" (стр. 191). "Поймут ли они (евреи), что значит разрушать государства, не ими созданные?" (стр. 129). Солженицын: "Революционные идеи "в еврейской среде… были… дважды разрушительными" - то есть и по отношению к России и по отношению к самим себе" (стр. 240). "Да, евреям как будто ну никак не разумно было связываться с революционным движением, погубившим нормальную жизнь в России, а с нею ведь и жизнь российских евреев" (стр. 252). "Российское правительство было сильно обескуражено и самой революцией и яркой заметной долей евреев в этой революции" (стр. 414). Это правительство только не было "обескуражено" своей "яркой заметной" ролью в погромах! 3. Шульгин и Солженицын объясняют антисемитизм "засильем евреев" в российской жизни. Шульгин: "Мозг нации оказался в еврейских руках и привыкал мыслить по еврейской указке. Этот факт сам по себе был достаточным для обоснования политического, я хочу сказать - национального, русского антисемитизма" (стр. 72). Солженицын: "Сравнительно значительные кадры профессиональной еврейской интеллигенции, с большей ловкостью, чем русская, завоевавшей рынок и далеко не всегда отличавшейся строгостью нравов в этой конкуренции, - создали представление о "еврейском засилье" в области умственного труда" (стр. 414). Едва заметная разница в рассуждениях "мыслителей" состоит в том, что Шульгин говорит о засилье, как о свершившемся историческом факте, а Солженицын осторожничает и пишет, что евреи, якобы, создали представление о нём. 4. Шульгин и Солженицын утверждают, что погромы 1905 года были спровоцированы участием еврейской молодёжи в революционном движении. Шульгин: "Если евреи, все в целом, не признают себя виновными в социальной революции, то и русские, во всей совокупности, не признают себя виновными в еврейских погромах…" (стр. 221). Солженицын: "За те погромы "несёт ответственность не только и не столько администрация, сколько само русское и украинское население черты оседлости", - цитирует писатель слова ассимилированного Прайсмана. - "Вот с последним - соглашаюсь и я. Но с существенной поправкой: что и еврейская молодёжь того времени весомо делит ту ответственность" (стр. 404). "Нет, никак нельзя сказать, что евреи "устроили" революцию Пятого или Семнадцатого годов, как их не устраивала и ни одна другая, в целом, нация. Да и ни русские, ни украинцы, в целом как нация, не устраивали еврейских погромов" (стр. 415). Замечу, что для погромов вполне достаточно несколько тысяч русских громил и совсем не нужно участие миллионов убийц, то есть всей нации в целом. Кровавый след от погромов до сих пор не просох на мостовых и тратуарах российских городков и местечек, он не исчез из памяти оставшихся в живых родственников жертв. Примитивное, почти бессмысленное, словоблудие обоих "гигантов русской мысли", говоря словами Солженицына, "вываливается за пределы цивилизованного поля, что исключает какой бы то ни был комментарий". 5. Оба "мыслителя" стараются неоправданно увеличить размеры "черты оседлости" для евреев России, используя одинаковые выражения и аргументы. Шульгин: "Черта оседлости представляла из себя страну, превосходящую по своим размерам любое европейское государство, ибо оно охватывала Царство Польское, Белоруссию, Литву и всю Малую Россию" (стр. 252). Солженицын: "Трудно оспорить, что черта оседлости евреев в России была обширна… все вместе (15 губерний) больше любого европейского государства или даже группы их". "Поэтому стеснённость евреев в черте оседлости шла не от численности их, но от единообразия занятий в ней. Только в необъятной России такая черта могла выглядеть как тесная. Возражают, что обширность черты - мнимая: из неё исключены пространства вне городов и местечек. Однако все те пространства - земледельческие и для земледелия, оно и было открыто евреям, но они не прельщались им, а весь спор шёл: как приспособить те пространства для виноторговли. Это - искривление" (стр. 120). На самом деле, искривление правды сознательно допускает сам Солженицын, чтобы оправдать многолетнюю царскую политику переселения евреев в степи Новороссии и запрещения использовать девяносто процентов территории черты оседлости. Русские власти вели себя, как собака на сене: сами не могли пользоваться этими землями из-за непригодности для земледелия и евреям запрещали. Об этом Солженицын сам же и написал: "Еврейское земледелие могло бы быть успешным тут же, поблизости, в Белоруссии, где сельский быт был у них на виду. Но этих земель там и не было, например в Гродненской губ., всего, 200 десятин - и это при бедных неплодородных почвах" (стр. 73). 6. Шульгин и Солженицын оправдывают введение с 1887 года "процентной нормы" при поступлении евреев в гимназии и университеты: "в черте оседлости - 10%, вне черты - 5%, а в обеих столицах - 3%" (стр. 271). Шульгин: "На деньги русского населения, которое, предположим, платит 95% всех налогов, воспитывалось бы русского юношества всего 5%, а остальные юноши, получающие образования, были бы не русские.… Можно с достаточным основанием требовать, чтобы образование распределялось между национальностями сообразно доле денег, ими по принадлежности в казну вносимых" (стр. 257-258). Солженицын: "А на взгляд "коренного населения" - в процентной норме не было преступления против принципа равноправия, даже наоборот. Те учебные заведения содержались на средства казны, то есть средства всего населения, - и непропорциональность евреев виделась субсидией за общий счёт; и, как следствие потом, образованные получат преимущественное положение в обществе". "Процентная норма, несомненно, была обоснована ограждением интересов и русских и национальных меньшинств, а не стремлением к порабощению евреев" (стр. 273). "Реально - осуществление процентной нормы в России имело много исключений", - как обычно, добавляет Солженицын, чтобы навести тень на плетень: мол, эта норма совсем или почти совсем не применялась (стр. 274). Говоря о денежных расчётах, эти господа совсем забыли, что евреи до 70-х годов 19 века (60-70 лет!) платили подати, в том числе 14 лет двойные, а их дети не учились ни в гимназиях, ни в университетах. Получается, что русские студенты всё это время содержались и на еврейские деньги, но никто об этом даже не вспомнил! Можно продолжить рассмотрение примеров с одними и теми же аргументами у Шульгина и Солженицына. У обоих авторов всё, что касается евреев, сильно преувеличено, с явным перебором здравого смысла, не знающего чувства меры. Главное для них - доказать вину евреев и оправдать необходимость ограничительных мер для защиты русского населения. И этот перебор касается не только виноторговли, но и аренды, и земледелия и, конечно, участия евреев в революционном движении. Чем бы евреи ни занимались, им всё ставилось в вину русскими националистами. Солженицын использует те же методы доказательства, которые применял Шульгин. Вот один из них: вначале материал излагается с видимой объективностью, чтобы усыпить бдительность читателя или подстраховаться на случай возражений - мол, видите, я об этом упоминал, а потом закончить фразу с противоположным по смыслу значением! Шульгин: "Мы все, русские, несём свою долю ответственности за большевизм, но в консолидации русского большинства в направлении неистовых массовых расправ (над кем? Над евреями, конечно! - В. О.) виновны все евреи, еврейский народ" (стр. 231, 236). Солженицын: "Более чем двухтысячелетнее сохранение еврейского народа вызывает изумление и уважение. Но если присмотреться… и уж не знаешь, надо ли эти методы уважать за то одно, что они вытекают из религиозной традиции" (стр. 34, 35). Или ещё один приём: нагнетание массы лжи с вкраплением полу правды, частицы которой поглощаются всеядной ложью. Шульгин: "Невероятно, чтобы на протяжении тысячелетней истории евреи всегда были невинны, как голуби, а окружающей средой были лютые волки.… И во всяком случае, законно предположение, что евреи столько же виноваты в погроме, как и окружающая их среда" (стр. 239). Этот "шедевр мысли" Шульгина должны знать все! В том-то и дело, что это "предположение" не только незаконно, но и преступно с точки зрения психически нормального человека. Солженицын: "Какой народ доказал свой не патриотизм?" "Евреи", - цитата взята из журнала "Прогрессивный блок" в 1915-1917 гг.", "При наступлении они (евреи) часто бывали позади, при отступлении оказывались впереди. Паника в боевых частях не раз была обязана им" (о. Шавельский). И Солженицын подвёл итог: "В то же время неубедительно и нереально было бы заключить, что все обвинения - сплошь выдумки" (стр. 482). Выходит, если в этих обвинениях только два процента правды, значит можно делать всеобъемлющий вывод о виновности всех евреев и четверть миллиона еврейского населения под ружьём выселить за пределы приграничной полосы в течение одной ночи во время военных действий в 1914 году! В обвинительных Актах, относящихся к погромам 1905-06 годов, которые рассматривают оба "мыслителя", появился главный мотив их оправдания - несоразмерное, с их точки зрения, участие еврейской молодёжи в революционном движении. Революционная возня народовольцев и даже убийство ими императора Александра II не вызвали у националистов осуждающих протестов, хотя этот император после Петра I сделал для России больше, чем все русские цари, вместе взятые. Появление на политической арене России в 1905 году еврейских революционеров позволило им переключить всю свою ярость на евреев. Никто из русских националистов не сумел объяснить этот исторический факт. Оправдывая массовые погромы 1881-82 годов, Шульгин и Солженицын не обратили внимания на сотни малолетних сирот и тысячи еврейских детей, на глазах которых погромщики безнаказанно издевались над их беззащитными родителями. Такое невозможно забыть и простить! Эти подросшие к 1905 году еврейские дети (к 1917 году тоже, но уже другое поколение детей после погромов Пятого года) пошли с энтузиазмом в революцию, потому что не видели другого пути добиться равноправия. Они не могли допустить повторения жутких картин разбоя и насилия, которые им пришлось пережить в детстве. И это - одна из главных причин активного участия еврейской молодёжи в борьбе против самодержавия, до этой причины ни разу не додумались ни Шульгин, ни Солженицын. Поэтому им непонятно, почему эта молодёжь начала раскачивать лодку российского общества и подталкивать его к решительным действиям против прогнившего режима. Для сравнения позиций обоих авторов рассмотрим описание еврейского погрома в Киеве в октябре 1905 года. Говоря об "Освободительном движении", возникшем в 1905 году, Шульгин утверждал, что оно "имело целью торжество евреев на трупе России". "Сеятелями семян звериной ненависти перед революцией 1917 года было еврейство, потому что клокотало ненавистью к правительству из-за погромов 1905-1906 годах, остановивших "Освободительное движение"... Но погромы не явились беспричинно". "Погром (в 1905 году) разыгрался во всей форме со всеми его для евреев ужасами, ибо революция есть резонанс погромов, как погром есть отзвук революции" (стр. 211). И ещё очень важное условие Шульгина: "Русские откажутся от погромов в том случае, "если евреи со своей стороны откажутся смаковать в мыслях и претворять в жизнь "русские погромы" (стр. 244). Читатель сам может оценить коварство аргументации Шульгина. Настоящим гимном погромщикам и издевательством над здравым смыслом звучит написанная им статья "Пытка страхом" ("Киевлянин", 8 октября 1919 г.): "Жиды кричат от страха…. Конечно, этот страх преувеличен…. Русское же население думает: научатся ли в эти страшные дни чему-нибудь евреи. Поймут ли они, что значит разрушать государства, не ими созданные? Поймут ли они, что значит по рецепту "великого учителя" Карла Маркса натравливать класс на класс?… Будут ли во всех еврейских синагогах всенародно прокляты все те евреи, которые приложили руку к смуте? ...Ужели же и "пытка страхом" не укажет им верного пути?" (стр. 129, 130). Отдельные фразы осуждения погромов тонут в океане размышлений Шульгина. После революции 1917 года Шульгин был одним из организаторов Добровольческой армии, которая также покрыла себя позором еврейских погромов. Шульгин и Солженицын хором утверждают, что еврейские погромы в России были стихийным выражением народного гнева, о вековом воспитании погромной психологии в своём народе они как бы и не догадываются. И, конечно, всячески выгораживают царскую власть, хотя "министр внутренних дел П. Н. Дурново в 1906 обнаружил, что чиновник особых поручений м. в. д. М. С. Комиссаров использовал одно помещение Департамента полиции для тайного печатания прокламаций, зовущих к борьбе с евреями и революционерами" (стр. 402). Шульгин пишет: "Когда власть забастовала, когда самые возмутительные преступления против национального чувства (конечно, о русском, а о существовании этого национального чувства у евреев Шульгин даже не подозревает! - В. О.) и народных святынь оставались совершенно безнаказанными, тогда народ под влиянием стихийного раздражения принялся судить сам" (стр. 404). Солженицын: "Там, где царь оказался слаб защищать свою власть законно, а правительство вовсе смялось, - мещанство, мелкое купечество, но даже и рабочие, железнодорожные и фабричные, самые-то устройщики всеобщей забастовки (вот и забыл о евреях и перечислил только русских погромщиков и зачинщиков революционного движения - В. О.), - возмутились и стихийно (для Солженицына это слово очень важно! - В. О.) стали на защиту того, во что оставалась вера. По неруководимости, покинутости и отчаянию этой толпы - её гнев и разряжался яростью жестокого, уничтожающего погрома" (стр. 404). В этих фразах заключена вся "философия" оправдания погромов: власть слаба, евреи "совершили возмутительные преступления", несчастный русский народ обижен и покинут (кем? - В. О.), ему ничего не осталось, как стихийно возмутиться и разрядиться самосудом. Кто после этих синхронных утверждений способен отрицать родство душ Шульгина и Солженицына! Солженицын описывает октябрьские погромы 1905 года в Киеве и Одессе по текстам "сенаторских ревизий", которые охарактеризовал, как "высший класс достоверного расследования, применявшийся в императорской России: Сенат был авторитетнейшим и независимым юридическим учреждением" (стр. 370). В "Размышлении третьем", при подробном рассмотрении Акта прокурора Горемыкина о погроме в Кишинёве в 1903 году, мы убедились, что тот Акт больше напоминал сочинение на заданную тему и весь состоял из противоречивых и ложных утверждений. Смею заверить вас, читатель, что Акты сенатора Турау о киевском погроме (стр. 371-384) и Кузминского об одесском (стр. 384 - 400) в части лжи и несуразностей ничем не отличаются от горемыкинского, а комментарии самого Солженицына ещё более усугубляют абсурдность ложных утверждений: "В описание этих событий, основанное на показаниях более 500 свидетелей (то есть активных участников погрома, потому что показания евреев в Акте не упоминаются вообще! - В. О.) всюду в отчёте перемеживается замечаниями о евреях, выделяющихся в этой революционной толпе". От себя добавлю: эти "замечания" самих погромщиков действовали на Солженицына возбуждающе, кроме них он ничего и не увидел. "Еврейская молодёжь преобладала на митинге 9 сентября в политехническом институте… 3 октября собралось до 5 тысяч человек… преобладала еврейская молодёжь женского пола". И дальше он перечисляет фразы о преимущественном участии евреев: "на митингах 5-9 октября… "массы евреев обоего пола". "Александр Шлихтер (у националистов страсть называть каждого еврея, высветившегося в печати, поимённо - В.О.), мастер насильственных хлебозаготовок, возбудил забастовку юго-западных железных дорог… В университет на митинг под председательством Шлихтера текли группы студентов, гимназистов, а также еврейская молодёжь разных профессий… "Арестовано несколько человек… присяжный поверенный Ратнер, принимавший "видное участие в народных митингах" (Шлихтер скрылся)". "Возле университета образовалась многотысячная толпа" из студентов, гимназистов "и из значительного числа еврейской молодёжи обоего пола". По их требованию ректор университета приказал открыть двери…. Тотчас в зал ворвалась часть уличной толпы, мгновенно уничтожила императорские портреты…. Некоторые начали громко приглашать публику стать на колени перед появившимся Шлихтером, как жертвой произвола". Затем толпа направилась на Крещатик к городской думе, во главе ехал на коне Шлихтер с красным бантом и держал речи... "Евреи, набросив на памятник Николая II аркан, старались стащить статую императора с пьедестала", "евреи стали оскорблять четырёх проходивших мимо солдат: они на них плевали" (поминаете, читатель, Акт Горемыкина, в котором евреи также задирались и "плескали в лица христиан серной кислотой"? - В. О.). Состоялся "митинг под председательством гласного Шефтеля" (не подумайте, что это ещё один оратор, нет, это всё тот же Шлихтер, но по недоразумению названный Шефтелем! - В. О.) Тут же толпа принесла на руках присяжного поверенного Ратнера (больше просто носить было некого! - В. О.)… на балконе думы с ним публично целовался Шлихтер (это опять тот же Шлихтер, названный ранее Шефтелем! - В. О.), тот дерзостно отозвался об особе Государя императора". "Распоряжался в Думе Шлихтер, с думского балкона успешнее всего ораторствовали Ратнер и Шлихтер". Как уже читатель догадался, кроме этих двух евреев других еврейских и нееврейских руководителей революционных событий в Киеве больше не было, иначе сенатор Турау обязательно бы их назвал, да и Солженицын не позволил себе их опустить. Ратнер, кроме поцелуя на балконе, ничем себя не проявил, а был упомянут в Акте из-за отсутствия других еврейских имён. Описание обстановки перед погромом настолько субъективно и анекдотично, что из документа "высшей достоверности" превратилось в свою противоположность - в нём всё в высшей степени недостоверно! Солженицын описывает факты глумления над царским портретом в киевской думе, повторяя слова сенатора Турау: "Несомненно, что в уничтожении портретов и вензелей принимали участие, как русские, так и евреи" (стр. 375). После этой фразы он оглашает собственное заключение: "Смею сказать, что в такой неистовости ликования проявилась черта и неумная и недобрая: неспособность удерживаться на границе меры. (Вы думаете, читатель, что эти слова относятся к русским и евреям? Нет, конечно, только к евреям! Поэтому он сразу же говорит только о них. - В. О.) Что толкало евреев, среди этих невежественно ликующих киевских сборищ, так дерзко предавать осмешке то, что ещё свято простому народу?" (стр. 375). Совершив типичный солженицынский кульбит, автор с присущей ему злобой и субъективностью приписал уничтожение царских портретов исключительно евреям, называя русских участников иносказательно "киевскими сборищами". В отношении всё того же злосчастного портрета в Акте Турау записана ещё одна фраза: "Другой еврей, вырезав в портрете государя голову, высунул свою в образовавшееся таким образом отверстие, и с балкона думы кричал толпе: "теперь я государь". Этот же факт упоминает в своей книге и Шульгин. Но в приложении № 8 - Д тот же Шульгин пишет, что "на балконе Думы такой сцены не было (мы видели достоверных свидетелей)… Просовывание головы через разорванный портрет мы сочли вымыслом толпы, дополнившей фантазией сцену революционного исступления" ("Что происходило в Киевской городской думе 18 октября 1905 года", стр. 381). Вот и верь после этого Турау и Солженицыну, которые вступили в противоречие с привремённым свидетелем Шульгиным! Краткая Еврейская Энциклопедия называет эти факты, "как ложные сведения", что будто бы евреи "разорвали царские портреты в здании городской думы" (т. 6, стр. 567). Турау в Акте записал: "Не нужно было быть пророком для того, чтобы предсказать, что такие оскорбления для евреев не пройдут даром" (стр. 376). Забыл свои же слова, что портреты рвали и русские! Не трудно заметить, что во всех актах по погромам 1905 года присутствует описание надругательств над портретами царя. Впервые эта новинка появилась в "Правительственном Вестнике" после погрома в апреле 1905 года в Житомире: "за две недели до погрома "толпа… до 300 человек собралась за городом… где начались упражнения в стрельбе из револьверов… в портрет Государя Императора". Еврейская Энциклопедия отметила этот факт, как провокационную выдумку (КЕЭ, т. 6, стр. 566). Далее, "в Вильне на митинге "стали стрелять в стоявший там колоссальный царский портрет (слово "колоссальный", как чрезмерное преувеличение, является явным признаком лжи автора выдумки - В. О.), а некоторые стали его дырявить ударами стульев". Митинг проходил в помещении. Выходит, что евреи в зале для митинга стреляли и дырявили портрет царя стульями одновременно! В Акте сенатора Кузминского о погроме в Одессе (19-22 октября 1905 года) снова указано: "был разорван большой портрет Государя Императора" толпой, "преимущественно евреев и учащейся молодёжи". И очень похожее заявление: "Есть "основание признать, что озлобление, вызванное поведением евреев в течение всего предшествующего дня, их дерзким и наглым поруганием и оскорблением национального чувства русского населения, должно было вылиться в какой-либо с его стороны протест"". Такое впечатление, что оба Акта писались под копирку, настолько схожи "аргументы" у разных сенаторов! Авторы этой выдумки, видимо, посчитали её достаточной, чтобы оправдывать любые зверства толпы. Хочу обратить внимание читателей ещё на одну фразу Солженицына, которая слово в слово повторяется из Акта Горемыкина: "У погромщиков - не было огнестрельного оружия, у еврейских же юношей оно было". Далее Солженицын цитирует Акт: "Но эти выстрелы "повели к печальным результатам. Нисколько не устрашая громил, они давали войскам формальное право действовать по инструкциям", "нередко не разбирая, направлены ли пули в неё (воинскую часть), или в громил, давая залп по окнам дома, после чего толпа" набрасывалась на дом и громила; "бывало также, что сами громилы, взобравшись на лестницу… дома, стреляли оттуда на улицу, чтобы вызвать ответный залп воинской части" и затем громить тот дом" (стр. 382). Думаю, что читателю понятно, для чего была придумана версия о, якобы, стреляющих евреях. Они вроде бы стреляли, но ни в кого не попадали, а безоружные погромщики зверели и стреляли по "вооружённым" евреям! После погрома остались десятки убитых евреев, сотни покалеченных и "разграблено около полутора тысяч еврейских квартир и торговых помещений". Эти "результаты" красноречивее всякого вранья говорят за себя, кто стрелял, кто насильничал и кто грабил. Заметьте, что Солженицын и сенатор Турау сознательно забывают о национальной принадлежности погромщиков и называют их не русскими, а громилами, в отличие от лиц еврейской национальности. Можно только посмеяться над примитивными приёмами русских националистов, которые не замечают противоречий в детских рассуждениях! Описывая погромы 1905 года. Солженицын пишет, что "вооружённых группировок среди христианского населения правительство не обнаруживало" (стр. 340). Видимо, для погромщиков вполне хватало топоров, железных прутьев и ломов. Само слово "не обнаруживало" - типично солженицынское, применяется им как бы нейтрально: факт назван, но из-за неопределённости фразы нельзя привлечь автора к ответственности, излюбленный приём Солженицына, и таких примеров в книге достаточно много. Однако когда стали появляться еврейские отряды самообороны, то правительство "естественно… усмотрело начало полного беззакония" и стало "отряды такие запрещать, сколько у него было сил и досмотра". И для убедительности этой аргументации Солженицын добавил: "И сегодня повсюду в мире осуждаются и запрещаются "незаконные военизированные формирования" (стр. 340). Это он так нелепо сравнил несчастное еврейское население 1905 года, вынужденное защищать себя от погромщиков в своей же стране из-за преступного бездействия властей, с бандами современных террористов. Говоря словами Солженицына, "онемеешь от такой учёности. И это преподносится сегодня всему образованному человечеству!" За эту фразу Солженицын достоин не только осуждения, но и презрения. Вот такую лапшу русской лжи Солженицын пытается сегодня навесить на доверчивые еврейские уши! Подводя итог киевскому погрому, Шульгин писал: "Несчастные евреи! Чем виноваты эти тысячи семейств.… На своё горе и несчастье евреи не удержали своих безумцев.… Но ведь безумцы есть и между нами, русскими, и мы не могли их удержать" ("Киевлянин", 1905, № 290). А Солженицын добавил: "Так - мы копали бездну с двух сторон" (стр. 384). Чувствуете, читатель, о чём говорят эти "гиганты русской мысли"? Да всё о том же: у каждого, мол, "своя доля греха" - убийцы и их жертвы виноваты по-своему, все копали одну бездну! Мечтая навязать долю греха евреям, они как бы пытаются, хоть частично, уменьшить величину преступления своего народа. Ничего из этого не выйдет, никакие словесные увёртки не помогут! Повторю ещё раз пассаж Солженицына: "Нет, никак не сказать, что евреи "устроили" революцию Пятого или Семнадцатого годов, как их не устраивала и ни одна другая, в целом, нация. Да и ни русские, ни украинцы, в целом как нация, не устраивали еврейских погромов". В этом месте прерву этот словесный перебор человека с огромными претензиями на интеллектуальную учёность. Он наивно думает, что слово "в целом" сможет спасти от ответственности конкретных, известных пофамильно, русских погромщиков, хотя и называет их космическим именем "громилы"! Ведь эти громилы не с Луны свалились, а были воспитаны русскими интеллектуалами на ненависти к евреям. Перефразируя Солженицына, можно сказать: уж если держать Русскую Империю, то и отвечать за её преступления нужно не каким-нибудь туркам, а русским, и не отдельным губерниям, а именно всей Империей в целом! За захваченные чужие земли, за притеснение малых народов надо отвечать в целом, а не по частям. Да, за погромы, где бы они ни происходили, - в Урюпинске или в Киеве - несёт ответственность русский народ - его правительство, чиновники, духовенство, интеллигенция, лавочники, литераторы, либералы всех мастей, черносотенцы любых окрасок, рабочие, крестьяне, все те, кто грел руки на притеснении, грабеже и убийстве еврейского населения! А дальше тот же Солженицын продолжил: "Но ни одна нация не может не отвечать за своих членов. Мы, как нации, подпитываем их развитие" (стр. 415). Так, вот, Солженицын, наберитесь мужества и всенародно признайте ответственность за преступления своего же народа без оговорок, без поисков виновников среди жертв. Хочу обратить внимание читателя, что почти во всех материалах о погромах отсутствуют сведения о привлечении погромщиков к ответственности за содеянное. И это неслучайно, потому что многие из них были наказаны только формально, для успокоения общественного мнения, а затем амнистированы и отпущены. Солженицын сообщает, что сенатор Кузминский посчитал главным виновником погрома в Одессе градоначальника Нейдгарда, установил "признаки должностного преступления" и отдал его "уголовному преследованию" (стр. 398). Однако Шульгин в передовой газеты "Киевлянин" от 14 ноября 1905 года, то есть спустя месяц после погрома в Одессе, написал что "быв. Одесского градоначальника Нейгарта, теперешнего нижегородского губернатора, которого сегодня одна из киевских газет называет "одесским Нероном", совсем не привлекли к уголовной ответственности (Шульгин, "Что нам в них не нравится…", Приложение № 8 - З, стр. 391). Так был "наказан" главный виновник погрома в Одессе - повышением в должности, а наш "исследователь новейшей истории" в очередной раз попал впросак! В каждом погроме всегда можно обнаружить несколько преступлений сразу: прежде всего, распространение провокационных слухов против евреев с целью возбуждения черни и создания погромной обстановки; второе, коллективный разбой озверелой толпы при попустительстве или соучастии властей; в-третьих, создание лживых документов для обвинения в погроме его жертв. Можно сказать, что оправдание погромов русскими чиновниками и литераторами является преступлением против морали, совести и человечности. Приведённые Солженицыным Акты "высшего класса достоверности", убедительное и документальное тому подтверждение. Еврейская Энциклопедия приводит кровавый итог погромов 1905 года в цифрах: "Погромы прошли в 660 местечках и городах Империи; было убито 810 евреев, ранено 1770 человек. Осталось вдов 325, круглых сирот - 166, полу сирот - 1197 (эти дети и влились в революцию 1917 года! - В. О.). В погромах участвовали почти все слои российского общества: служащие, мелкая буржуазия, чтобы уничтожить ненавистного конкурента (торговцы и ремесленники), рабочие, крестьяне (в целях обогащения за счёт еврейского добра), либералы" (ЕЭ, т. 10, стр. 617). В итоге, только в Америку из России эмигрировали: в 1906 году - 125 тысяч человек, в 1907 году - 115 тысяч, а с учётом эмиграции и в европейские страны - почти в два раза больше. Думаю, что теперь никто не сможет оспаривать утверждение, что Шульгин и Солженицын принадлежат к одному Союзу, к одной Партии, как братья - единомышленники. Между ними нет противоречий, а лишь несущественные различия. Оба излагают похожую русскую версию о жизни евреев в Российской Империи и повторяют накопленные столетиями обвинения, которые только возможно предъявить смертному существу. В действительности, слабость и бездеятельность русского народа заставляли самодержавие с помощью ограничительных указов обессиливать евреев, переселяя и выселяя их с насиженных мест, облагать двойным налогом, забирать еврейских детей в рекруты с 8-12-летнего возраста, а после достижения призывного, заставлять служить 25 лет и т.д. Поэтому к чисто российским преступлениям следует отнести вековое угнетение еврейского народа с помощью бесчеловечных ограничительных законов, клеветнические обвинения в ритуальных убийствах русских детей, и кровавые еврейские погромы, в возникновении которых убийцы обвиняют свои жертвы. История пребывания евреев в России особо богата именно клеветой и погромами. Книги Шульгина и Солженицына оправдывают мракобесие и средневековые предрассудки и воспитывают в народе уверенность в правомочности коллективных преступлений против евреев. Их авторы повторяют бред неумных и малоразвитых чиновников, жадных до прибыли помещиков, купцов и землевладельцев, а также литературных провокаторов всех оттенков. Если веками держать любой народ в невежестве, учить ненависти и объяснять убогость жизни происками внешних врагов, то этот народ будет вести себя точно так же, как русские громилы. Можно найти тысячи причин, сотни частных фактов для оправдания ненависти, но никогда нельзя отрицать главного: если население воспитано на уважении к другим народам, умеет трезво оценивать свои способности и находить причины неудач внутри себя, такое население на погром поднять невозможно!